— Подумай сам. Маньяк прислал очередное сердце. — Да, прислал, и что такого? — Значит, ему нужно избавиться от очередного тела. Так? — Разумеется, — согласно кивнул Генка, — и что? — Дальше возможны всего два варианта. Если маньяк ничего не знает о том, что тела обнаружены, а также о том, что пустырь патрулируется полицией, он попытается выбросить тело на прежнее место, потому как это удобно. Пусть не прозевают его! — Мы, конечно, старались не подвергать огласке факт обнаружения тел, но я бы не слишком надеялся на то, что маньяк пребывает в блаженном неведении. — Ты же просил патруль не обнаруживать свое присутствие? Замаскироваться хорошенько? — Да, конечно. — Значит, он должен предпринять попытку избавиться от тела на пустыре. И произойдет это в самое ближайшее время. То есть твои люди должны усилить бдительность. Им нужно обращать особое внимание на все проезжающие машины. Особенно если машина подъехала к пустырю, водитель постоял немного, развернулся и уехал. Или проехал мимо на небольшой скорости. — Значит, приехал сбросить тело, «срисовал» оперов, а потом решил развернуться или вообще сделать вид, что проезжал мимо? — Да. А потом в срочном порядке нашел новое место. Попробуй проанализировать, что в той местности есть подходящего. Место должно быть такое же удобное. Или оно у него может быть уже заранее подобрано, как запасной вариант. Не знаю. Но преступник будет действовать по прежней схеме. — Это какой еще? — Оставит тело там, где его рано или поздно смогут найти. — Ладно, — кивнул Генка, вынимая телефон, — я тебя понял. И отдам распоряжения своим людям немедленно. Но сделать звонок Петров так и не успел. Телефон завибрировал, полковник мельком взглянул на экран и поднял трубку. — Да, что там у вас? Собеседник что-то взволнованно проговорил. — Да, понял, сейчас подъедем. Да, с той самой красоткой — ясновидящей! — зло гаркнул полковник в конце разговора и отключился. — Балбесы легковерные! Слухи о тебе, Женька, похоже, растут как снежный ком. — Понятно, Гена. А что случилось? — насторожилась я. — Ты была права. Преступник выбросил тело очередной жертвы. — Где? — Почти на окраине города, тоже в заводском районе, только с другой стороны, есть небольшая лесополоса. Теперь там оставил. Девушка, по описанию похожая на остальные жертвы, грудная клетка вскрыта, сердце отсутствует. — Понятно. Интересно знать, он сразу туда направился или его спугнули на старом месте? Орлы твои ничего не докладывали? Может, они заметили подозрительный транспорт поблизости? — Пока ничего не докладывали, но по дороге к месту я созвонюсь и все уточню. Может, и была машинка, просто доложиться не успели. В тот день я вернулась домой поздно. Была уставшей и злой. Времени на поездки и встречи ушло достаточно много, а результатов было как кот наплакал. Вернее, мы имели на руках новое тело неизвестной женщины, по типажу похожей на Татьяну, новый кинжал, торчащий из человеческого сердца на моем пороге, и новые вопросы, на которые пока не было ответов. Серийный убийца не оставил никаких улик на месте, где выбросил тело. Также полицейским не удалось найти свидетелей. Никто не заметил машину, что привезла тело на окраину города. Полицейские, что дежурили на пустыре, уверяли, что за эти дни там не было ни одной подозрительной машины, как и людей с достаточно большой тачкой, в которой за грудой веток или мусора можно спрятать тело. Значит, мы снова уперлись в глухую стену. Пытаясь проанализировать поведение и понять цели этого преступника, я совершенно запуталась. Он убивает просто потому, что не может иначе, как все маньяки? Или это способ привлечь внимание Татьяны и что-то сказать женщине? Если он вначале преподносил ей сердца как дары, то со временем начал угрожать. Раздумывая над своими наработками, я даже стала сомневаться, что неизвестные жертвы являются классической заменой Татьяны. Похоже, что вначале он предлагал ей в дар части их тел, ждал от нее восхищения или даже надеялся, что она разделит его увлечения, а потом резко изменил «ритуал дарения». Почему? Он разозлился или