– Где? Не вижу, – бросая взгляд вниз, сказала Лиза. – Да ты получше вглядись, – посоветовал ей Флафин. – Похоже, ты не растерял качеств церазвераптица, – заметил Воробей, который лег животом на стену, пытаясь рассмотреть то, о чем говорит Флафин. – Твой зоркий глаз остался при тебе. Ага, там что-то действительно виднеется! Я вижу. Ого, да это дерево! – И растет оно с какой-то бешенной скоростью, – удивленно пробормотал Помпон. – У него листва отливает золотом! Да это же Светящееся дерево! Лиза! Ура, ты сможешь вернуться домой! – закричал Флафин, подпрыгивая на месте. – В медальоне было семя Светящегося дерева, – обнимаясь с Флафиным, закричала Лиза. – Оно проросло, и теперь у Церы снова есть космическое топливо! Я скоро увижу маму, папу, Виталика, и бабушку! Король Риггал был прав – этот медальон открывает все дороги! Я снова буду дома! – ликовала девочка. И обнявшись с Флафиным, они принялись скакать и отплясывать какой-то странный танец, названия которому еще никто не придумал. Их радостный смех и громогласные вопли слились с восторженными криками толпы на замковой площади. Но среди всеобщего веселья был один человек, который неожиданно ощутил в своем сердце щемящую грусть и острое одиночество. Это был Воробей. Его, в отличие от Лизы, на родной планете никто не ждал, и у него не было родного дома, в который хотелось бы вернуться. Второй шанс Прошло две недели. Лиза совсем поправилась и, постепенно привыкнув к тете Ладе, также как и Воробей стала обращаться к ней на «ты». Флафина, вновь обретшего человеческий облик, чуть не задушили в объятиях родители. Оказалось, что Традин и Мэзина, хоть и гордились своим необычным сыном, однако, все же предпочли видеть его в образе человека, а не церазвераптица. Воробей взял шефство над Светящемся деревом и исправно поливал его по нескольку раз на дню. Видимо в благодарность за такую заботу дерево росло не по дням, а буквально по минутам. Но самое интересное, что вскоре поблизости от него появилось еще множество маленьких, робких росточков. Оказалось, что Светящееся дерево обладает способностью к очень быстрому самовоспроизводству. А это означало, что церанцы будут обеспечены космическим топливом на долгие века вперед. Жизнь на планете Цера постепенно входила в свое обычное русло. Жители Краспо увлеченно красили стены своих «кубиков» и безжалостно сдирали с «колпаков» засохший плющ. Директор Скипс, при активном участии Флафина, спешно приводил в порядок Обитель Знаний, готовя ее для приезда учеников. Они часто встречались с королевой Ладой. Так часто, что Лиза вновь заподозрила Скипса в том, что он испытывает к ее тете нежные чувства. Но королева, похоже, ничего не замечала. Полная новаторских идей и задумок, она планировала поездку по Цере, чтобы узнать, что происходит в самых отдаленных ее уголках. И Лиза, обложившись картами, с удовольствием помогала ей выстраивать маршрут ее будущего путешествия. Обычно по вечерам, когда королева освобождалась от дневных забот, она беседовала с племянницей о ее способностях. Лиза знала, что практически все жители Церы за исключением Советника Притча и директора Скипса, по-прежнему, уверены в том, что именно королева Лада и есть их Управитель. И что это она спасла свой народ от порабощения его войском Звездного Захватчика Сарапа. Чтобы не сеять панику среди подданных королева не стала открывать церанцам свою тайну. И Лиза совершенно не возражала против такого положения вещей. Воспоминания о том, что она перенесла жителей целой планеты в глубокое прошлое, вызывали в девочке не чувство гордости, а ощущение тревоги и даже страха. Но бояться ей в сущности было нечего. Дар Управителя Временем все еще к ней не вернулся. Лиза не могла властвовать над временем, но совершенно не переживала по этому поводу. Единственный вопрос, которым она периодически задавалась, касался странного преображения Флафина. То, что произошло тогда на башне так и осталось для нее загадкой. Тетя Лада тоже не смогла ей помочь раскрыть эту тайну. Как и не смогла объяснить, почему сердце Управителя Материей превратилось в Лизиной груди в сердце Управителя Временем. Тетя Лада категорически утверждала, что в их роду никогда