– И хочу хоть что-то сделать… – А вот это понимаю вдвойне. – А вместо этого приходится ждать… – Уже недолго. Тут Сигизмунд повернулся в сторону и – у меня чуть челюсть от удивления не отпала – поклонился. Перед ним соткался из воздуха… Сначала мне показалось, что это обычный городской эльф, а потом я присмотрелась и поняла, что у него пуговицы на камзоле из капель росы, в которые заключен лунный свет, а в волосах серебрится корона, сплетенная из звездной пыли и детских снов. Это же… принц из королевской семьи народа холмов! Ай да Сигизмунд, какие силы задействовал! – Приветствую, ваше котейшество, – голос эльфа прозвенел колокольчиком. – Приветствую, ваше величество. Прошу прощения, что вынужден был столь поспешно воззвать к вам в недобрый час… В ответ принц только рукой махнул: – Пустое. Возьмите, – и протянул Сигизмунду маленький флакон, внутри которого что-то сверкало и переливалось. – Теперь долг нашего дома перед вашим искуплен? – Как и было предсказано, спустя два века, – сдержанно кивнул Сигизмунд. Эльф протянул руки и ловко завязал у его котейшества на шее шнурок. Подвешенный на него пузырек выглядел как роскошное украшение. Ну, или медаль. За будущий подвиг. – Га-га! – раздалось со стороны берега. Сигизмунд повернулся ко мне: – Итак. План такой. Ты сейчас начинаешь подкрадываться к катеру. Вроде как скрытно. Как будто опасаешься их. – Да я и не как будто… – По сторонам оглядывайся, прикладывай телефон к уху, будто с кем-то советуешься… Короче. Сделай все, чтобы тебя засекли. Но при этом позаботься, пожалуйста, об одной мелочи. Чтобы тебя не поймали. – А ты? – А я тем временем незаметно доберусь до катера… И устрою им настоящее шоу. Это им не у ведьм по подворотням волшебную силу воровать. Они задели за живое самого Сигизмунда, а значит, пощады не будет! Через пять минут я уже делала вид, что подкрадываюсь к катеру. Маленькими перебежками двигалась вдоль чахлых кустов, которые росли рядом с причалом, то и дело оглядывалась по сторонам, закусив губу, и тряслась. Надеюсь, похитители – если, конечно, они меня уже заметили, – подумали, что я трясусь от страха. На самом же деле я изо всех сил сдерживалась, чтобы не смеяться, но получалось плохо. Некоторые от стресса впадают в ступор, некоторые рыдают, некоторые врываются в горящую избу с конем наперевес. Лично мне в такие моменты иногда – внезапно, глупо и ужасно не к месту – хочется ржать. А тут еще для этого был такой здоровый повод. Поводы. Можно даже сказать, жирные. Два. Вдоль берега величественно плыла надувная доска. На ее переднем краю, грудью устремившись навстречу отсутствующим ветру и брызгам воды, возвышался Карлос. Как носовая фигура корабля, как гордый адмирал флотилии, как Брис из Ниццы, который наконец дождался своей волны! Карлос изредка приседал и подгребал то одним, то другим крылом. А сзади сидел Сигизмунд. Выражение его морды было примерно таким, как лицо десантника, неудачно выпавшего из самолета на высоте десять тысяч метров. И одновременно удачно – как раз над позициями врага. Эдакая смесь сдержанного ужаса и кровожадного предвкушения. Когда я смотрела на них, меня начинал душить смех. Когда я отворачивалась, сразу же начинала волноваться, все ли идет по плану. Потом снова смотрела на воду… И вдруг, замерев перед очередной перебежкой, услышала хруст ветки у себя за спиной. Учитывая, что эльфы ходят бесшумно… Подняла глаза: двое на катере стояли у борта и смотрели в мою сторону. Ага. Ловушка готовилась захлопнуться. Счет пошел не на минуты, а на мгновения. Я не стала оглядываться: сделала вид, что пока ничего и никого не заметила. Просто рванула вперед, чтобы хотя бы чуть-чуть увеличить расстояние между собой и преследователем, кем бы он там ни был. Вылетела на узкую асфальтовую полосу вдоль причала и крикнула: – Эй, вы! Вы мою кошку сперли! – И что? – ответил один. Я лихорадочно разглядывала лица – у говорящего оно было скрыто капюшоном, у другого в тени под козырьком кепки – и не узнавала. Какие-то парни, лет двадцати, ничего примечательного. Может, я их и видела раньше, но точно не запомнила. – И то! – Я сжала кулаки. – Пришлось скакать за вами три дня, чтобы сказать, как вы мне безразличны! Сзади, тихо-тихо, осторожно, где-то на границе слуха, зашелестели шаги. Угу. То есть еще один… или двое, я пока не могла точно определить. Ай-ай-ай. Самые честные в мире разбойники-пираты. Трое на одну девчонку, это же нечестно! Ужасно захотелось показать им, где членистоногие проводят самое холодное время года. Пальцы сами собой начали шевелиться, нащупывая нужное заклинание. Например, можно заморозить момент. Всего на пару секунд! Но за это время Сигизмунд доплывет до катера и взберется на борт, а я скручу преследователя, оттащу в кусты, сяду на безжизненное тело и буду наслаждаться боевым актом возмездия. Однако в последний момент, уже начав мысленно читать заклинание, передумала. Мы ведь не обсуждали это с Сигизмундом. Он руководит операцией. Он не скомандовал мне колдовать, хотя это было бы очевидным… «Наверно, он просто забыл?» – ехидно шепнул внутренний голос. Я покачала головой. Ничего он не забыл. А значит, Жень, как бы ты ни привыкла к импровизациям, сейчас не смей. И это решение спасло мне жизнь. Вместо того чтобы пользоваться магией, я сделала маленький шаг в сторону и скрутила сальто назад по диагонали. Нет, можно было банально кувыркнуться через плечо, но надо же повыделываться! Сигизмунд сказал отвлекать внимание, вот я и отвлекала по полной программе. Сначала мастерство переговоров, потом цирковые номера… Приземлившись, я оказалась бок о бок с преследователем. Он был один, это плюс. А вот в руках у него был ловец ведьм, сплетенный из стеблей плакун-травы. Я никогда не видела раньше такого артефакта вживую… но, в принципе, большинство тех ведьм, которые его успели разглядеть при жизни, уже никому ничего не сумели рассказать. Плакун-траву собирают на зорьке в тот же несчастный день на Ивана Купалу, который в этом году у меня как удался, только наоборот. А вот кому-то, гляди ты, повезло! Сумел нарвать не просохшие от росы стебли в безлюдном месте, спеть нужный наговор, сплести их меж собой, перевязать жилами лопуха… Живет такой артефакт не дольше недели, потом засыхает, зато, пока свежий, работает без осечек. В руках любого человека. И неважно, есть у того магические силы или нет. Ловец ведьм защищает своего владельца почти от всех заклинаний. Более того, рикошетит магией в саму ведьму. В лучшем случае это приводит к обмороку, в худшем – к контузии и потере ориентации в пространстве, в тяжелых случаях – к смерти. А уж если ловец сплетен специально для ловли конкретной ведьмы… Я просто задохнулась от ярости, разглядев, что перекрестья стеблей местами перетянуты волосами рыжего цвета. А что? Украсть у меня волос – ума много не надо. Просто снять с плеча в раздевалке или автобусе. Я же не оглядываюсь на каждого, кто задел меня, верно? «Спасибо, Сигизмунд», – только и успела подумать я, подпрыгнула и в полете врезала счастливому обладателю ловца пяткой по челюсти. Тот от неожиданности почти не успел увернуться. Дернулся, отшатнулся, поэтому удар получился не в полную силу, а по касательной, но и этого хватило для того, чтобы парень покачнулся и начал заваливаться вбок. А у меня прибавилось поводов для злости, потому что джинсы наконец не выдержали тягот сегодняшнего дня и треснули по шву на попе. Что ж за напасть такая! Неужто мои враги дополнительно зачаровали артефакт на уничтожение моей одежды? Извращенцы проклятые! Рыча от ярости, я шагнула вперед, ухватилась левой рукой за ловец, дернула незадачливого преследователя на себя, а правым кулаком стукнула мерзавца по носу. Мне страшно повезло, что он, похоже, так надеялся на артефакт, что не сумел вовремя сориентироваться