– Конечно, твоё, – тотчас согласилась Мирослава. – Короче, вот её фотка, в час дня она выходит из института и направляется в дешёвенькое кафе на углу. Ты выйдешь из машины и будто бы случайно налетишь на неё. Извинишься, спросишь, не из института ли она и не знает ли, как найти Драганова Фёдора Никифоровича. – Кто такой Драганов? – Понятия не имею. – То есть?! – Девушка, скорее всего, сразу же клюнет на такого сногсшибательного мужчину, как ты. А ты, расчувствовавшись, в знак благодарности поведёшь её в кафе и там постараешься выудить побольше информации. – Вам никто не говорил, что в вас заложен дар великого режиссёра? – усмехнулся Морис. – Нет, ты первый. Но в нашем деле нельзя без этого. – Хорошо, я постараюсь. – Тогда пойдём спать. А то уже поздно. Они вернулись в дом. Морис включил свет на террасе и, не выдержав, спросил: – Вы в самом деле считаете меня сногсшибательным мужчиной? – Естественно, – отозвалась она спокойно. – Почему же вы не запали на меня? – То есть как не запала? Я же взяла тебя на работу! «Благодетельница», – подумал про себя Морис. Но решил больше не задавать вопросов, опасаясь нарваться на колкость. Дон ласково потёрся о ноги Мориса, но спать отправился в спальню хозяйки. Он предпочёл бы, чтобы Мирослава взяла его на руки и сама отнесла на второй этаж. Но так как сегодня она этого не сделала, коту пришлось добираться до места ночёвки на своих четырёх лапах. Утром Мирослава проснулась неожиданно рано и спустилась вниз прежде, чем появился Морис. Войдя на кухню, он увидел её нарезающей бутерброды. Чай уже был заварен и вовсю благоухал на столе. – Что-то вы сегодня поднялись ни свет ни заря, – заметил он. – Что-то мне сегодня не спалось. Он снова хотел пошутить насчёт Славина, но решил не подбрасывать хвороста в огонь. И правильно сделал… Сразу после завтрака Мирослава принялась звонить Дмитрию. Морис не очень хорошо понимал, как картины Незвецкого могут быть связаны со смертью его тестя. «Не контрабандой же близкие родственники отправляли картины за рубеж…» – думал он. Но за время работы в детективном агентстве он убедился на личном опыте, что её, казалось бы, не относящиеся к делу предположения, чаще всего играли немалую роль в раскрытии преступления. Поэтому, прислушиваясь вполуха к разговору Мирославы с оперативником, он уже не считал предстоящее свидание простым желанием сходить в галерею вместе с красивым парнем. Меж тем Славин слегка удивился, услышав в трубке голос Волгиной. – Привет, Дима! – сказала она. – Привет. – Дим, я хочу назначить тебе свидание. – Мне?! – Но твоя девушка может не волноваться на этот счёт, – донёсся до него журчащий смех. – У меня и девушки-то никакой нет. Если бы она могла видеть, как нахмурилась Любава, сидевшая за соседним столом! Но Мирослава этого не видела, тем не менее сказала: – Не прибедняйся. Славин весело рассмеялся. – Дима, у меня к тебе разговор имеется. – На какую тему? – На тему живописи и не только. – Этим «не только» вы меня заинтриговали, – пошутил он. – Давай сегодня встретимся. – Что ж, я не против. – Время назначь, ты всё же человек подневольный. – Да уж, – согласился он, – не на вольных хлебах. – Он перебрал в уме все задания, полученные на сегодня, и сказал: – Я смогу вырваться днём часа на два. – Во сколько? – С часу дня до трёх. Устроит? – Вполне. – Где встречаемся? – Хотелось бы поближе к галерее твоего отца. – Даже так, – произнёс он задумчиво, – значит, всё-таки живопись. А я-то размечтался, сама Мирослава Волгина меня на свидание пригласила. Любава закусила нижнюю губу ровными, один к одному, как жемчужины в ряд, зубами и постаралась не смотреть в сторону Славина. – Дима, извини, – сказала Мирослава. – Чего уж там, – отшутился он, – Наполеонов намедни рассказывал, что к вам поклонники выстраиваются в ряд. – Шура, как всегда, заливает, – рассмеялась она и, став серьёзной, сказала: – Там вроде недалеко есть кафе «Магнолия». Давай у входа встретимся? – Давайте. Но если я чуток задержусь, то без обид, – предупредил он. – Какие могут быть обиды? Свои люди, сочтёмся. – Договорились. Но когда Мирослава подъехала к «Магнолии», Славин уже был там. – Неужто я опоздала? – забеспокоилась она. – Ничуть, – одарил он её дружеской улыбкой, – до назначенного срока ещё десять минут. – Фух! – выдохнула Мирослава точно так же, как выдыхает в случае явного облегчения её кот Дон. – Ты голоден? – спросила она оперативника. – Есть немного. – Тогда зайдём? – Она кивнула на вход в кафе. – Подкрепиться не мешало бы, – охотно согласился он. В меню кафе оказалось множество блюд грузинской, армянской и азербайджанской кухни. Мирослава была в «Магнолии» впервые, поэтому такой подбор несколько озадачил её. – Дим, а чего заказывать будем? – спросила она. – Я суп харчо, цыплёнка табака и хачапури. – Харчо и цыплёнок не очень острые? – Можно попросить положить поменьше специй. – Тогда закажи мне то же самое, что себе, только по полпорции. – Договорились. Когда они допивали крепкий зелёный чай, Дмитрий спросил: – И какие у вас проблемы? – Я бы хотела посмотреть картины Ильи Незвецкого. Они ведь есть в галерее твоего отца?