— Ты светишься, — заявила она тем тоном, которым судья объявляет приговор. — Завидуй молча. — Как хочу, так и завидую! — возмутилась подруга, и мы рассмеялись. — Давай закончим все дела до шести, — попросила я. — У меня встреча. Рэбел выразительно приподняла бровь. — У тебя каждый вечер встреча. — Не с Домиником. Вообще-то сегодня я собиралась встретиться с Венерой. Во-первых, я обещала ей еще один поход по магазинам. Во-вторых, хотела просто пообщаться с волчицей. Особенно после всего, что узнала о вервольфах. Для того, чтобы узнать о них больше. Венера согласилась сразу и приехала в магазин ровно в шесть. Правда, ей пришлось меня ждать, потому что у Рэбел вышел конфликт с покупательницей, которая пыталась сбить цену на книгу. — Смотрите, здесь огромная борозда на обложке. А вы хотите, чтобы я заплатила восемьсот крайтов за вот это, бывшее в употреблении! К слову, борозда на обложке была всего лишь небольшой царапиной на обратной стороне. Я принимала в магазин книги только в хорошем состоянии, если не сказать в идеальном. Исключение составляли совсем давние и очень редкие издания, но там делалась скидка на время. Как правило, те издания были достаточно дорогими, и коллекционеры, которые их приобретали, не возражали против борозд и царапин. Они покупали уникальную вещь. Когда Рэбел в очередной раз озвучила нашу политику: она не может снизить цену, потому что все цены фиксированные, я решила вмешаться: — Прима, это букинистический магазин, здесь все книги подержанные. Но такую вы точно не купите в обычном книжном. Это первый тираж «Крайтонских сказок», вышедший семнадцать лет назад. Самое полное собрание под одной обложкой, сейчас издательские дома разбивают их на несколько томов. К тому же внутри иллюстрации самого Мэлла, когда он еще не был известным. По поджатым губам женщины вижу, что имя Мэлла ей ни о чем не говорит. — Картина «Крайтонская красавица», — объясняю я, пролистывая страницы, на которых были иллюстрации. — Я же не картину покупаю, — вспыхивает покупательница. Натурально, вспыхивает — от злости к ее лицу приливает кровь. — К тому же они черно-белые. Но вполне сойдет для моего Руперта в качестве раскраски. Цена этой книги десять крайтов, а я готова заплатить двести. Из-за вашего Мэлла! Раскраска? Уникальное издание — раскраска? — Вы не по адресу. — Я захлопываю томик и откладываю его на стойку, хотя больше всего на свете хочется треснуть им по ее голове. Но книга-то ни в чем не виновата. — Магазин канцтоваров через один квартал в сторону Примской площади. Там можно и фломастеры приобрести. Мы же работаем для тех, кто любит книги. — Вы меня выгоняете?! — Я предлагаю вам подумать над другим подарком для вашего сына. — Руперт — мой муж, — цедит она. — И я буду жаловаться на вас владельцу книжного магазина, и вас уволят! — Я владелица этого магазина, но так уж и быть, подумаю над собственным увольнением. У недопокупательницы сначала пропал дар речи, а потом она разразилась обвинительной речью на всю лавку, полную покупателей. Там было много всего: от того, что я скотина, до того, что подобные заведения нужно сразу прикрывать. Я поймала обеспокоенный взгляд Венеры и поняла, что эта курица с раскрасками меня просто бесит. — Вон, — тихо приказала я. — Вон из моего магазина. И так посмотрела на скандалистку, что она мигом заткнулась и отшатнулась от меня. А после сбежала, будто опасалась, что я действительно погонюсь за ней с «Крайтонскими сказками». Я оглянулась на Рэбел и поймала шокированный взгляд, но помощница быстро пришла в себя и перевела свое внимание на следующего в очереди покупателя. А я решила, что достаточно засветилась и, если не хочу разогнать всех клиентов впечатлениями о своем уникальном методе по работе с претензиями (они и так косились