— Понятия не имею, дорогая. Может быть, верна одна из твоих догадок. Может, это все — я обвела круг рукой, — может, это просто такой способ давления. — Ты хочешь сказать, что некто просто желает мне нервы пощекотать?! — Да, как вариант. Или чего-то от тебя добиться. И сейчас твоя основная задача — не принимать все близко к сердцу. Пардон за грубоватый каламбур. — Добиться чего?! Ведь я совсем не понимаю, что ему нужно?! — Так и я пока не понимаю. В том и беда с этими психами. Им кажется, что они изъясняются предельно ясно, а на самом деле это не так. — Женя, но ведь это, похоже, человеческое сердце! — подпрыгнула на месте Татьяна. — Понимаешь?! Это означает, что мне шлет странные презенты настоящий убийца! — На самом деле не факт, — спокойно возразила я. — Женя, позволь тебе напомнить, что я медик по образованию! — И не думала забывать. Это ты запамятовала, что свиное и человеческое сердце внешне очень похожи. И чтобы раздобыть сердце, не обязательно убивать собственноручно. Достаточно лишь иметь доступ к свежим останкам. — То есть он мясник, могильщик или сотрудник морга?! — Как вариант. Но все эти предположения строить рано, я полагаю. Пусть этим «презентом» сначала займутся специалисты. А уже исходя из результатов экспертизы, мы сможем сделать более или менее точные выводы. — И уже отталкиваться от них в поисках? — кивнула Татьяна. Пока мы разговаривали, она почти автоматически налила в стакан воды и сейчас тянулась за настойкой валерьяны. — Ты поразительно спокойна, — с легким удивлением констатировала она. — Ага, чтобы меня взволновать, нужно много большее. — Наверное, ты права. Подготовка плюс опыт свою роль играют. Скажи, а раньше тебе доводилось сталкиваться с чем-то подобным? — Если разобраться, в этом мире нет ничего нового, и что-то подобное где-то, когда-то уже случалось, — уклончиво возразила я, — но ты не переживай. Приляг, отдохни. Или, если желаешь, поработай немного. А я сейчас же позвоню Генке Петрову, и он кого-нибудь пришлет. Или, если хочешь, сама отвезу специалистам управления эту посылку. Так даже быстрее будет. — Нет, пожалуйста! Пусть кто-нибудь приедет, а ты останься со мной, в квартире! — Хорошо. Как скажешь. — Пойду вздремну немного. — Отдыхай и постарайся сейчас ни о чем не думать и не беспокоиться. * * * После моего звонка Генка примчался на квартиру Татьяны лично и практически незамедлительно, да еще и привез с собой криминалиста и патологоанатома. Сейчас специалисты деловито суетились у «презента». Им нужно было проверить коробку и оружие на наличие отпечатков, упаковать сердце в специальный контейнер и проделать еще массу различных манипуляций. А мы с приятелем негромко болтали за чашечкой кофе. — Что, подруга, я смотрю, эта странная история потихоньку набирает-таки обороты? — Генка пытался шутить и улыбаться, но его взгляд был напряженным и настороженным. — Слишком быстро, как по мне, — кивнула я, — похоже, наш «приятель», кто бы он ни был, входит во вкус. Полковник отхлебнул кофе и откусил кусочек печенья. — О, замечательно! Не совсем так, как у тети Милы, но тоже очень неплохо. — Обязательно передам хозяйке дома твои комплименты. — А что, она лично гостей снова не встречает? Опять истерика случилась?! — покачал головой приятель. — Боюсь, что нет. — Боишься? Почему?! — полковник удивленно повел бровью. — Понимаешь, в первый раз Таня закатила истерику. Во второй попросила разрешения не участвовать в осмотре презентов, объясняя это тем, что слишком сильно боится. А теперь, увидев случайно весь этот ужас, выпила валерьянки и спать запросилась. — И ты боишься? — подсказал Генка. — Нет ничего хуже стресса, загнанного вглубь. Это как мина замедленного действия. Не знаешь, когда именно рванет. Но взрыв будет обязательно! А вот интенсивность его зависит от времени. Чем дольше человек терпит, держится и загоняет стресс внутрь, тем сильнее в итоге будет взрыв. По мне так лучше сразу пар выпустить. Покричать, поплакать, если хочется, швырнуть что-то хрупкое о стену. А еще лучше — заняться спортом! И гормоны полезные вырабатываются, и привычка хорошая. — И пар лишний не скапливается, — иронично закончил мою мысль приятель. — Каждый волен переживать неприятности по-своему. Может, Татьяна твоя стесняется при тебе лишний раз слезы лить? А сейчас как раз рыдает в подушку? — Ладно, — кивнула я, — потом проверю, как она там, и постараюсь чем-то отвлечь. А сейчас давай более насущные вопросы обсудим. — Прошу, любовь моя, — полковник сделал шутливый приглашающий жест рукой. — Что теперь делать будем? — не разделила я его игривый настрой. — Скажи сразу, заведешь уголовное дело?! — Женька, хоть ты мне руки не выкручивай! Ты же понимаешь, у меня свое начальство имеется. И оно, между прочим, регулярно мне холку мылит насчет раскрываемости, статистики и прочих занятных вещей. — Помню, помню, — язвительно хихикнула я, — дустовым мылом мылит! Старательно и регулярно! — А вот и не помнишь! Высшему