Олег вышел из отеля, спрятав бумажку с заветным адресом и именем. То, что бывший аноним араб по происхождению и выходец из Туниса, сомнений не вызывало. А французское имя — Рафаэль и арабская фамилия Дахак, как нельзя лучше отражали историю Туниса и его нахождение в статусе французской колонии. Адрес был тоже тунисский, что вызвало разочарование у Ермилова. Чутье подсказывало, что и Сорокин не будет прыгать от радости. Найдет на месте, в Тунисе, человека из СВР, который сам отыщет Рафаэля и заберет документы, а заодно и лавры, справедливо заработанные Олегом. Однако сейчас Ермилова озадачила совершенно другая вещь. Откуда сотрудники MI5 узнали о конверте и о том, что автор письма живет в отеле St. Simeon? И вот теперь Олег жаждал увидеться с Тепловым. Как было оговорено еще в Москве, Ермилов должен прийти в посольство и там переговорить с офицером безопасности и дипломатом. Он, не заезжая в свою гостиницу, на такси приехал к красивому особняку посольства России в Лондоне. Теплов ожидал его в вестибюле. Невысокий, слегка полноватый, с короткими светлыми волосами и улыбающийся во все лицо. Олег даже растерялся, оглянулся — его ли так радостно встречают? Пожал руку Максима, протянутую навстречу. — Это ко мне, — сказал Теплов охраннику. — Пошли в кабинет. И давай без церемоний. Я — Макс, ты — Олег, да? Ермилов кивнул, поглядывая по сторонам. Ковры, лепнина, зеркала, старинная мебель. Посольство внутри выглядело представительным и даже роскошным. В кабинете Теплова стоял у стены диванчик на кривых резных ножках, обитый синей тканью с золотыми ромбами, и стол с массивными тумбами — от них тоже веяло стариной. — Да, — покивал Теплов. — Чувствую себя здесь Шерлоком Холмсом. Осталось только на скрипке научиться играть… Присаживайся. Чай, кофе? — Чайку, — Олег пристроился на синем диване, смущенный напористостью офицера безопасности. Максим стал хлопотать у небольшого столика у окна, разливая кипяток по чашкам. Наконец, обернулся и посмотрел виновато. — Ты, небось, думаешь, что я скинул дело и радуюсь жизни? В отпуск не дали пойти. На месяц перенесли. А у меня в России мать болеет. А здесь заколебала их наружка. — Да я, в общем, в курсе. В прошлом году довелось побывать на Кипре. Я там с Руденко встречался. За ним тоже плотно ездят. Даже за мной следили. — Ты с Лешкой знаком? Мы с ним вместе учились, однокашники. Хороший мужик. Жестковат только. У него и сисовцы по струнке ходить будут… Олег отпил чай, обжегшись, и промолчал по поводу Руденко. Несмотря на его жесткость и опытность, два сотрудника российского торгпредства вели бурную предательскую деятельность, интенсивно встречаясь со своими операторами из SIS[13]. Правды ради, Алексей помог одного из них разоблачить, да и вообще пришелся Ермилову по душе. — Да-а, тесен мир, — Теплов взял конфетку и с удовольствием стал есть, откусывая по маленькому кусочку и запивая чаем. Он пододвинул к журнальному столику, стоящему у дивана, стул и сел довольно близко к Олегу, заглядывая ему в лицо своими карими, чуть грустными глазами. — Я ведь на контакт с автором письма пытался выйти. Но он не явился. В докладной я об этом писал, и ты, наверное, в курсе, раз вам в английский отдел передали. Почему не явился, загадка, ведь решился же письмо подкинуть… — А я знаю, почему он не пришел, — сказал Ермилов небрежно, поставив чашку на квадратик пробковой подставки на журнальный столик. Он вытащил из кармана бумажку и повертел ее в руках, прикидывая, стоит ли говорить Теплову имя и адрес автора письма. Но, решив, что Максим может помочь, продолжил: — Его вспугнули в отеле, где он жил и откуда взял конверт. — Ну да, там же был штамп гостиницы святого Симеона. Погоди, как это вспугнули? — Теплов подался еще больше вперед. Он сразу понял, куда клонит Ермилов. — Вот-вот, — понимающе взглянул ему в глаза Олег. — Кто знал про письмо, кроме тебя и дипломата с женой? — Посол был в курсе дела, разумеется. Больше никто. Расскажи по порядку, что ты узнал. Олег пересказал разговор с портье в отеле, и Теплов некоторое время молчал, склонив голову, будто рассматривал наборный паркет. Наконец, заговорил, и Ермилов