Изображения выглядели очень реалистично. Но разве не об этом говорил мистер Уоллес? В них не было ничего уникального. Ничего личного. Просто копии. И что я чувствовала, глядя на них? Говорят, настоящие художники своим искусством могут заставить зрителя чувствовать порывы ветра на лице и остроту воздуха на языке. Мои картинки напоминали фотографии из путеводителя: побывать внутри них хотелось, но воздух оставался безвкусным. Вероятно, в словах мистера Уоллеса был смысл. Но, думаю, у меня еще был шанс все исправить. – Мне нужен опыт. – Ты рисуешь, сколько я тебя помню, – отметила мама. – Нет, я о жизненном опыте. Что нужно пережить, чтобы найти глубину, найти свою душу? – Я должна найти озарение в жизни, а не в чужих рисунках. И не только озарение, эмоции тоже. – По-моему, у тебя замечательная душа, – заверила мама. Я томно прикрыла глаза. – Ты моя мама, тебе приходится так говорить. Но я серьезно. Мне нужно что-нибудь с этим сделать. Видимо, даже много чего-нибудь. Но чего? – Что бы ты хотела в себе воспитать? – спросил дедушка. Я задумалась и начала постукивать пальцами по подлокотнику. Мой взгляд скользнул в сторону дедушки. Не многих людей в этом мире я люблю так же сильно, как его. Но что в нем я люблю больше всего? – Отвагу. Как у тебя, – решила я. – У меня? – спросил дедушка. – Да, ты говоришь что думаешь, невзирая на мнения окружающих. Ты умеешь отстаивать свои взгляды. Где ты этому научился? – В лагере для новобранцев у меня был по-настоящему злобный сержант-инструктор по строевой подготовке. – Так мне идти в армию? Шагать следом за тобой и папой? Он кивнул. – Однозначно. Как только исполнится восемнадцать. Армия сделала меня мужчиной. – Ты хочешь, чтобы я пошла в армию и стала мужчиной? Дедушка заворчал: – Не делай вид, что воспринимаешь меня так буквально. – Ты не идешь в армию, Эбби, – сказала мама. – Дедушка просто говорит, что набрался храбрости через противостояние другим людям даже при условии, когда это было непросто. – Допустим. Я совершенно этого не умею. – Ты справишься, – заверил меня дедушка. – Что еще? – спросила мама. – Какие еще черты тебе нравятся? – Мне нравится то, что ты такая всезнайка, мам. Она рассмеялась. – Была уверена, что ты это ненавидишь. – Ну, я и правда не назвала бы себя фанаткой историй о коричневых пауках-отшельниках. – Она говорит, что не фанатка твоего параноидального увлечения такими историями, – пояснил дедушка. Я махнула на него рукой. – Это не то, что я сказала. Мама похлопала меня по ноге. – Ладно, как бы там ни было, чтение полезно. И книги помогут тебе по-новому взглянуть на вещи. Что-то ты уже читала, так, может быть, выберешь такую книгу, которая не входит в твою зону комфорта? Классику, например. – Подожди, подожди. – Я вскочила с места. – Сейчас сбегаю за листочком. Это нужно записать. – В ящике со всякими мелочами я нашла ручку, достала бумагу из принтера, а на обратном пути захватила еще и журнал с кофейного столика. Устроившись на диване, я положила журнал на колени, а поверх него – бумагу. Я вывела заголовок – «Список для души» – и дважды подчеркнула его. – Итак, противостоять кому-нибудь и прочитать какое-нибудь старье. Мама закатила глаза, но не стала протестовать. – Что еще ты ценишь в людях? – Папа постоянно бывает в новых местах и пробует что-нибудь новое. Думаю, поэтому он так легко адаптируется и всегда готов к приключениям. – Значит, попробовать что-нибудь новое? – спросил дедушка. – И он сейчас не говорит о наркотиках, – добавила мама. – Конечно, что же еще могло прийти мне в голову. – Попробуй не одну вещь. Пусть будет пять. Попробуй пять новых вещей, – предложил дедушка. – Пять? Я же не вчера на свет появилась. Пять лишком много. Где мне набрать пять вещей, которые я еще не пробовала? Мама снова всем своим видом показала несогласие. – Ты ведь шутишь? Найдутся сотни вещей, которые ты еще не пробовала. – Хорошо-хорошо. Ты права. – Я добавила строчку в список. Там уже было три пункта. Слишком мало. Чтобы кардинально поменять свое мировосприятие, а через него и стиль, мне нужно было больше опыта. Я задумалась о друзьях и о том, что я в них ценю. – Рейчел добра ко всем. Думаю, поэтому ее все любят в ответ. Не представляю, через что мне нужно пройти, чтобы хотя бы приблизиться к такому. – Может быть, узнать историю незнакомца? – посоветовала мама. – Что ты под этим подразумеваешь? Просто подойти к случайному человеку и узнать, как дела? – Нет, настолько проникнуться чужим делом, что ты захочешь получше узнать того, кто это делает. Позволить истории поменять тебя. – Итак, узнать чью-нибудь историю. – Я дописала ниже. – Что еще? – Моей руке не терпелось впитать их мудрость. Мудрость, с которой я стану лучшим художником в мире и успею посоревноваться с другими авторами за участие в выставке. – Это ты нам скажи, – попросил дедушка. – Мой друг Джастин улетел в Южную Африку со служебной миссией. Готова поспорить, он вернется таким глубоким человеком, что я и близко не стояла. Дедушка хмыкнул. – Не обязательно лететь в Южную Африку, чтобы принести пользу своей службой. Здесь она тоже пригодится. – Например? – Ты найдешь себе что-нибудь подходящее, я совершенно уверена, – согласилась мама. Я добавила «принести пользу» в список и дописала имя Джастина напротив. Остальные пункты я тоже пометила именами идейных вдохновителей. У меня уже были дедушка, мама, папа, Рейчел, Джастин… – Купер, – произнесла я. – Что «Купер»? – У меня еще нет ничего от Купера. – Чем он тебя привлекает больше всего? – спросила мама. Я закрыла глаза на какое-то время. Что в нем меня не привлекало? Все наши шутки и разговоры кружились у меня в голове. Я сдержалась, чтобы не сказать: «Всем». – Он бесстрашный. Нет ничего, что могло бы его напугать. Возможно, и мне не помешает побороть парочку страхов. – Как? – резонно спросил дедушка. – Я встречусь с ними лицом к лицу. – Мне не нравится этот план, – сказала мама. – Ничего опасного. – Да, неплохо, – одобрил дедушка, и моя ручка снова скользнула по бумаге. – Не хочешь побороть еще и какую-нибудь дурную привычку заодно? – вдогонку спросил дедушка. – Это точно поможет сформировать характер.