В вольере в позе застывших сфинксов сидели две огромные собаки породы мастино неаполитано. – Симпатичные зверюшки, – прокомментировала Мирослава. Охранник только хмыкнул. По дорожке из тротуарной плитки, пролегающей между двух газонов, полыхающих цветами, Мирослава прошла к крыльцу, на котором её ждала сама хозяйка. – Здравствуйте, Мирослава, – сказала она, – так неожиданно, проходите. – Здравствуйте, Ариадна Борисовна, ехала мимо, – проговорила она невинно. – Я так и подумала, – улыбнулась Незвецкая; женщина неглупая, она, несомненно, разгадала уловку детектива. Мирослава проследовала за хозяйкой, и вскоре молодые женщины оказались в гостиной, где уже находились двое мужчин, которые при их появлении встали. – Мой муж Илья Маратович Незвецкий, – представила Ариадна. – Детектив Мирослава Волгина. Незвецкий осторожно пожал руку Мирославы. – А это мой деверь, – продолжила хозяйка дома, – Андрей Маратович Незвецкий. «Красавчик», – отметила про себя Мирослава. Андрей расцвёл улыбкой и ткнулся губами в руку детектива. При этом она заметила, что он наблюдает за ней. На лице детектива, естественно, не дрогнул ни один мускул. Незвецкий-младший же решил, что его эксперимент удался и девушка не является феминисткой. Она и впрямь не была феминисткой. Борьба женщин за равные права с мужчинами ничуть её не волновала. Она привыкла в личных делах всё делать по-своему. Мнение мужчин учитывалось ею только в дружеских и партнёрских отношениях. Не зря Шура дразнил её матриархисткой. А тётя Виктория, которая была с племянницей одного поля ягодой, даже сочинила гимн матриархисток: Женщины всей Вселенной! Жжёт ли сердца глагол?! С материнского благословенья Сядем за круглый стол! Мир уставший, несчастный, Разорванный на куски, Сделаем вместе прекрасным! Без войн, унижений, тоски! Чтоб дети, смеясь, играли! Чтоб пели всегда соловьи! И чтоб мужчины стонали Исключительно от любви! Женщины всей Вселенной! Жжёт ли сердца глагол?! С материнского благословенья Сядем за круглый стол! Так что в расчётах ловеласа Андрея Незвецкого сбой произошёл на первой же минуте знакомства с детективом. Но сам он об этом не догадывался. – Кофе? – предложила хозяйка. – Если можно, чай, – уточнила Волгина. Во время чаепития Андрей старался обратить на себя внимание Мирославы, то подавая ей блюдо с пирожными, то пододвигая ближе к ней вазу с дорогущими конфетами. Но на все его старания она холодно отвечала: благодарю. И ограничилась только чаем и маленьким кусочком пирога с вишнями. Спустя полчаса детектив сказала, обращаясь к хозяйке дома: – Ариадна Борисовна, я хотела бы поговорить с вами наедине. – Да, конечно, – быстро откликнулась та и, поднявшись со стула, произнесла, – прошу вас в мой кабинет. Мирослава, увидевшая всё, что хотела, с готовностью последовала за ней. – А как же мы? – спросил Андрей. Илья же только улыбнулся и сказал брату: – Ведь детектива нанимал не ты. Так что не расплёскивай эмоции. – Много ты понимаешь в женщинах, – усмехнулся Андрей. – Я понимаю свою жену, а другие меня не интересуют. – И это называется художник! – Андрей картинно возвёл руки к потолку. А про себя решил, что завоюет благосклонность Мирославы во что бы то ни стало. У него ещё ни разу не было подруги-детектива. «А это, должно быть, головокружительные ощущения», – подумал он про себя. И был не так уж далёк от истины. Хотя эти самые головокружительные ощущения ожидали не в столь отдалённом будущем не только его, но и всю их семью. Меж тем Ариадна Борисовна и Мирослава вошли в кабинет Незвецкой. – Располагайтесь там, где вам удобно, – предложила хозяйка, а сама по привычке села за стол. Мирослава заняла место напротив неё и сказала: – Мне хотелось бы задать вам некоторые вопросы. – Я вас внимательно слушаю, – кивнула Незвецкая. – Вы знали, что у вашего отца есть ещё одна дочь? – прямо спросила Мирослава. – Да, я знала об этом. Папа говорил, что это вышло случайно, – тихо вздохнула Ариадна, не желая лгать детективу. Мирослава усмехнулась. – Но ведь в жизни всё случается, – быстро проговорила Ариадна. И Мирослава почувствовала, что дочь продолжает защищать даже умершего отца. И, наверное, правильно делает. – А Катя тоже об этом знала? – спросила Мирослава. – Я думаю, что нет. – Однако, хоть коллеги вашего отца и старались держать язык за зубами, слухи в институте всё-таки ползают. – Но я уверена, что они не выползают за пределы вузовских стен. – Я не была бы так уверена в этом. – Вы что же, хотите обвинить Катю в убийстве моего отца? – Я никого не хочу обвинить. Я ищу настоящего убийцу. Разве вы сами не об этом меня просили? – Да, да, об этом! – поспешно проговорила Ариадна. – Но это не Катя! Уверяю вас! – Ариадна Борисовна, вспомните, может быть, вашему отцу всё-таки угрожали? – Нет… Я уверена, что отец не догадывался о том, что ему грозит опасность. Его, скорее всего, застали врасплох. Папа был хорошо развит физически и, даже будучи не совсем трезвым, мог бы дать отпор. – Возможно, вы правы. – Конечно права! – тряхнула своими короткими волосами Незвецкая. – Думаю, что мне пора, – сказала Мирослава. – Если что-то понадобится, мы рады вас видеть в любое время. – Дня и ночи, – улыбнулась Волгина.