на меня с опаской), лучше уйти. Поэтому я подхватила сумку и присоединилась к Венере, которая смотрела на меня как-то странно. И в магазине, и по пути к моей машине, и когда я завела мотор. — Прошу прощения за эту безобразную сцену. Некоторые посетители иногда попадают к нам по ошибке, и получается то, что получается. Наверное, я вела себя слишком грубо для волчицы? Я пытаюсь пошутить, и это срабатывает — Венера улыбается. — Мы наполовину животные, так что не знаю, как бы я поступила в такой ситуации. — Тогда не смотри так, будто у меня за полчаса выросли волчьи ушки! Венера все равно смотрит, долго хмурится, а потом признается: — Я просто впервые слышу голос альфы от женщины. И от человека. — То есть властный? — уточняю я. — Нет. Голос альфы. Подавляющий волю. Тот, которому невозможно не подчиниться. В памяти тут же всплывает сцена в ресторане, когда Джинджер буквально упала к ногам Доминика. Хорошо, что я еще не покинула парковку, потому что резко жму на тормоз. Сердце колотится так, будто за мной гнались волки. — Как такое возможно? — Не представляю, — осторожно качает головой Венера. — Я считала, что так в принципе не бывает. Но даже мне захотелось пригнуть уши и ползти прочь из магазина, когда ты приказала этой приме убираться. То есть моя шутка про то, что я овервольфоваюсь, может оказаться вовсе не шуткой? Только не говорите, что альфовость передается половым путем! — Доминик точно должен знать, в чем дело, — говорит волчица. — А если не знает, то может спросить у старейшин. В ее голосе столько уверенности. Просто море. А вот я что-то совсем ни в чем не уверена. Поэтому я подаюсь к Венере и сжимаю ее руку: — Не нужно ничего ему рассказывать. — Но… — Я сделаю это сама. Волчица смотрит на меня долго, но все-таки отводит взгляд: — Хорошо. Мне хочется ее расспросить насчет голоса и в то же время закрыть эту тему. Венера могла ошибиться. А если не ошиблась, то мне хватает проблем, чтобы разбираться и с этим. — Давай забудем об этом и просто выберем туфли, — предлагаю я, все-таки трогаясь с места. Венера озвучивает адрес, и мне даже не приходится искать его по навигатору. Я знаю этот большой торговый центр, где есть все магазины. Поэтому следующие два часа мы занимаемся тем, что ищем подходящую обувь к тому гардеробу, который у меня уж есть. И обсуждаем только обувь и только стиль. Когда дело оказывается сделано, располагаемся в одном из уютных кафе на последнем этаже торгового центра. Я заказываю кофе и большой сэндвич с ростбифом, Венера берет зеленый салат, миниатюрное ореховое пирожное и травяной чай. — Думала, что все вервольфы мясоеды, — говорю я. — Я предпочитаю мясо в другом качестве, — смущенно объясняет она. — Волчице оно нужно, а мне нет. Она откладывает меню в сторону и смотрит мне в глаза. Но если у большинства такой прямой взгляд получился бы угрожающим или нервирующим, у Венеры он скорее внимательный и заинтересованный. — Ты не ради обуви захотела со мной встретиться. — Не ради, — признаюсь я. — Хотя ты замечательный стилист, этого не отнять. — Тогда зачем? — Поговорить о вервольфах. Она изумленно моргает: — О вервольфах? — Да. Как оказалось, я слишком мало о вас знаю. О правилах и законах. Но хочу понять, разобраться. Я могу спросить у Доминика, но он мужчина, а ты женщина. Это другое. — И что именно тебя интересует? — Например, дети. Не знаю, почему у меня вырывается именно этот вопрос, потому что я на самом деле не собиралась обсуждать маленьких вервольфов. Наверное, подсознание виновато и наш разговор с Домиником. Но взгляд Венеры мигом меняется, по красивому лицу пробегает тень, а шоколадного цвета глаза гневно сверкают. Даже при встрече с Одри они так не сверкали. — Доминик тебе все рассказал? Теперь наступает моя очередь хмуриться.