не было Управителей Временем, и от этого, окутывающая это событие тайна становилось еще более интригующей и непостижимой. Очень часто Воробей и Лиза заходили в гости к Флафину. Его родители с радостью встречали ребят. Хотя в первое время Традин выглядел смущенным, видимо, вспоминая, как несправедлив он был по отношению к ним при первой встрече. Пурвис целыми днями писал лекции, готовясь к предстоящему Сезону Знаний. Это был его преподавательский дебют, и он очень волновался. А вот Сагу и Ригу ребята с момента сражения не видели, хотя и знали, что в битве они не пострадали. Чего нельзя было сказать о других церанцах. Многие из них все еще залечивали раны после кровопролитного сражения с воинами Сарапа. В Краспо появилось очень много желающих дружить с Флафиным. Из странного, необычного мальчика с «отклонениями в развитии» он превратился в местную достопримечательность. Оказалось, что два разных сердца – это не болезнь и не дефект, а чудесная особенность организма, которая дает большие возможности его обладателю. И теперь бывшие любители поиздеваться над Флафиным, с почтением смотрели вслед его неуклюжей фигуре, когда он, уткнувшись взглядом себе под ноги, неспешно шагал по дороге. Добрый Флафин великодушно простил всех своих обидчиков. Он все также исправно ходил на работу в замок. Однако на этот раз Советник Притч освободил его от домашней работы и приставил к разбору важной документации. Верный Помпон, по-прежнему, был при нем, несмотря на то, что по всей планете прокатилась волна отказов от услуг наставников. Церанцы наконец-то осознали, что «разносердцевые» не нуждаются в корректировке и исправлении. Они такие же как и все, разве что только немного лучше. Поэтому многие наставники остались без работы. Но большинство из них тут же переквалифицировалось в «компаньонов». И одинокие церанцы получили возможность всегда иметь под рукой, а точнее на плече, собеседника, готового за небольшую плату разделить с ними все горести и печали. За все это время Лиза так ни разу и не спросила о своей лже-тетушке. Она до сих пор ничего не знала о судьбе Лисодундрии. И честно говоря, боялась что-либо о ней узнать. Погибла ли соратница Сарапа в бою с церанцами, или благополучно покинула планету вместе с его изгнанным войском? С Лисодундрией были связаны, пожалуй, самые сильные эмоции в жизни девочки. Именно Лисодундрия привезла Лизу на Церу и поведала о том, что в ее груди бьется сердце Управителя, и ей первой Лиза рассказала о своем умении останавливать время. Но вместе с тем, она же принесла в жизнь девочки и страшную боль предательства, и чувство разочарования в людях, и разъедающую сердце горечь обманутых ожиданий. Несмотря на то, что, в целом, жить на Цере было весело и интересно, каждое Лизино утро начиналось с осмотра Светящегося дерева. Девочка скрупулезно проверяла, насколько оно выросло и окрепло, для того, чтобы можно было взять его сок. Ведь она очень скучала по родителям, особенно по маме. Просыпаясь утром на мокрой подушке, она понимала, что опять плакала во сне и начинала считать дни, оставшиеся до ее предполагаемого отъезда. И вот этот день наступил. – Ну что, собирайтесь, сегодня вечером мы улетаем, – совершенно обыденно сообщила королева Лада Лизе и Воробью за завтраком. – Как?! Мы сегодня возвращаемся на Землю?! Вот здорово! – закричала Лиза, вскакивая и хлопая в ладоши. – Давай уже, начинай паковаться, а то знаю я тебя – весь день будешь свой гербарий укладывать, – проворчал Воробей. – Это, кстати, и тебя касается, – невозмутимо заметила тетя Лада, намазывая хлеб вареньем. – В каком смысле – меня? – настороженно спросил Воробей. – В том смысле, что ты тоже улетаешь, – спокойно ответила тетя Лада. – Лада, я не хочу! Мне хорошо здесь, с вами. С тобой, Скипсом, Притчем и Флафином! – резко, с дрожью в голосе прокричал Воробей. – Мы сейчас со Скипсом перестилаем крышу, и еще он обещал научить меня прыгать на лианах с Зубцовой горы. И Флафин хотел показать свою новую систему сортировки документов! Я не могу ехать! У меня тут куча дел! Его жалобный и в то же время возмущенный взгляд впился в королеву. – Воробей, я больше не буду повторять. Ты должен вернуться