– Но что же мне теперь делать? – жалобно воскликнула девушка. – Опереться на мою руку, – продолжая успокаивающе улыбаться, ответил он, – сейчас мы сядем в мою машину, найдём мастерскую и починим ваш каблук. – Вы думаете? – спросила она неуверенно. – Уверен! Кстати, как вас зовут? – Елена. – Какое чудесное имя. А я Морис. – Вы француз? – Нет, литовец. – Тогда почему Морис? – Это долгая история, – улыбнулся он. Она оперлась на его руку и поковыляла к машине. Было видно, что идти ей трудно. «Была не была, – подумал Морис, – тем более что я выполняю оперативное задание». – Держите, – сказал он и сунул ей в руки туфлю со сломанным каблуком. Она посмотрела на него испуганно, решив, что он передумал ей помогать. Но Морис подхватил девушку на руки. Она ойкнула от неожиданности и тут же обхватила руками его шею. В этот миг ей показалось, что она ещё никогда не была так головокружительно счастлива. Мягкая тонкая куртка прекрасного принца волнующе пахла кожей, а волосы его источали наитончайший аромат то ли первой весенней зелени, то ли росы. Она закрыла глаза и прижалась головой к его плечу. Дойдя до машины, Морис легонько тряхнул девушку и поставил на ноги. – Осторожно, – сказал он и помог ей сесть в машину. В салоне было уютно и удобно. Елена Матвеевна Травкина, простая институтская секретарша, согласилась бы сидеть здесь вечно. Из расслабленного состояния её вывел голос Мориса: – Вы не знаете, здесь есть поблизости ремонтная мастерская обуви? – Есть в супермаркете «Алёнкино счастье». Это здесь недалеко, за углом, – быстро проговорила она, боясь, что он передумает ехать далеко. – Вот и хорошо, – проговорил Морис, рассматривая свою спутницу в зеркале. Девушка была премиленькая, круглолицая, курносая. С россыпью едва заметных веснушек на носу и щеках. Он сразу догадался, что она натуральная блондинка. «Всё, как и говорила Мирослава», – подумал он. Его пленительный акцент, чарующая улыбка, ласковый голос сделали своё дело, и девушка готова была ехать с ним не то что в «Алёнкино счастье» чинить каблук, а хоть за тридевять земель. К сожалению или к счастью, ему не нравились милые доверчивые девушки с широко распахнутыми голубыми глазами. Он невольно вспомнил Ингу, девушку из его города, которая, по словам его мамы, любила его с детства. Впрочем, он и сам знал, что нравится Инге. У нее были не голубые, а светло-серые глаза, прямой, а не курносый нос и волосы ещё светлее, чем у Елены. Но что-то было общее во внешности и характере этих таких разных, на первый взгляд, девушек. Что именно, он не знал… Может быть, мягкость, открытость, готовность довериться понравившемуся парню. А его угораздило потерять голову от Мирославы – уверенной в себе, жёсткой, насмешливой, в голове которой вместо девичьих грёз о любви были страсть к разгадыванию криминальных загадок и в прямом смысле охотничий азарт. Хотя, как он знал, настоящую охоту на зверей Мирослава не любила. Она была уверена, что даже самый лютый тигр или медведь уступают по кровожадности человеку. – Мы уже приехали, – сказала Елена, – вон видите надпись? – Вижу. – Он лучезарно улыбнулся. – Вы посидите в машине, а я схожу в мастерскую. Чтобы вам не было скучно, можно включить музыку. – Не надо, – улыбнулась она, заглядывая ему в глаза, – я просто посижу и подожду вас. – Ну что ж, как вам будет угодно, Елена прекрасная. – Скажете тоже, прекрасная, – смущённо рассмеялась она. Но по щекам, вспыхнувшим малиновым пламенем, он догадался, что его комплимент пришёлся ей по сердцу. «Что я себе позволяю, – обругал он сам себя, – морочу девчонке голову». Вторая мысль должна была успокоить его совесть: «Я выполняю задание». Но не успокоила. Мастер, занявшийся туфлей Елены, быстро поставил каблук на место. – Как долго он продержится? – спросил Морис, расплачиваясь