начальствующему составу холку мылят исключительно клубничным мылом, — повторил приятель старую шутку, и мы рассмеялись. Только смех вышел какой-то невеселый. — А если серьезно, Генка, дело заводить пора. И подключаться вам тоже пора. Чует нос мой, большие неприятности назревают. — Оно-то конечно, твой прекрасный носик, как и развитая интуиция, никогда не подводят. Но ты и меня тоже пойми, Женька. Может все же оказаться, что эта вся история яйца выеденного не стоит. А я волну подниму. Сама посуди! Вдруг пугает кто-то клиентку твою?! Просто нервы треплет! Не стану спорить, довольно тонко и изобретательно, но исключать эту возможность рано. — Ты сейчас намекаешь, что вся тонкость по-прежнему в том, что ему предъявить особо нечего? — невесело хмыкнула я. — Именно, Женечка! Клиент нынче пошел юридически подкованный! Грамотный! Насмотрятся передач, начитаются детективов, и вперед! Вот заведем мы дело, к примеру, возьмем у твоей Татьяны заявление, показания и прочее. Назначу людей, начнут работать потихоньку. И тут выяснится, что она в детстве поссорилась с лучшей подружкой, и та затаила обиду, пронесла через года и теперь мстит Татьяне. Или с соседкой на прошлой квартире чего-то не поделили. Или мужику какому резко отказала. Да мало ли что? Жизнь длинная, и у каждого человека, если копнуть, найдется пяток-другой недругов и недоброжелателей. И чего мы такому «виновнику событий» предъявим?! Как оправдаем перед начальством трату ресурсов? — Ведь даже сейчас это по-прежнему «хулиганка». — Я об этом и говорю, дорогая моя! И попаду я начальству в зубы мгновенно! — А если сердце человеческое? А, Гена? Это уже совсем другая статья, разве нет?! — Понятное дело, что другая. Но только смотря где это сердце взяли и как! Если у хулигана есть доступ к телам, как, скажем, у могильщиков, санитаров там, разной и прочей публики, это по-прежнему «хулиганка», но только злостная. Я немного подумала, собираясь с мыслями. — Ты внутрь коробки заглядывал? — проговорила я негромко. — Это сердце изъяли не из мертвого тела, которое давно пролежало в морге или в могиле, Гена. Это сердце качало кровь буквально за несколько минут до того, как его извлекли. Крови слишком много натекло в коробку, и свернуться она не успела. — Ты уверена? — прошептал приятель. — Практически на все сто процентов. — Почему «практически»? — Есть у меня ничтожная толика сомнения. Как вариант, это может быть орган животного, — не слишком охотно призналась я, — далеко не многие знают, что свиное сердце от человеческого не отличишь на первый взгляд. Но здесь точный ответ только экспертиза дать может. — Видишь, значит, и нужно искать безумного мясника или фермера. С тягой к изобразительному искусству и красивым женщинам. Или соседка! Женька! Вот помяни мое слово, тетки такие злобные и жестокие бывают, если их сильно разозлить! — Татьяна не похожа на человека, который способен заиметь врагов по собственной вине. И я склонна считать, что в этой истории она скорее жертва. — То есть ты сейчас намекаешь, что здесь психически нестабильный тип орудует? — Уже не намекаю даже. Открытым текстом говорю. Мы с подопечной недавно прошлись по списку, состоящему из ее знакомых. Буквально из всех знакомых, соседей, а также родственников, близких и дальних. Бывшего мужа, любовников или так и не состоявшихся ухажеров тоже не обошли вниманием. Разумеется, среди этих людей есть те, кто могут быть недовольны Татьяной или могут пожелать ей зла. Но у одних нет возможности, у других нет мотива мстить таким странным образом. Значит, остается маньяк. А чтобы спровоцировать человека с навязчивой идеей в голове, много ведь не надо. Случайно оброненная фраза в интервью, образ, запечатленный на картине, или просто внешнее сходство с предметом его давней любви-ненависти — выбирай что хочешь! — Да, — крякнул Генка, — Татьяна твоя личность знаменитая. И ее популярность растет в геометрической прогрессии. А это, как ни крути, повышенная группа риска. Такие люди буквально притягивают внимание неадекватных персонажей. — Значит, ты согласен со мной в этом вопросе? Что сейчас действует маньяк?! — Смотря чем мне это грозит! — мгновенно насторожился Генка. — Я намекаю, что он на этом не остановится! Пока сложно понять, чего именно маньяк добивается от Татьяны и какую связь видит между собой и этой женщиной. Но он набирает обороты и ускоряется день ото дня. Это можно считать установленным фактом. — И значит, вам стоит ждать новых «подарков»? — О, в этом я как раз не сомневаюсь! А еще подозреваю, что сердце удалено у человека. Сам увидишь, медики обязательно подтвердят мои слова. А это значит, что мы говорим об убийстве. Этот тип опасен, Гена, очень опасен! — Но ты постоянно находишься рядом со своей подопечной и даже переехала к ней на квартиру! То есть Татьяне ничего не угрожает! Разве нет?! — А жизнь других людей, что? Уже никого не интересует?! — вспылила я. — Не ожидала этого от тебя, полковник Петров!