Бесы! Этой книге действительно здесь не место. — Что тебя волнует? — спрашивает она. — Дело не только в Дэнвере? Я могу ей рассказать, более того — хочу рассказать. Но чем меньше Рэбел и ее семья замешаны в этом, тем лучше. Сегодня, а может завтра, у меня будет информация о долге Дэнвера. Экрот подтвердит или опровергнет слова про десять миллионов, но уже сейчас лучше перестраховаться. Этот звонок — на случай, если долг существует. — Прим Лоран? Это Шарлин Брайс. Вы по-прежнему заинтересованы в приобретении моего магазина? С этим типом мы впервые столкнулись год назад, когда о моем магазине написали в «Прайме», популярном журнале Крайтона о городской жизни. Его назвали культовым, ламповым и донельзя атмосферным, и это стало лучшей рекламой. К нам повалили толпы, но не только клиентов, а желающих приобрести мой бизнес. На самом деле тогда я получила десятки предложений, но услышав «нет», все тут же отставали. Прим Лоран был настойчивым: он говорил, что влюбился в магазин с первого взгляда и с завидной регулярностью интересовался, не передумала ли я. Я конечно же не передумывала, потому что книги были моей отдушиной, если не смыслом жизни. До вчерашнего дня я не собиралась с ним расставаться. — Прима Брайс, какие хорошие новости! Мы можем обсудить все за чашкой кофе. Например, завтра за обедом. Вас устроит? Я соглашаюсь: завтра так завтра. И ловлю напряженный взгляд Рэбел, которую от меня отвлекло появление клиентов. К счастью, она не слышит мой разговор с Лораном, иначе бы наверняка вышла из себя. Рэбел и ее семья — еще одна причина, по которой я не хочу расставаться с магазином. Продать его — значит лишить подругу работы. Да и не собираюсь я его продавать! Но услышать, во сколько Лоран оценивает его сейчас, нужно. — Не увиливай от ответа, Чарли! Помощница подкрадывается ко мне так внезапно, что я чуть не роняю на нее толстенную книгу с описанием моды во времена первых цивилизаций. Остается только вздохнуть и ответить: — Дело не в Дэне, это касается меня. Пока не могу ничего рассказать. — У тебя кто-то появился? У меня появился Доминик. Но лучше бы никогда не появлялся. — Нет, — отвечаю поспешно. — У меня никого нет. Я слишком занята… — Магазином, — заканчивает за меня Рэбел. — А нужно хотя бы немного заниматься собой. Найти мужчину. Я передергиваю плечами: — От мужчин одни проблемы. — Не все мужики такие, как Дэнвер, Чарли. В голове почему-то снова нарисовался Экрот, который за помощь потребовал то, что потребовал. Нет, он не такой как Дэн. Он хуже! — Покажешь хоть одного нормального, отпущу в трехнедельный отпуск. — Три недели? — приподняла бровь Рэбел. — Ты без меня и три дня не продержишься! Я фыркаю, но стоит помощнице отойти, снова мысленно возвращаюсь к Экроту. Доминик сказал, что мы увидимся сегодня, только я понятия не имела, как это произойдет. Поэтому воображение рисовало, что за мной присылают большую черную машину, в которую меня запихивают вервольфы и везут куда-то без объяснений. Хотя вероятнее всего, он просто позвонит и скажет, куда я должна приехать. Вторая половина дня пролетает быстрее, чем мне хотелось бы. Заказываю новую тревожную кнопку, договариваюсь с поставщиками, переношу попугая в подсобку, потому что он называет всех посетителей червяками. Рэбел от меня отстает, зато мама активизируется, и снова приходится уверять, что со мной все просто отлично. В итоге я сама начинаю в это верить, поэтому, когда отпускаю помощницу домой и остаюсь в магазине одна, даже больше не вздрагиваю от шорохов и не вскидываю голову всякий раз, как звонит колокольчик, сообщающий о новом покупателе. Сегодня их было особенно много. — Помню, ты хотела писать свои книги, а не продавать чужие. Хорошо, вздрагиваю. Даже подпрыгиваю, оступаюсь и едва не падаю с лестницы. Доминик перехватывает меня раньше, чем я успеваю набить себе шишку, и ставит на пол. Но не отпускает, продолжая удерживать в кольце своих рук. А моего спокойствия как не было, потому что воспоминания о вчерашнем захлестывают целиком. В магазине больше книжных стеллажей, чем свободного пространства, но Экрот умудряется занять его целиком. Своей аурой. Своей силой. Его слишком много для меня. — Тебе не плевать, чего я хотела? Я сбрасываю его руки и отшатываюсь назад, чтобы тут же оказаться впечатанной в шкаф мощным телом Доминика. С вскинутыми вверх руками и надежно зафиксированными запястьями. — Неправильный ответ, Шарлин, — почти рычит он. — Пока мы с тобой деловые партнеры, мне интересно