домой. Там за тебя волнуются, – решительно ответила тетя Лада. – Ты не можешь больше оставаться на Цере. – Да чтобы ты знала – меня там никто не ждет! Ты ничего не понимаешь! – закричал Воробей. Швырнув на пол вилку, он выбежал из залы. Лиза видела, что в глазах тети Лады мелькнуло сомнение, но она как ни в чем не бывало, продолжила завтрак. Вечером, нагруженная чемоданом с сувенирами и обширным гербарием из диковинных церанских растений, Лиза вышла на улицу, где уже стоял космобиль, заправленный первой партией космического топлива. Провожать ребят пришло все семейство Флафина в полном составе, директор Скипс, Советник Притч и Сага с Ригой. Лиза с удивлением заметила на руках Саги ребенка, завернутого в одеяльце. Девочка помнила, что Сага не замужем, откуда же у нее появился ребенок? Прощаясь с женщиной, Лиза не сдержала любопытства и заглянула в запеленатый конверт. Оттуда на нее пытливо уставились смышленые зеленые глазки. Младенец смешно сморщил нос и почмокал своими маленькими пухлыми губами. – Какой хорошенький, – восторженно прошептала Лиза, осторожно проводя пальцем по головке малыша, покрытой рыжим пушком. – Это – девочка. Мы с Ригой назвали ее Милой, – с гордостью сказала Сага, лицо которой просто светилось счастьем. Казалось, она даже помолодела, и в ее внешности ничто больше не напоминало строгого школьного завуча. – Хорошей вам дороги. Ветерка попутного, – с чувством пожелала путешественникам Рига. Прощаясь с ребятами, она обильно орошала свой платок слезами. – Да будет тебе реветь, – добродушно произнес Традин. – Нечего им дорогу слезами поливать. Еще поскользнутся, – засмеялся толстяк, очень довольный своей шуткой. – Ребятки, я вам тут печенья настряпала, – сказала Мэзина, передавая Воробью узелок. – Поешьте в дороге. Воробей, который с самого утра принципиально не разговаривал ни с Лизой, ни с королевой молча взял печенье и хмуро кивнул в знак благодарности. Он даже не собирался делать вид, что рад возвращению домой. Оглядываясь, он то и дело бросал тоскливые взгляды на двери замка. – Ладно, Флафин, пока! – обнимаясь с другом, глухо произнес Воробей. – Береги свои два разных сердца. Помпоныч, а ты его в обиду не давай! – Не учи ученого, – привычно фыркнул Помпон, но тут же замолчал, и его губы задрожали от переполнявших чувств. – Помпоша, Флафин, прощайте, – всхлипнула Лиза, обнимая друга и поглаживая наставника по жесткой, длинной шерсти. – Вы что же, никогда больше не вернетесь? – спросил Флафин, размазывая рукой слезы по пухлым щекам. – Вернутся, куда они денутся, – уверенно пообещал директор Скипс, хлопая Воробья по плечу. – Нам еще столько дел надо вместе сделать. В ответ на это Воробей резко дернул плечом, сбрасывая руку Скипса. Поспешно отвернувшись, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы, он забрался на заднее сиденье космобиля, откуда угрюмо наблюдал за прощальными объятиями Лизы и Советника Притча. Отведя Лизу в сторону Советник что-то говорил ей на ухо и лицо при этом у него было очень серьезным и строгим. – Ты даже с Советником Притчем не попрощался, – с укором сказала Лиза, залезая в космобиль. – Что трудно было сказать «до свидания»? – До какого «свидания»? – злобно прошипел Воробей. – Тебе может быть, еще и обломится сюда прилететь, а я-то кому здесь нужен? А этот Скипс, еще издевается, мол крышу мы с ним перестилать будем! Да хоть бы его этой крышей придавило! – в сердцах воскликнул он. – Кого придавило? – занимая водительское место, спросила тетя Лада, внимательно глядя на Воробья в зеркало заднего вида. – Кого? Кого? Кого надо, – буркнул Воробей, отворачиваясь к окну. Тетя Лада нажала на газ, ворота замка распахнулись, и космобиль выехал на дорогу под громкие прощальные крики провожающих. Космобиль еще некоторое время ехал вдоль моря, пока не набрав скорость, взлетел прямиком в белое церанское небо. И когда кучевые облака за окном сменились черным пространством космоса, Лиза поняла, что их приключение закончилось. Тетя Лада молчала, внимательно прокладывая маршрут, обиженный Воробей дулся, рассматривая звезды, и внезапно, в полной тишине, Лиза услышала знакомый, отчетливый шепот: «Сердце Управителя! Я чувствую