удивился, как Максим изменился — рубаха-парень исчез, остался сосредоточенный, насупленный человек. — О содержании письма сисовцы, очевидно, не знали. Иначе суеты вокруг отеля было бы еще больше. Они не остановились бы и перед тем, чтобы задержать всех постояльцев, а тех, кто успел уже съехать, взяли бы в аэропорту. Ради достижения цели они легко поступаются законами. Таким образом, гостиницу вычислили только по штампу на конверте. Действовали, можно сказать, на ощупь. Кто-то видел конверт и поставил их в известность. Это крайне неприятно. Значит, у нас где-то течь. — А если предположить, что за вашим атташе следили и разглядели штамп через стекло машины? Теплов встал, прошелся по кабинету, чуть прихрамывая. — Нет, — уверенно сказал он. — Если бы следили и, не дай Бог, увидели подброшенное письмо, разбили бы стекло и письмо забрали. Они, может, и вернули бы его на место, но успели бы скопировать. А кроме того, если видели, как подбрасывали, то срисовали бы и того, кто подбрасывал. Сечешь? Отыскать его в отеле не составило бы труда. Нет, — еще раз повторил Макс, как бы ставя точку на этой версии. Ермилов вспомнил, что примерно то же самое утверждал и Сорокин. И согласился с доводами. — Тогда кто и где мог видеть штамп на конверте до того, как он попал к тебе? — Топильские — муж и жена. Дежурный посольства. И я. После меня уже только в Москве. Даже посол, собственно, не видел. Я его лишь проинформировал о случившемся. Да и отель шмонали через несколько часов после подброса. Значит, только четверо. Хотя, погоди, — Максим потер лоб. — Там вилась уборщица около кабинета дежурного. Она могла видеть конверт у него на столе. Вот это номер! — Кто она? — напрягся Ермилов. — Наняли. С Украины. Их тут много работает, я имею в виду в Европе. — Погоди, а разве обслуживающий персонал у вас не из своих? — Ну да, — нехотя признал Максим. — Чаще стараемся брать своих. Ну, например, жены охранников раньше соглашались на такую работу. Из своего коллектива спокойнее. Но в девяностые экономили на всем, охранников часто без жен из России брали, чтобы на жилплощади экономить. Коммунальные услуги, то да се. А так нескольких охранников можно вместе заселить. А украинки-уборщицы — довольно дешевая рабочая сила. Сэкономили! — И что теперь с ней будет? — В тазик с бетоном и в Темзу, — угрюмо сказал Макс и тут же рассмеялся, увидев выражение лица Олега. — Ну ты что? Уволим, да и дело с концом. А вот как теперь отыскать нашего анонима? Что, документы, о которых он писал, реальные? — Очень даже. И, если это то, о чем мы подозреваем, то это слишком серьезно, чтобы не искать его. Непонятно, куда делась делегация портовых работников, в составе которой он был? Они почему-то выписались из гостиницы в день, когда Рафаэль подбросил письмо, а он ведь собирался на следующий день встретиться с тобой у Биг Бена. Выходит, он не собирался уезжать вместе со всеми? И потом, был ли он единственным представителем от ЮАР? И от ЮАР или от Туниса? — Тунис? — переспросил Теплов. Он уже переместился за письменный стол и листал толстую потрепанную записную книжку. — Адрес его в Тунисе, в Бизерте. Есть там вообще российское консульство? — Вряд ли. Только посольство в самой столице — в Тунисе. Сейчас… — Макс быстро набрал номер на городском телефоне и заговорил по-английски: — Тимоти, привет. Как дела?.. О, простите. Ошибся номером. Олег смотрел на него с любопытством. И Теплов был вынужден пояснить: — Один знакомый прикормленный человечек из таможни. Он нам подсветит вылетал ли Рафаэль из Лондона. Встречусь с ним через час. — А порт? Он мог уехать и поездом, в конце концов. — Не все сразу, — отмахнулся Максим. — Ты посиди здесь, я постараюсь побыстрее вернуться. Обсудим дальнейший план действий. — Ты считаешь, что он все еще в Лондоне? — Его вспугнули, — начал рассуждать Теплов. — Он ведь не знал наверняка, что о нем конкретно уже знает MI5, а следовательно мог побояться вылетать, вдруг задержат в аэропорту. В морской порт тоже вряд ли сунулся бы, поскольку участник международного съезда портовых работников и в порту его стали бы искать в первую очередь. Так? — А железная