все, что касается тебя. Поза более чем неудобная: Доминик слишком близко от меня, но я не могу даже пошевелиться. Только говорить. И здравый смысл так не в тему подсказывает, что, если я его пошлю, лучше не станет. — Моя личная жизнь не касается нашей сделки. Сегодня он одет более официально: в темно-серый костюм, светлую рубашку и синий галстук с серебристой вязью. Но под налетом классической сдержанности даже не пытается скрываться зверь: я вижу блеск в его взгляде и чувствую себя так, будто на мне нет одежды. Будто я полностью раскрыта перед ним. — Что это? — хмурится он, сосредоточиваясь на моем предплечье. И я вспоминаю, что там красуется отпечаток ладони вервольфа, что раздавил мою тревожную кнопку. Но Доминику об этом знать не обязательно: он же тоже хватал меня за руку. — Кто-то вчера перестарался, — говорю я. — А у тебя нежная кожа, — он поглаживает большим пальцем синяк на запястье — неожиданно нежно, и резко отпускает меня. — Я запомню. Я отступаю на несколько шагов, пока не чувствую себя в относительной безопасности, и только после интересуюсь: — Зачем ты здесь? — Если я скажу, что сильно соскучился, поверишь? Я складываю руки на груди и качаю головой, и взгляд Доминика мгновенно становится жестким. — Выполняю свою часть сделки, Шарлин. Сначала я, потом ты. Я цепляюсь за его первое предложение и пока стараюсь игнорировать второе. Как и не желающий замедляться в присутствии Экрота пульс. — Тебе удалось что-то узнать? — Видео, которое ты сохранила, ускорило процесс. — Доминик переходит на деловой тон так естественно, будто не он только что зажимал меня у книжных полок. Достает свой смартфон и показывает фото вервольфа, угрожавшего мне. — Твоего визитера зовут Мэверик Халл и. Уроженец Пирайских пустошей. Двадцать девять лет. Уже подростком грабил магазины, занимался рэкетом, состоял в вервольфских бандах, пока не создал свою. Информация от Доминика более чем исчерпывающая, и вряд ли что-то подобное я смогла бы найти сама. Тем более так быстро. — Ты узнал, кто его альфа? — У него нет альфы. — Как — нет?! Последнее просто не укладывается в голове. О том, что вервольфы могут существовать вне стаи, как Дэн, мне известно, но этот Халли точно сказал: «Мой альфа». — Он сказал, что Дэнвер должен его альфе. Доминик опирается плечом о книжный шкаф и лениво рассматривает магазин. — Альфой может стать любой сильный и достаточно самоуверенный вервольф. — Как ты? — не удерживаюсь от шпильки. — Как я, — кивает он. — Можно бросить вызов альфе своей стаи, честно выиграть поединок и занять его место официально со всеми привилегиями, а можно провозгласить себя альфой, окружить себя изгоями и каждый день принимать нападки от таких же зарвавшихся вервольфов. Как ты понимаешь, ни о какой официальности здесь речи не идет, а бои за сомнительный титул ведутся до самой смерти. Меня всю передергивает, но Экрот не закончил. — Подобная стая всего лишь шайка бандитов. — Шайка бандитов, для которых десять миллионов — пустяк? — Не пустяк, но любой уважающий себя альфа — настоящий альфа — не станет давать в долг такие суммы без гарантий даже родственникам и тем более угрожать вдове. Для теневых альф это норма жизни. Угрозы, вымогательство, насилие. Ты правильно сделала, что сразу пришла ко мне. Я прищуриваюсь: если Доминик думает, что стану бросаться ему в ноги и слезно благодарить, то ошибается. Можно подумать, он сам белый и пушистый. — Откуда у тебя эта информация? — интересуюсь. — Из надежного источника, которому можно доверять. — То есть альфа Халли может быть кем угодно? — Да, — кивает Доминик. — И я здесь для того, чтобы спросить, кто он. Задать новый вопрос я не успеваю: снова оживает колокольчик на входе, и мне приходится отвлечься на нашу постоянную клиентку. Пока собираю ее заказ, упаковываю книги и пробиваю чек, слежу за Домиником. Он легко отталкивается от стеллажа и бродит между шкафов, рассматривая корешки. Стоит мне попрощаться с покупательницей, в магазин заглядывают две девушки, которые ищут подарок для своего отца. Приходится узнавать, какие книги он любит и в какую сумму они планируют уложиться. В какой-то момент я теряю вервольфа из вида, но потом нахожу его, устроившимся в кресле с томиком по истории. — И что теперь со всем этим делать? — спрашиваю, когда дверь за девушками закрывается. Доминик отрывается от чтения и вздергивает бровь. — С бандой Халли, — уточняю я, подходя ближе и останавливаясь рядом с креслом. — Тебе — ничего. С ними буду говорить я.