— Вы правы, Женя. Могу только добавить, что покупателями на подобных аукционах могут быть люди с сомнительной репутацией, и расплачиваться они могут не совсем законного происхождения деньгами. — И проследить такую покупку обычно не представляется возможным, — закончила я его мысль, — а все участники подобного аукциона будут об этом молчать. — Разумеется. И участники, и устроители станут помалкивать и все отрицать. — Понимаю. Значит, искать в этом направлении не имеет смысла. — Да, именно так. — Что ж, очень жаль. — А проверку возраста вашего холодного оружия я сделаю обязательно. — Спасибо, Дмитрий Александрович. Я попрощалась с ювелиром и отправилась к областному моргу. По дороге набрала приятеля, рассказала, что не раздобыла особо полезных сведений, кроме страшных сказок об антикварных кинжалах. Впрочем, если Танин преследователь тоже слышал эту легенду, он вполне мог и поверить в нее. И сделать выводы. Плохо, что пока совершенно непонятно, какие именно. А полковник Петров, в свою очередь, порадовал новостью, что сегодня сразу после обеда приступает к работе патруль. Полицейские станут охранять вход в квартиру Татьяны, пока я буду отсутствовать, занимаясь делами расследования. * * * После обеда небо затянуло тучами, неожиданно довольно сильно похолодало, и пошел мелкий, по-осеннему затяжной дождик. Выбираясь из машины на стоянке возле морга, я зябко поежилась и пожалела, что не захватила свитер или легкую ветровку. — Привет, Женька, замерзла? Навстречу мне шел полковник Петров. В руках он нес два стаканчика с горячим напитком. — Ты захватил кофе?! — потянула я носом воздух. — Генка, какой ты умничка! Спасибо большое, так вовремя! Я уже замерзать начала. — Всегда к вашим услугам, госпожа моя, — ерничая, поклонился Генка. Потом добавил уже более серьезным тоном: — Давай немного пройдемся? Вон там, по аллейке. Есть разговор важный. — Гена, что-то случилось? — тут же насторожилась я. — Вот с чего ты взяла, подруга? — натянуто рассмеялся полковник. — Мы, кажется, к патологоанатомам собирались, а ты неожиданно пройтись захотел. И только сегодня утром прочел мне мораль о том, что кадров у тебя не хватает и на все мои капризы оперов да патрульных не напасешься. А потом вдруг передумал и установил пост у дверей Татьяниной квартиры. С чего бы это, интересно знать? Что такое случилось, пока я беседовала с коллекционером? — Раз от тебя ничего не скроешь, — опустив на секунду голову, пробормотал Генка, — сейчас расскажу, чего уж там. Все равно собирался. — Такое предисловие начинает меня пугать. Давай говори, не тяни, Гена. — Сегодня преследователь прислал еще одно сердце. — Не поняла, а почему Татьяна не позвонила мне? — Потом немного подумала и добавила: — Или она ничего не знает? Твои патрульные первыми посылку заметили? Генка, да не молчи же! — Ты сама мне не позволяешь рассказать и перебиваешь своими вопросами, — пожаловался приятель, — в общем, я не знаю, как начать. Поэтому скажу главное: на сей раз маньяк оставил сердце у дверей твоей квартиры. И сердце снова проткнули кинжалом. То есть это настоящая прямая угроза. И теперь мишень нарисована не только на спине Татьяны, но и на твоей. — Господи, Генка, только не говори, что этот «подарочек» тетя Мила обнаружила?! — Не могу порадовать, потому что так и есть. Тетя Мила, кстати сказать, повела себя как настоящий опытный боец. Не растерялась, не расплакалась, хватать голыми руками ничего не стала, а просто взяла трубку и мне позвонила. Я все бросил, сразу приехал со следственной группой. Взяли показания, все запротоколировали, улики увезли в лабораторию. — Только этого еще не хватало! — вспылила я. — Теперь еще и тетя Мила в опасности! Как этот гад вообще узнал мой адрес?! И почему не оставил «подарочек» на обычном месте? Хотел намекнуть, что на сей раз мне угрожает? Или уже просек, что у дверей Таниной квартиры организован пост и стоят скрытые камеры? Боже, Гена, откуда?! Как он так оперативно все узнает?! — Ты давай не паникуй, подруга! Твой адрес узнать не проблема. Ты ведь давно с Татьяной общаешься, выдаешь себя за ее ученицу, бываете везде вместе. Вот преследователь и подсуетился, заранее справочки навел. Что касается камер, не думаю, что их так легко заметить. А с патрулем, полагаю, здесь чистое совпадение. — Может, ты и прав. Теперь нужно тетю Милу отправить из города. Срочно! Куплю ей путевку куда-нибудь на курорт. Пусть будет подальше от всего этого ужаса, пока он не закончится. — Женя, я уже отправил тетю Милу отдыхать. — Как это? — слегка опешила я. — Обычно. Собрала сумку, мои люди организовали сопровождение. Правда, уехала тетя Мила не за границу, а всего лишь в загородный пансионат. Но там тоже очень хорошо: сосновый лес, речка, свежий воздух. — А что насчет безопасности? На