за работу. – До конца света точно, – заверил его мастер. – Так долго нам не надо, – тихо рассмеялся Морис. – Так мы работаем с гарантией. Когда Морис открыл дверцу, то увидел, что девушка сидит с закрытыми глазами. «Уснула она, что ли, – подумал он, – вроде и ходил я недолго». Но едва Миндаугас опустился на сиденье, голубые глаза тотчас широко распахнулись. – Куда вас отвезти? – спросил Морис. – Я вообще-то шла в кафешку на обед, – проговорила она нерешительно. – Что за кафешка? – спросил он. – «Малютка Мэри». – Что, кафе на самом деле такое маленькое? – Да уж, небольшое, – наморщила носик Елена. – Может, лучше в «Бриз»? – Он повернул к ней голову. – Что вы! Это же очень дорогое кафе! – Я вас приглашаю, – заговорщицки подмигнул он ей, – такую девушку, как вы, просто кощунственно приглашать в иное заведение. Она расцвела. И тут же смутилась ещё больше. – Мне, право, неудобно, вы уже и так столько для меня сделали. – Да что же я такого особенного сделал? Отвёз в мастерскую вашу туфлю. – Любой другой прошёл бы мимо. И мне пришлось бы на одной ноге ковылять назад в институт. – Вы там работаете? – Да. – Если не секрет, кем? – Секретарём, – тихо ответила она. – Нужная профессия. – Вы думаете? – Конечно! В любом учреждение без секретаря как без рук. – Ну, хорошо, – приободрилась она от его похвалы, – я согласна. Кафе «Бриз» на самом деле было роскошным и дорогим. Елена Травкина была в нём всего один-единственный раз на свадьбе своей двоюродной сестры. Конечно, ей там понравилось, особенно большой зал, освещение, шторы на окнах, напоминающие паруса, и столики из натурального дерева, накрытые голубыми, розовыми и салатными скатертями. Такими она их видела, когда они вдвоём с тётей ходили заказывать зал для свадьбы. А на самом торжестве всё было сдвинуто в два длинных стола, стоящих напротив друг друга. Елена вспомнила, какой чудесный крабовый салат был на свадьбе сестры, и рот её наполнился слюной, которую она тотчас проглотила. – Я чувствую, что вы очень голодны, – мягко проговорил Морис, помогая девушки сесть за выбранный ими столик. – Нет, не очень, – смутилась она, – только у нас совсем мало времени. Мой обеденный перерыв скоро закончится. – Как жаль… – А впрочем, я могу позволить себе задержаться ещё на час, – решилась она махнуть на правила трудовой дисциплины и проговорила, оправдываясь больше для себя, чем для Мориса, – я время от времени задерживаюсь после работы. Так что имею право. – Логично, – согласился он, – что будем заказывать? Официант положил перед девушкой красиво оформленное меню. Травкина сразу уткнулась в него и через полминуты выпалила: – Крабовый салат! – Но глянув на цену, похолодела от собственной наглости и пролепетала: – Это, наверное, всё. – Разрешите, я выберу по своему вкусу, – мягко улыбнулся Миндаугас. – Да, конечно. – Она поспешно отдала ему меню. И Морис перечислил официанту блюда, которые нужно принести на их столик. По мере перечисления, глаза Елены становились круглыми, она заёрзала на стуле и пару раз порывалась спросить, хватит ли у него денег на всё заказанное. Но вспомнив его сверкающий «БМВ», решила, что он, наверное, знает, что делает. Лена старалась вести себя за столом чинно и есть медленно, хотя так хотелось наброситься на всё появившееся на столе сразу. Но начала она всё-таки с крабового салата. Она ела, смакуя каждый кусочек, и жмурила глаза, напоминая Морису молодую кошечку, впервые поймавшую мышку и млеющую от предвкушения. Когда Елена показалась ему достаточно опьяневшей… Нет, нет, вина на столе не было ни капельки, что вполне объяснимо – он за рулём, а ей на работу. Пьянела девушка от его общества и вкусной еды. Так вот, выбрав момент, Морис спросил: – Наверное, трудно было устроиться на такую интересную работу? Девушка наморщила носик.