в драке. Мою левую ладонь тут же закололо тысячей иголок, кончики пальцев онемели, но я все равно вырвала у врага эту дрянь, развернулась и с размаха швырнула в воду. Тут бы и получить мне в ответ мощный удар в висок – потому что нечего отвлекаться на широкие жесты! – однако на нас с противником вдруг снизошла небесная благодать. Благодать в виде герра Гусинуса, который сразу же поставил точку в так и не успевшей толком начаться драке. Просто грохнулся мощной попой на голову врагу, хлопнул его перепончатыми лапами по ушам, гоготнул молодецки в ухо, а потом немного подпрыгнул и устремил добивающий клювом в середину лба. Враг грохнулся на асфальт и замер. Я резко выдохнула и обернулась обратно к катеру. Похитители стояли с открытыми ртами и, похоже, не очень понимали, как реагировать. Хотя лично я бы на их месте срочно бежала до канадской границы и дальше, на сколько сил хватит. Потому что по борту катера к ним двигалась белая, когтистая, очень злая судьба. Очень-очень злая. Даже если не считать поддержку с воздуха в виде чаек… Сейчас я бы не поставила на наших врагов даже фальшивую пятирублевку. А потом Сигизмунд открыл рот и сказал: – Мяу. После этого громового «мяу» стих далекий шум города, перестали чирикать птички и шуметь ветви деревьев, а покрякивающий мотор катера поперхнулся, закашлялся и заткнулся. Похитители медленно обернулись. Один из них даже храбро проблеял: – Ой, котик… И тут котик прыгнул. Через секунду я заткнула уши, потому что вопли Сигизмундовых жертв слышно было небось даже в Зимнем дворце. Они орали, визжали, верещали и пытались покинуть поле боя. Напрасно. Сигизмунд метался между ними белой молнией, не касаясь палубы, кусал, драл когтями, рычал и сыпал проклятиями на старинном наречии народа холмов. Я и не знала, что он владеет таким… хм, богатым арсеналом бранных выражений. Вот этот вот величественный, флегматичный и неизменно приличный Сигизмунд. Через пятнадцать секунд все было кончено. На палубе лежали два окровавленных холмика, кое-как прикрытые драной одеждой, а Сигизмунд, тяжело дыша, ринулся на поиски сумки. Когда я добежала до катера и запрыгнула на борт, его великолепное котейшество уже все нашел и расстегивал молнию. Через секунду из глубины сумки показалась Джу. Испуганная, с прижатыми к голове ушами, но, кажется, невредимая. Я всхлипнула и бросилась обнимать ее. Но кое-кто успел первым, поэтому пришлось обнимать обоих. И свою любимую кошку, и ее героя-спасителя. Не такого любимого, но все равно великолепного. Примерно через полминуты Сигизмунд наобнимался, решил, что хватит этих неуместных нежностей, забурчал, вывернулся из-под моей руки и отправился раздавать ценные указания. Городским эльфам он приказал допросить врагов, когда они придут в себя. «Если придут», – кровожадно добавил Сигизмунд, но мне показалось, что он преувеличивает. Наши храбрые похитители кошек и ловцы ведьм были всего-навсего оглушены. Если не считать, конечно, одного сломанного носа (моя работа) и в клочья располосованной кожи (заслуга пушистого коммандос). Чайкам – осуществлять поддержку с воздуха и фиксировать все перемещения в округе. Вдруг к этим красавцам явится подмога, пока эльфы еще не закончили задание? Герр Гусинус отправился узнавать все про катер: кому принадлежит, давно ли стоит у этого причала и все такое. Раздав ценные указания, Сигизмунд обернулся ко мне: – Едем домой. И тут в кармане у меня зазвонил телефон. Я сделала большие глаза, приложила палец к губам и взяла трубку, не глядя, кто звонит: – Але? – Евгения, будьте добры, подскажите, долго вас еще ждать? Зачем ждать? Кого ждать? Я тряхнула головой и посмотрела на экран. Игорь. Ааа! Черт! Я же прошла в полуфинал! Меня ждут в штабе, чтобы рассказать правила следующего этапа и все вот это вот… – Если вы решили выйти из игры, то могли бы предупредить, – голос Игоря звучал сдержанно и печально.