таких турбазах обычно словно проходной двор всегда. И зайти и выйти не проблема. А охранники если и имеются, то, как правило, у ворот сидят. Не более того. — Там хорошие корпуса, отапливаемые и охраняемые. Кроме того, за тетей Милой присмотрят наши сотрудники. Так что можешь не переживать. — Это пансионат полицейского управления? — Для высшего начальствующего состава и их семей, подруга. Впрочем, иногда мы там важных свидетелей прячем. Так что не переживай. Там безопасно. Тем более что маньяк никак не сможет узнать, где тетя Мила находится. — Хорошо. И спасибо тебе, Гена, за помощь и за то, что сразу отреагировал и все устроил. — Вот это другое дело! А то я уже думал, что не дождусь от тебя простого «спасибо». — Да ладно. Ты меня еще неблагодарной назови. Но мне одно непонятно, почему тетя Мила тебе сначала позвонила, а не мне? — Она здраво рассудила, что полицию так и так вызывать и что мне звонить разумнее, меньше времени потеряется. А потом она собиралась тебе набрать, только я отговорил, заверил, что ты сейчас занята и что я сам все тебе расскажу. — Понятно. Гена, а ты обратил внимание, что за нож торчал в сердце? — Да кинжал какой-то, а что? — Рукоять украшена какими камнями? И узоры по ней из какого металла были? — Светлый металл, слегка потемневший от времени. И зеленые камни, блестящие такие. — Кошачий глаз? — Да, наверное, — недоуменно пожал Генка плечами. — Значит, это кошачий глаз в серебре. Из того самого набора. — Что за набор? — Потом расскажу. Это довольно интересно. Правда, в расследовании не помогает пока никак. Пошли навестим патологоанатомов. — Ладно, — пробормотал Петров, — а из важного мне ничего не нужно знать? — Пожалуй, прямо сейчас могу сказать, что улики на маньяка должны быть железобетонные. Или брать его надо с поличным. Или ликвидировать во время ареста. — У нас, в органах, обычно принято ликвидировать при попытке к бегству, — съязвил приятель. — А с чего вообще выводы такие дикие? — Полагаю, этот тип способен нанять себе самого знаменитого и дорогого адвоката по уголовным делам в стране. — Час от часу не легче, — буркнул Генка, и мы повернули в сторону здания морга. Пока мы проходили широкое гулкое фойе, потом шли мрачноватыми из-за скудного освещения подвальными коридорами, я рассказала о визите к коллекционеру. А Генка успел мне сообщить, что криминалисты не обнаружили отпечатков пальцев ни на «подарках», что преследователь присылал Татьяне, ни на рукоятках кинжалов. Была смутная надежда заполучить отпечаток с последнего кинжала, но он оказался только частичным и сильно смазанным к тому же. Результаты осмотра мест, где преступник оставлял тела, тоже были более чем скромные. Он не оставил никаких следов или зацепок. — Вот было бы здорово обнаружить место, где он их убивал! Там ведь сколько ни убирай, обязательно найдется хоть что-то полезное. Только нам до сих пор еще не повезло. Патологоанатомы провели вскрытия всех обнаруженных жертв и лишь подтвердили предварительные выводы. Преступник убивал женщин при помощи удавки, сделанной из какой-то мягкой ткани. Потом, сразу же после смерти, вскрывал грудную клетку и вырезал сердце. На телах он тоже не оставил никаких улик. Мы простились с медиками и отправились на стоянку, с тем чтобы разъехаться каждый в свою сторону. Генка собирался вернуться в управление, а я планировала ехать домой к Татьяне. — Жень, что же нам так фатально не везет-то? — вскричал приятель, выйдя на свежий воздух и закуривая сигарету. — Будешь? — протянул он мне пачку. — Нет, не хочу. — Ни улик толковых, ни свидетелей. Вот с чего ему столько счастья? — Я давно поняла, что у преследователя высокий уровень интеллекта. Плюс он давно готовился к преступлениям и все продумал, даже на животных потренировался. И хотя определенную долю везения тоже никто не отрицает, боюсь, не все так просто, и у маньяка есть прямой доступ к информации, которая касается Татьяны, ее планов, передвижений и многого другого. — И что же тогда делать? — Не знаю. Попробую с помощью системного запуска «дезы» выяснить, кто является источником утечки, потом изолировать его. Или, если это возможно, подбросить дезинформацию противнику. А дальше действовать по обстоятельствам. — Что ж, это уже похоже на сформированный план. А что делать мне? — Попробуй зайти с другой стороны. Выясни личности жертв, изучи образ жизни каждой из них. Где бывали, чем увлекались. Попробуем выяснить, как маньяк их выбирает. Может, здесь повезет, и найдутся общие точки соприкосновения, которые помогут нам выйти на его след. Потом, возможно, получится найти вторую зацепку. — Какую? — Ты очень внимательно должен следить за пустырем в заводском районе. Подумай, может, стоит патрули усилить? — То есть тех, что есть, там уже мало? С чего бы это?