с самого начала так планировал? Похоже, мне самой не разобраться в этой куче вопросов и требуется консультация специалиста с опытом. Судебный психиатр, например, подойдет идеально. * * * Сегодняшним утром я собиралась на встречу с Ириной Вячеславовной Поповой. Она была психиатром, часто сотрудничала с полицией и проводила освидетельствование преступников, если таковое требовалось, и последующее лечение. Эту встречу, по моей настоятельной просьбе, организовал полковник Петров. Сам он почему-то не смог присутствовать. Впрочем, это было и неважно. Главным было время, которое я сейчас не могла терять, ведь серийный убийца не просто вошел во вкус, он ускорился. Убивает чуть ли не по человеку в день. И возможно, где-то по Тарасову прямо сейчас ходила женщина, которую он уже наметил в жертвы. Ранним утром я попрощалась с Татьяной, пообещав вернуться как можно быстрее и заверив, что отныне у ее двери в мое отсутствие для ее безопасности и спокойствия будет дежурить полицейский патруль. Татьяна попросила передать свою благодарность полковнику Петрову при случае и сказала, что помнит о правилах безопасности и до моего возвращения будет работать и не планирует покидать мастерскую. Я дождалась полицейских, которые, разумеется, опаздывали. Познакомилась с ними лично и провела дополнительный инструктаж. По моему скромному мнению, эти парни выглядели не слишком убедительно, но выбирать, разумеется, не приходилось. Я еще раз напомнила патрульным о необходимости проявлять бдительность и отбыла на встречу. Ирина Вячеславовна принимала посетителей в своем кабинете, в большом офисном центре на Подольской улице. Она была массивной женщиной, ширококостной, высокого роста, с крупными, словно вырубленными чертами лица и волевым подбородком. И носила короткую стрижку, стильный деловой костюм бежевого цвета и лодочки без каблука, чтобы визуально уменьшить ножку размера сорок второго примерно. Благодаря Генкиной протекции меня она приняла незамедлительно. Провела в кабинет с удобными креслами. Внимательно выслушала мой рассказ о преследователе и его подарках и о том, как изменился ритуал дарения со временем. Также я рассказала о человеческих сердцах, которые маньяк проткнул кинжалом, и о найденных недавно полицией трупах. Озвучила и свои сумбурные предварительные выводы. — Вы, Евгения, приняли правильное решение, когда обратились ко мне. — Пожалуй, мне одной не разобраться. — Просто случай сложный попался, я полагаю. Но вместе нам удастся все систематизировать. Итак, у нас серия убийств. И первым делом нужно классифицировать нашего маньяка. Как вы знаете, маньяки делятся на организованных, их еще называют оборотнями, дезорганизованных — полных психопатов, ведущих асоциальный образ жизни, и тех, что убивают жертв по мотиву. Например, это визионеры, те, кто страдает галлюцинациями и навязчивым бредом. Они верят в историю, которую сами придумали, и убивают согласно своему собственному сценарию. Такие, как Герберт Малин, например, убивший тринадцать человек для того, чтобы предотвратить землетрясение. Сюда же входят «властолюбцы», для которых важно утверждение собственного превосходства над беспомощной жертвой. Зачастую таким образом они стремятся компенсировать ощущение собственной неполноценности. А также «сластолюбцы» — те, кто убивают для получения сексуального удовольствия. А еще «каннибалы», «миссионеры» и так далее. — Полагаю, искомого маньяка сложно отнести к какому-то одному типу. — Правильно, чаще всего так и бывает. Серийные убийцы проявляют себя носителями смешанных характеристик. Но здесь будет одна, основная. — Думаю, он относится к типу организованных и обычно носит маску «нормальности», хорошо адаптирован в социуме. Законопослушный гражданин, тихий и примерный, последовательный в своих поступках и организованный в действиях. Увлекается искусством, богат, хорошо одевается, следит за собой, обаятелен и способен поддержать беседу на любую светскую тему. Думаю, что он одинок, но не выглядит никому не нужным балластом. Знакомые скорее считают его завидным холостяком. Легко