– Я не пью и не курю, дедуль. – Скажешь, этим мир дурных привычек ограничивается? Как насчет этого твоего ужасного сарказма? Хорошо бы пресечь его на корню. – Кто вообще говорит «пресечь на корню»? И я избавлюсь от сарказма, но только после тебя. Он надул губы. – Или ты можешь выбрать что-нибудь другое. – Так и думала. – В моем списке появилось «бросить вредную привычку». – Если хочешь сформировать характер, тебе нужно дописать «влюбиться», – сказала мама. Когда я внесла и этот пункт, дедушка поинтересовался: – Разве она уже не влюблялась? Я едва не поперхнулась. – Ты и это рассказала? Мама взглянула на дедушку, прищурилась. Теперь пришла моя очередь закатывать глаза. – Тогда, думаю, это можно вычеркнуть сразу. – Влюбиться в того, кто любит тебя в ответ, – уточнила мама. – Ауч. Ты просто злюка. Она ласково потрепала меня по ноге. – После этого ты уже не будешь прежней. – Ладно, значит, я запишу «разбитое сердце», это уже выполнено. – Ты подбираешь выполненные задания? – спросила мама. – Нет. – Но я все равно добавила этот пункт и поставила аккуратную галочку напротив него, а рядом дорисовала смайлик. Мама не смогла сдержать легкий смешок. – Может быть, «увидеть, как жизнь приходит в этот мир»? – Хм… Теперь ты меня пугаешь. Предлагаешь мне походить по больницам? И, кстати, фу. – Это можно интерпретировать по-разному, и я точно не советую тебе ходить по пятам за какой-нибудь беременной женщиной. – Хорошо, пусть будет. Хотя я пока могу представить только самую очевидную интерпретацию. – Тогда как насчет «увидеть, как жизнь покидает этот мир»? – Вот и закончили за упокой. Почему люди всегда сводят разговоры к смерти? – Смерть меняет человека, внучка. – Я не хочу этого видеть. Даже если на кону глубина моего искусства. – И я тебя понимаю. К тому же мне казалось, будто этот пункт я тоже могу отметить галочкой. Конечно, я не застала смерть бабушки, но чувства других часто отзывались во мне болью. Этот пункт стал заключительным, но я не стала отмечать его как выполненный. Возможно, найдется другая трактовка. Надеюсь, я ее найду. В противном случае, возможно, меня нельзя назвать художником. А если я не художник, то кто? Семь На следующий день я снова перечитала список. Хотелось верить, что такое полотно из достоинств превратит меня в некоторое подобие монстра Франкенштейна. Не жуткого, но тоже скроенного из лоскутков, чтобы я стала воплощением лучших качеств моих близких. Впереди меня ждали одиннадцать заданий. Точнее, фактически, десять, если опустить вычеркнутое. Как достичь глубины за десять шагов… или меньше? Я надеялась на «меньше». Теперь я понимала, почему на зимнюю программу художественного института нельзя попасть без истории продаж. Организаторы знают, как сложно выставить свои работы в галерее, и это требование существенно сокращает круг претендентов. Я выудила кнопку из контейнера на столе и подыскала свободное место на стене. Список удачно приютился между цитатой о любви и фотографией почти лысенького одуванчика – на нем осталось одно-единственное семечко, все остальные ветром уносило вдаль. На моей стене можно было найти что угодно: рисунки, цитаты, стихотворения, пейзажи. Мои музы, нашептывающие сюжеты для рисунков. Они попадались мне в журналах или в интернете – какие-то отправлялись в скрапбук, другие находили свой приют на стенах. Я попыталась охватить глазами все, что там было, и от внезапного осознания выронила смешок. Все, что окружило меня, оказалось на стене неслучайно. Все это наполняло меня эмоциями. Как иронично, что мои работы не могли пробудить чувства в других. Я сделала снимок списка и по привычке уже собиралась отправить его в групповой чат с Рейчел, Джастином и Купером, но остановилась, когда вспомнила, что Рейчел его не увидит, а Джастину-филантропу сейчас просто не до моих погружений в глубину. Вместо этого я переслала фотографию самой себе, а потом села перед компьютером, чтобы набрать письмо папе. Привет, папуль! В приложении ты найдешь список дел, которые из меня сегодняшней сделают меня великодушную. К твоему приезду все уже будет выполнено, поэтому не удивляйся, если увидишь перед собой незнакомку. Хотя я просто восстанавливаю справедливость, потому что обычно это к тебе приходится привыкать снова и снова. Теперь будем квиты. И еще, я придумала, какой сувенир хочу получить. Привези мне камушек в форме сердца. В поисках его тебе придется хорошенько порыскать по пустыне, но только так я поверю, что ты обо мне не забываешь. А еще он будет символизировать то, что мое сердце выросло на три размера. Так ведь было у Гринча? Постоянно забываю. Помнишь, раньше мы всегда смотрели его на Рождество и ты говорил, что едва не назвал меня Синди Лу Ху? Я до сих пор бесконечно благодарна, что ты этого все-таки не сделал (хотя теперь я и знаю, что эта история – выдумка). С любовью, твоя дочь, довольная своим именем. Я дотянулась до пузырька с песком, который папа привез мне из последней поездки. Он всегда привозил мне что-нибудь. Иногда я заказывала что-нибудь сама, иногда получала то, что напомнило ему обо мне: бусины с рисунком или художественное стекло. Наклоняя пузырек в разные стороны, я наблюдала за движением песка по стенкам. Внезапно раздался стук в дверь, а за ним и голос Купера: – Ну что, художница Эбби, готова показаться миру? Я поставила бутылочку на место, нажала «Отправить» в окне с сообщением и закрыла ноутбук. – Художница или Эбби? – Не вижу разницы. – Ну, если ты спрашиваешь о художнице, то нет, она не готова, а вот Эбби – вполне, значит, все-таки есть разница. Его театральный вздох был слышен даже из-за двери. – Ладно, Эбби, ты одета? – Да. Он открыл дверь и почти с прохода бросился на постель, потом перевернулся с живота на бок и поздоровался: – Привет. Он заметил мой список на стене и прищурился. – Что это? – Мое руководство: «Десять шагов на пути к глубине». – Всего десять шагов? Наверное, мне тоже стоит попробовать. – Определенно стоит. У нас как раз есть лето для этого. Он сполз с кровати и подошел ко мне, все еще держа список в поле зрения. От Купера приятно пахло. Ванилью и апельсинами. Его обычный запах. Иногда к этим ароматам примешивались нотки пота или смягчителя для белья, а иногда – зубной пасты и геля для умывания или вишневого «ЧапСтика» и солнцезащитного крема. Или шоколада. Или… стоп, сказала я себе. Ни к чему хорошему это не приведет. – Предупреждаю сразу, я не лучшая компания, если ты собираешься на чьи-нибудь роды, – предупредил он. Точно, список. Я постаралась снова сосредоточиться на нем. – Я сказала то же самое. Но мама уверена, что этот пункт можно понять по-другому. – Мне все кажется предельно однозначным. – Понимаю. Ну, не важно. Не обязательно выполнять все задания. Если мое предчувствие не врет, глубина появится после пяти. Он посмеялся.