сердце Управителя». Звездные Стражи! Лиза была готова к встрече с ними. Советник Притч предупредил ее, что как только они окажутся на околопланетной орбите Звездные Стражи сами войдут в контакт с Управителем. И теперь она была готова выполнить его личную просьбу, которую он сообщил ей при прощании. Лиза знала, что после того, как Сарап был изгнан с Церы, у тети Лады состоялся долгий разговор с Советником Притчем. Несмотря на возражения Советника, тетя Лада приняла решение отказаться от охранных услуг Звездных Стражей. «Церанцам надо научиться самим защищать свою планету, – сказала она. – Даже если Лиза заключит с ними контракт, через сто лет понадобится вновь его продлевать. А на Цере теперь нет Управителя и, похоже, уже не будет». Но у мудрого, опытного Советника была другая точка зрения, и Лиза ее полностью разделяла. Она на секунду заколебалась и посмотрела на тонкий профиль тети Лады. Может все же сказать ей, что она общается со Звездными Стражами? Пожалуй, не стоит. Еще вчера королева с гордостью говорила о том, что теперь церанцы доказали сами себе – они смогут защитить свою планету и им больше не нужно прибегать к услугам Звездных Стражей. Это, конечно, хорошо. Но Советник Притч опасался, вдруг воины Сарапа все же решатся повторить свое нападение? Поэтому вопреки воли своей королевы он обратился с просьбой к Лизе продлить контракт со Звездными Стражами. Пусть у церанцев будет по меньшей мере сто спокойных лет в запасе для того, чтобы они смогли создать собственную эффективную систему безопасности. И Лиза была с ним полностью согласна. В конце концов именно для этого она прибыла на планету Цера. Ради того, чтобы она продлила контракт и было организовано все ее приключение. Девочка закрыла глаза и мысленно произнесла: «Я здесь! Управитель здесь!» Поблизости от нее мелькнуло что-то темное. «Какие будут указания?» – почтительно осведомились Звездные Стражи. «Продолжайте охранять Церу. Даже когда меня здесь не будет, ваша задача – охранять планету Церу и во всем слушаться королеву Ладу», – мысленно приказала она. «Будет сделано. Приказ услышан и понят», – донеслось ей в ответ. Когда Лиза открыла глаза, то поняла, что ее мысленный диалог со Звездными Стражами затянулся. Воробей, не выдержав вынужденного молчания, на которое он, впрочем, сам себя обрек, заснул, привалившись к спинке сиденья. Тетя Лада, по-прежнему, напряженно вглядывалась в звездную даль, держа руки на руле космобиля. – Уже скоро будем приземляться, – тихо сказала она, бросив слегка насмешливый взгляд на спящего Воробья. – Тетя Лада, я хотела тебя спросить, – немного поколебавшись, сказала Лиза. – О чем? – вскинула брови тетя Лада. – О малышке. Ну, той, которая была на руках у Саги. Откуда она взялась? Лиза заметила, что прежде чем ответить тетя Лада ненадолго задумалась. Вопрос Лизы явно поставил ее в тупик. – Ну если не хочешь, не говори, – поспешила прийти ей на помощь Лиза. И тут же пожалела о своих словах. Молчание тети Лады лишь еще больше разожгло ее любопытство. – Помнишь, я тебе говорила, что неконтролируемые эмоции Управителя могут привести к непредсказуемым результатам? – неожиданно спросила тетя Лада. – Да. А причем тут это? – удивилась Лиза и недовольно поморщилась. Тетя Лада явно хотела увести разговор в сторону от нежелательной темы. Подумаешь, она же уже не маленькая! Не хочет рассказывать – так и не надо! – Эта малышка – Лисодундрия, – коротко ответила тетя Лада. – В каком смысле, Лисодундрия? Ты шутишь? – недоверчиво спросила Лиза, оторопело глядя на тетю. – Нисколько, – спокойно ответила та. – Мой отец рассказывал, что, когда мой пра-пра-пра-дедушка Аррист Лысый еще не умел контролировать силу Управителя Материей, он случайно превратил своего врага в неодушевленный предмет. Захотев повернуть время вспять, ты сконцентрировала это желание на конкретном человеке. А именно – Лисодундрии. Для всех остальных церанцев эффект возврата в прошлое носил кратковременный характер, а для нее – постоянный. И Лисодундрия из взрослой женщины превратилась в младенца. Так что, можно сказать, ты дала ей в жизни второй шанс. Кто знает, возможно, на этот раз из нее получится хороший человек.