дорога? Максим покачал головой. — Я на его месте спрятался бы, лег на дно. Отлежавшись, обзавелся бы фальшивыми документами и поехал бы из Лондона авто-стопом. — Он не профессионал, — вспомнил наставления Сорокина Олег. — А ты рассуждаешь, как бы поступил профи. — Есть только один вариант. Запросить через Центр помощь моего коллеги в Тунисе. Проверить тамошний адрес Рафаэля. Вдруг он уже дома? — Точно, — согласился Ермилов. — Тогда зачем тебе узнавать, вылетал ли он из Лондона? — Он мог полететь не домой. К примеру, в ЮАР. Поэтому будем действовать сразу в двух направлениях — проверим тунисский адрес и вылетал ли вообще Рафаэль Дахак из Лондона. Чтобы не терять времени. Ты ведь в Британию ненадолго? — В общем, да, но все зависит от результатов. Уже назавтра результаты были. Дахак из Лондона не вылетал, а находившаяся дома в Бизерте жена Рафаэля, не задумываясь, дала адрес родственника в Лондоне офицеру безопасности посольства РФ в Тунисе. Но у Ермилова нарисовалась проблемка. Еще накануне. Вернувшись из посольства в свою гостиницу, Олег обнаружил в вестибюле парня, который скучал с газеткой в руках и поглядывал на входивших постояльцев. А когда появился Ермилов, он так уткнулся в газету, что она едва не порвалась у него в руках. Утром Олег увидел на этом же месте другого парня с газеткой. Эти увлеченно читающие люди не зря вызвали настороженность у Ермилова. Когда он направился в посольство, то, отложив газету, мужчина двинулся следом. — Макс, за мной ходят, — сообщил Олег, едва переступив порог кабинета Теплова. — Как я пойду в адрес? — А чего это они? Ай-яй-яй! — то ли в шутку, то ли всерьез сказал Максим. — Ты чем так прославился? — Похожая история была на Кипре. Там меня водили от аэропорта. Когда я еще служил в Генпрокуратуре. — Так, так, так, — на лице Теплова промелькнуло понимание ситуации. — Ты случайно не с тем же паспортом прилетел? — Допустим. — Тогда странно, что они вчера еще не чухнулись. Пока раскачивались, докладывали по инстанциям… То, что ты, в обход инструкции, вчера не сразу пошел в посольство, а сперва в тот отель, сработало в нашу пользу. Они не ходили еще за тобой. И не знают того, что знаем мы. Так, так, — снова повторил он, взглянул на часы. — Ты сегодня погуляй по городу и продемонстрируй этим деятелям, что ты их заметил. А завтра приходи сюда в девять. Только не опаздывай. — Для чего? — Провернем одну проверочку, а заодно избавим тебя от наружки. Уборщица в девять прибирается у меня в кабинете… — Ее еще не уволили? — А если она ни при чем? — Макс улыбнулся. — Ты мне подыграешь, когда она придет. Ермилову ничего не оставалось делать, как послушать совет Теплова. И он пошел гулять, в то время как безумно хотелось рвануть по адресу, полученному от коллеги из Туниса. Но вдруг не удастся оторваться от наружки, то есть он будет верить, что оторвался, а сисовцы все же выйдут на Дахака? Олег не переоценивал свои возможности — у него не было еще такого опыта, чтобы тягаться с сотрудниками MI5. Он тяготился своей беспомощностью, но рисковать не мог. Несколько раз заходил в магазины, через витрину довольно демонстративно поглядывал на топтавшего снаружи провожатого. Спустившись в лондонское метро, Ермилов несколько раз резко оборачивался, вынуждая наблюдателя отворачиваться, прятаться. Эти трюки он продолжил демонстрировать сотрудникам наружного наблюдения и на следующий день, когда направился в посольство рано утром. Теплов встретил его, потирая руки. Он завел Олега в кабинет и буквально минут через пять в дверь постучались. — Да-да, — откликнулся Макс бодро. — Проходите. Уборщица, женщина средних лет, с крашенными в огненно-рыжий цвет волосами, заглянула и тут же хотела уйти, но Теплов приветливо сказал: — Проходите, Марина. Вы нам не помешаете. — Он обернулся к Олегу, «продолжая» разговор: — Ты ведь хотел постричься? Ну вот, у меня знакомый парикмахер в салоне на Paternostre Square, 1. Я ему позвонил. Он тебя ждет в половине одиннадцатого. Ты только не опаздывай! Он немного жеманный, из этих, — Макс с усмешкой пошевелил пальцами в воздухе. — Не бойся, у него есть парень. На тебя он не покусится. Хотя…