— Ладно, ребятки. Вы пока располагайтесь, обживайтесь, газеты на политзанятиях читайте, а потом помаленьку сами скумекаете, что почем. Понятно? — Так точно, товарищ Генерал! — Ну вот и славно… Личный состав разбили на взводы и отправили в казармы. — Неужели даже за ворота в выходные выпускать не будут? — удивлялись лейтенанты. — Мы что, срочники, что ли? Или курсанты? Что нас пасти надо… — Разговорчики в строю! — гаркал взводный. — Песню… запе…вай! — «По долинам и по взгорьям шла дивизия вперед…» — раскатывался взвод, шагая в гимнастический зал и проклиная свою непонятную службу. — В общем, так, сейчас мы будем отжиматься. Руками от пола, — говорил взводный. — И отрабатывать подъем переворотом. Вопросы есть? — Так точно. Разрешите обратиться? — Вообще-то команды вышестоящих командиров следует понимать сразу. И как надо. Но учитывая наше недолгое знакомство… Разрешаю. Обращайтесь. — Сколько раз следует отжаться? От пола. — Восемьдесят. — Скока-скока?! — ахал тщедушный на вид старлей из Закавказского военного округа. — Восемьдесят! — Я до стольки даже считать не умею… — Восемьдесят — для начала. Через месяц зачетная норма будет удвоена. А для наиболее любопытных — утроена! Еще вопросы есть? Больше вопросов не было. — Тогда упор лежа — принять! — Делай… раз! — Делай… два! — Делай… три!.. И так до обеда, то приближая, то удаляя нахмуренный взгляд от набело вымытого пола. И после обеда — до отбоя. Чтобы научиться каждую половицу на полу от соседней отличать. По памяти. — Закончить упражнение. Две минуты перекур! Какой перекур, когда такими трясущимися, словно в них отбойный молоток зажат, руками даже сигарету ко рту не поднести! — Это куда нас, интересно, готовят? В олимпийские гимнасты, что ли? — В цирк! В номер: два-лейтенант-два. По отжиманию платформы с груженым автомобилем «ЗИЛ» от пола. — Не, бойцы, я так долго не выдержу. Я лучше обратно к себе в часть… — Взво-о-од! Кончай перекур! Упор лежа принять! — Делай… раз! — Делай… два!.. Ну точно — легче сдохнуть… Через месяц состав подразделения сократился на четверть. — Ну что, бойцы, — живы? — спросил Генерал на очередном построении. — Чуть… — невнятно ответили из строя. — Тогда хочу вас обрадовать. Физических упражнений в гимнастическом зале больше не будет. — Слава богу!.. — Хватит вам под крышей баклуши бить. С завтрашнего утра начнем развивать ноги. По всей их протяженности. Будем бегать. Кроссы. — Сколько километров, товарищ Генерал? — Семьсот… — Скока-скока?! — охал тщедушный старлей из Закавказского округа. — Семьсот. В один конец! — повторял Генерал. — Это точно, что в один. И конец… — грустно шутил кто-то. — А зачем такие расстояния, товарищ Генерал? Ведь современные войска отличаются повышенной моторизованностью. Зачем набивать мозоли на ногах, если есть бронетранспортеры и боевые машины пехоты? — Затем, что бронетранспортер пройдет не везде, где пройдет нога пехотинца. Ясно? — Так точно! — Тогда завтра с утра и начнем. И чтобы все восемьсот километров отсюда до Псковской области пробежали единым духом и с хорошим, так сказать, настроением. Вот тогда я скажу, что вы орлы. — Почему восемьсот? Товарищ Генерал, вы же только что говорили — семьсот… — А это чтобы вам разные глупости в голову не лезли. Насчет моторесурсов армии. Еще вопросы? Вопросов опять не было. — Тогда по коням. Итого еще минус четверть личного состава, отпадавшего по мере продвижения к Псковской области. Бежали днем. Но и ночью. Но и в дождь. И в жару. Со сном. Но не более четырех часов. И с послеобеденным отдыхом. Но не более минуты. С учетом мытья посуды. В общем, бежали. Так, как бегали войска до Большой Войны с немцами, когда не было в наличии достаточного числа самоходной техники, а кавалерия уже утратила свои стратегические позиции. Бежали в режиме: бег — отдых — бег По полчаса. Отдых означал не лежание на траве — пешее передвижение со скоростью пять километров в час. Потом снова бег. И так изо дня в день. На третьи сутки, кто не «сдох», втянулись. Бежали в механическом ритме, шаг в шаг, успевая на ходу даже обмениваться репликами. — Сколько сегодня осталось? — Километров сорок. По спидометру. — Я думал — больше… — Ты девчат видел? — Каких? — Ну тех, что на гречишном поле? Что нам кричали. — Ну? — Там одна такая была фигуристая… — Понравилась? — Вообще, да! — Тогда познакомишься. — Когда? — Когда обратно побежим… Все! Восемьсот километров! Как одна копеечка! И даже каблуки на сапогах целы: А казалось, невозможно. — Живы? — спросил Генерал, обозревая свое загоревшее и подобравшее животы воинство. — Так точно! — Вижу — живы. Правда, не все. Ну ничего, ребятки, я в ваши годы втрое бегал. С минометной плитой на плечах. — Ну так мы тоже… — Что тоже?