сходится с людьми и легко завоевывает доверие, даже доверие незнакомцев. Обладает высоким интеллектом. — Полностью согласна, только пункт о доверии мне не совсем ясен. Откуда такой вывод? — Это обоснованное предположение. Он ведь не мог убивать женщин своего круга. Это чревато последствиями, а маньяку нужен определенный типаж, что тоже несет определенные сложности. Значит, знакомился на улице, в баре, в магазине. Убивал опять-таки в тихом, укромном месте, а следов сопротивления, связывания или усыпления препаратами на телах погибших не обнаружено. Значит, они сами с ним шли, доверяли. — Понимаю и готова снова согласиться. Что ж, похоже, вы сами, Женя, во всем прекрасно разобрались. — Нет. Дальше в моих выводах сплошная путаница. Убийца оставлял трупы в местах немноголюдных, но и не прятал особо. А это нетипично для организованных маньяков, это скорее признак асоциального психопата, что убивает зачастую без особого плана. Плюс зоосадизм, ведь изначально он убивал животных. — Верно, это все признаки другого типа. Но не забывайте, что искомый серийник убивает все же не просто так. У него имеется свой собственный мотив. Честно говоря, Женя, это очень интересный случай. И если его хорошо разобрать, все становится на свои места. Он зациклен на Татьяне! Возможно, эта женщина является героиней его сценария. Сейчас мы с вами не сможем точно сказать, каков именно этот сценарий. Но он существует, поверьте! И в него вписываются наши несоответствия. Маньяк не скрывал тела, потому что хотел, чтобы их обнаружили. Возможно, для создания определенного давления. — Допустим. А животные? С помощью их убийства он тоже пытался оказывать давление? — Правильно, воздействовать на героиню своего сценария. Еще здесь могут иметь место фантазии. Возможно, эротические или эро-доминантные, ведь вы говорите, что Татьяна красивая женщина. А преследователь с помощью своих даров пугал ее. — Полагаете, он это осознавал? Что это страшные подарки? — Скорее всего, да. — А что вообще могут означать страшные подарки? — Хорошо, давайте попробуем построить сценарий. Понять фантазию маньяка, согласно его типу, подаркам и поступкам. Разумеется, мы всего лишь предполагаем и не защищены от разного рода погрешностей. — Я это понимаю. Но давайте все же попробуем. Мне очень важно знать, чего именно ждать от него в дальнейшем, даже если это всего лишь предположение. — Конечно, попробовать стоит. Итак, что он присылал вначале? — Обычные подарки: цветы, вино и, может быть, конфеты. Подарки зачастую сопровождались записками. — Вот этими, что вы принесли? — Да, это именно они. Как видите, они двусмысленные, и сложно понять, что конкретно имеется в виду. Но он обращается к Татьяне как к давней знакомой или даже как к женщине, с которой у него связь. — Возможно, он так и считает. Но это не обязательно означает, что они знакомы в реальной жизни. — Понятно, — я немного помолчала, осмысливая сказанное, — потом преследователь стал присылать сердца животных, а затем и человеческое сердце с клинком в одной коробке. — Как выглядели коробки? — Они были яркие, красочные, нарядно упакованные. — Понятно. А что было потом? — Возможно, Татьяна вызвала гнев маньяка, но после того, как она сходила в ресторан со старинным другом, сердца стали приходить в другом виде. Больше не было никакой упаковки, просто деревянный поднос, на нем сердце, пронзенное кинжалом. Он словно исполнял какой-то ритуал жертвоприношения. — Ясно, а что за кинжалы использовал? — Здесь отдельная история. Они антикварные. Возможно, из одного набора, с которым связана древняя легенда о магии и любви. Если подтвердятся происхождение и возраст экземпляров, они стоят баснословных денег. — Реально дорогие? — Очень, если подтвердятся все предположения моего эксперта. Но маньяк оставил Татьяне только кинжалы, без ножен. И возможно, в этом есть свой символизм. — Хорошо. Дайте мне минутку, Женя. — Ирина Вячеславовна некоторое время читала свои записи, что-то суммировала и делала новые пометки. — Пожалуй, я готова подвести итог. — Внимательно слушаю.