Демон чуть подвинул меня вбок, приобнял и заглянул в окно. Присвистнул. – Давненько я не видал столько магии в одном месте. – Там немножечко моей. – Не только твоей. – И кошачьей. – И не только кошачьей. – А какой еще? Вадим со свистом выдохнул сквозь зубы. – Во-первых, я чую приворот. Во-вторых, кто-то внутри очень не любит ведьм и расставил десяток ловушек, если не меньше. Ловушки. На ведьм. В котокафе. Это звучало бы очень смешно, если бы не было так грустно. Я нервно сглотнула. Как хорошо, что я решила не заходить внутрь. А просто заглянула в окно. Просто. – И когда они, интересно, успели? – Ты про ловушки или про приворот? – Про ловушки, – я постучала по стеклу кончиком пальца. – Полтора часа назад я была внутри. И там ничего не было. – Во время бала ты тоже ничего сначала не чувствовала. И вот тут мне стало по-настоящему страшно. – Ты можешь на меня посмотреть? – Учитывая, что я и так на тебя смотрю, ты не вполне точно произнесла фразу «можешь поискать на мне следы чужих воздействий?» – буркнул Вадим. Нежно прикоснулся к моему затылку, внимательно заглянул в глаза, провел ладонью по спине… – Все чисто. Либо на тебя не подействовало, либо… – Значит, они успели поставить ловушки после того, как я выбралась на улицу. За эти самые полтора часа. – И кто тогда под подозрением? – Работники кафе, съемочная группа, Александр… – Я начала было загибать пальцы и невольно хихикнула, когда Вадим дернулся, услышав имя своего клиента. А потом поняла, что никого не надо считать и подозревать. Нет смысла. – На самом деле можно не тратить силы зря на догадки. Сигизмунд был там, внутри. И он нам точно все расскажет. Надо просто подождать. Десять-пятнадцать минут. – Напомни, Сигизмунд – это у нас кто? – Это кот. И он не у нас, он свой собственный. Хотя, думаю, вы могли бы друг другу понравиться. Или как минимум найти общий язык. – Никогда не вел бесед с котами, – усмехнулся Вадим. – Но почему бы и нет. А по приворотам он случайно не специалист? – Вряд ли, – ответила я, представив себе, как Сигизмунд безлунными ночами изучает древний фолиант с любовными наговорами. И очень серьезно переворачивает лапой страницы с примерно следующим текстом: «Истолките в ступе пять сушеных лягушачьих лапок, смешайте их со своей слюной, добавьте пепел от сожженного волоса из бороды избранника, сложите субстанцию в мешочек и отправляйтесь в три часа утра на перекресток дорог, чтобы зарыть его под самым большим листом лопуха в округе…» – Ау, – сказал Вадим и пощелкал пальцами у меня перед лицом. – Ты здесь? – Где ж мне еще быть, – ответила я и ловко укусила его за мизинец. – Ай! – Что «ай»? – Больно ведь. – Демону больно от банального укуса? – Слушай, – Вадим принял оскорбленный вид. – Я тут, между прочим, изо всех сил пытаюсь не испугать тебя своей сущностью и вести веселые людские межгендерные игры. – Ааа… То есть ты мне не звонил все это время не потому, что забыл, а потому, что нашел такой способ подогреть девушку в популярном руководстве для человеческих мужчин? – Вообще-то нет. – А похоже. – Просто похоже. – А чем ты был так занят? – Не поверишь. Отбором невест. Должен же им кто-то заниматься. – Я-то думала, этим занимается Александр. – Именно в эти дни он проявлял банальную человеческую слабость духа и хандрил. Довольно романтично, между прочим. Вздыхал и страдал от несовершенства мира. – Какой романтичный миллионер. Надеюсь, Иннокентий сумел это заснять? – Что именно я должен был успеть заснять? Я вздрогнула и обернулась. За моей спиной стоял раскрасневшийся Иннокентий. Которому, видимо, настолько надоели коты, что он решил выйти проветриться. И тут же заметил нас. Так. Ладно, я его не заметила. Но Вадим!!! – Доброе утро, Иннокентий, – вежливо сказал тот. – Хорошо, что успел застать вас здесь. Я взял на себя смелость вызвать Евгению, чтобы обсудить с вами несколько моментов по поводу ее завтрашнего испытания. – Да? Каких именно? – Так как оно будет происходить на крыше, нам придется подписать несколько дополнительных пунктов. По поводу обеспечения безопасности с вашей стороны и готовности принять риски – с ее. – Это же обыкновенная экскурсия! – воскликнул Иннокентий. – В Питере десятки таких проходят, каждый день, и никто ничего не подписывает. – Люди отправляются туда по своей воле. – Так и Евгению туда никто силком не тянет… – Тянут-тянут. Условия нашего контракта тянут. – Вадим улыбнулся очень широко, по-голливудски, в тридцать два зуба, и Иннокентий тут же сник. Как будто эта сияющая улыбка его ослепила и лишила контраргументов в споре. – Так что мы дождемся Игоря, обговорим завтрашний день и ознакомимся с бумагами. – Хорошо, – буркнул Иннокентий. – Долго еще? – Минут пятнадцать. Я хотела воскликнуть: «Как пятнадцать? Было же десять, да и то уже сколько времени прошло!», но осеклась в последний момент. Чуть не выдала, что знаю условия чужого испытания. Особенно «умно» это было бы после того, как Вадим изящно объяснил мое присутствие здесь. – О! – Тут Иннокентий поднял палец. – Раз уж мы будем все равно подписывать эти бумаги… Я сейчас позову Игоря. Сам я уйти не могу, надо доснять выход из кафе, и Александра, и еще там внутри кот такой фотогеничный… Мва-ха-ха. Сигизмунд – звезда любовного шоу. Хотел ли он себе такой славы? Что-то мне кажется, что нет. – …Завтрашняя точка встречи совсем недалеко. Евгения, Игорь вас туда проводит, и вы заранее поглядите, что как. Чтобы понимать, в каких условиях будем снимать, куда лучше встать, чтобы съемка удалась, и так далее. Как раз вернетесь, когда мы все здесь закончим. – Угу, – кивнула я. И заодно разведаем пути отступления. На всякий случай. Я бросила последний взгляд в окно, удостоверилась, что Барби все так же проявляет чудеса слепой храбрости, а Сигизмунд бдит, подмигнула Вадиму и пошла следом за Игорем. Судя по его виду – помятому, довольно тоскливому и гораздо более усталому, чем обычно, – неделька выдалась еще та. То ли дело я. Выспалась, отдохнула, отъелась на сырниках, погрелась в лучах котолюбви. Весела и свежа как майская роза. – И долго вам еще… страдать? – спросила я. – Почему страдать? – удивился Игорь. – Нелегко, наверно, день за днем пугать прекрасных девушек… – Вот завтра с утра вас напугаем, и все, – вздохнул Игорь. – Как это «все»? А финал?