Услышал неожиданный ответ: – Наша няня. Помнишь Илишну? – Илишну? – Идали так ее называл, когда был маленьким, – воодушевился Юргенс, – а за ним и мы с тобой подхватили. Легче выговорить было, чем «Ирина Ильинична»… – Да помню, конечно! – перебил Кароль. – Смутно, правда. И она еще жива, наша Илишна? – Жива! – засветилась и Клементина. – Хотя совсем уже старенькая. Идали ее часто навещает, иногда и меня с собой берет. Я и адрес помню. А ведь он ее действительно очень любит! Больше, кажется, чем родную мать… – Что немудрено, – меланхолически пробормотал Кароль, с удивительной ясностью припомнив в этот миг ласковые руки нянюшки, ее напевный голос, исходившее от нее ощущение бесконечной доброты… Вот только лицо никак не желало всплыть из тумана памяти. Ему было, наверное, всего лет восемь, когда няню уволили. За что?… – Девять тебе было, – угадал Юргенс его мысли, – когда мать ее выставила. Илишна посмела какое-то замечание сделать – мол, нельзя так с детьми. Ну, та и взбеленилась. А Идали уже тринадцать стукнуло, и тогда-то он и вовсе перестал родителей признавать. За Илишну обиделся. Очень переживал… Слушай, может, у нее он и жил потом – когда из дому ушел? Клементина расцвела. Помолодела лет до шестнадцати. – А вдруг он и теперь у нее? Кароль подавил вздох. Надейся, как же… – Проверим, – деловито сказал он вслух и посмотрел на часы. – Но не сию секунду. Уж полночь близится, в такое время старушек беспокоить нельзя. Ты адрес точно помнишь? – Да, – радостно сказала Клементина. – С утра поедем, – постановил он. – А сейчас – домой. – Хорошо. – Радости в ее голосе поубавилось. Кароль встал, повернулся к брату. – Что ж, это больше, чем я рассчитывал от тебя узнать. Спасибо! И тут внизу взревела сирена. * * * За мгновение до этого Дуду, торчавшего в углу Юргенсовой гостиной и внимательно слушавшего их разговор, окликнул Димыч – еще один местный неприкаянный, который взял на себя труд сортировать известия, поступавшие из разных миров в ходе поисков Идали Хиббита. – Старик, – донесся его голос из невообразимых далей, – глянь-ка тут на одного. Похож вроде! Дуду ринулся на зов, только и успев, что крикнуть Элис, оставшейся заниматься своей безумной акробатикой снаружи, у входа в мастерскую: – Отлучусь! Смотри в оба – они сейчас выйдут! После чего стремительно полетел прочь, сквозь немые серые пустоши, клубящуюся мертвенную мглу, на голос Димыча, сигналивший ему маяком: – Сюда… сюда… сюда… К мастерской подъехал автомобиль. Увидев тех, кто вышел из него, Элис застыла в кувырке вниз головой и хихикнула. – Балда, – беззлобно обругала она Дуду. – Разве от судьбы увернешься? Ибо это были его подопечные девицы и шаман Прохор… Предупредить Дуду она не успела. Услышала его удаляющийся вопль: – Отлучусь!.. – и пожала плечами. Да и стоило ли предупреждать? Закончив кувырок и встав на ноги, Элис, правда, все-таки задумалась на миг – может, хоть шаману сказать, куда он прется? – но тут же от этой мысли и отказалась. Куда интересней было посмотреть, во что все выльется… * * * Услышав сирену, Юргенс замер в недоумении, потом хлопнул себя по лбу. – Черт, совсем забыл. Ко мне же барышни… – Барышни? – Кароль вскинул бровь. Жил средний брат анахоретом, как свойственно многим гениям, и в женском обществе его случалось встречать нечасто. Как-то не задерживались при нем подружки – возможно, по той же причине, что и домовые… Взглянуть на этих, явившихся на ночь глядя, было, конечно, любопытно, однако задерживаться не стоило. Своих дел хватало. – Секундочку! – сказал он в спину Юргенсу, который уже спешил к лестнице. – Попрощаемся давай, мы уходим. Запасной ход в порядке? Не стоило также и лишний раз попадаться неведомо кому на глаза. Тем более что из квартиры можно было выйти другим путем, не через мастерскую. – Да-да, – рассеянно ответил Юргенс, – в порядке. Пока, ребята! Позвоните завтра, как съездите! – И побежал по лестнице вниз. Кароль повернулся к Клементине. Та опять успела угаснуть, смотрела в пол и выглядела уже не на шестнадцать лет, а на тридцать. – Все хорошо, – сказал он, сам тому не веря. – Поехали домой, дорогая. Отдохнем, утром встретимся и – к нянюшке! Клементина подняла на него взгляд, и сердце у капитана дрогнуло. Не зря ли он старается? – она ведь все понимает… Благодарность в ее глазах мешалась с сочувствием к нему. А дальше, глубже… в них стояла беспросветная тоска. Обреченность. – Да, – сказала Клементина и отвела взгляд. – Пора домой. Пока шли коридором к запасному выходу, у Кароля отчаянно чесались сами собой сжавшиеся кулаки. Никогда драться не любил, но сейчас, окажись здесь тот, кто виновен в ее страданиях, с превеликим удовольствием засветил бы в глаз… Кому – Идали? Или демону?! Мысленно обругав себя шутом гороховым, он разжал кулаки. Не о драках надо думать, а о помощнике. На поиски у него долгая ночь… * * * Миновав сумеречные области – мост между мирами, возможность почти мгновенного перемещения, – Дуду оказался у цели. Неживая мгла рассеялась, забрезжил пасмурный дневной свет, и Димыч замаячил перед ним собственной персоной – восседая на жестяной, средневекового вида вывеске, представлявшей собой некое хлебобулочное изделие. Рядом болтался в воздухе какой-то местный неприкаянный дух, который, надо думать, и вызвал сюда их обоих. Узкая улочка внизу, под вывеской, утопала в чрезвычайно плотном сыром тумане, но кое-что разглядеть было можно. – Вон, в нише между окнами, подкарауливает кого-то… Не он? – Димыч ткнул рукой в сторону темной тени, почти сливавшейся с каменной стеной. Дуду нырнул в туман, подлетел ближе. Тень оказалась мужчиной в надвинутой на лицо шляпе, из-под которой падали на плечи длинные смоляные волосы. Дуду пал на булыжную мостовую, заглянул под шляпу снизу. Вылитый наемный убийца. Черные злодейские усы, рот, сжатый в ниточку, горбатый нос, пустые холодные глаза. Похож на Аглюса Ворона, но… – Не он, конечно, – разочарованно сказал Дуду, взмывая вверх и подлетая к собратьям по несчастью. – Черт, совсем забыл предупредить – ведь он наверняка выглядит сейчас по-другому. Вот так, – и, сосредоточившись, телепатировал обоим образ, который удалось подглядеть в мыслях Клементины. – Сделайте только поправку на любовь, которая все приукрашает… – Да как же ты забыл! – возмутился Димыч. – Мы, дураки, усатого ищем! – Простите, забегался, – вздохнул Дуду. – Ищите теперь такого. А я – обратно. Что-то там непонятное закручивается… – Проваливай, склеротик, – недовольно буркнул Димыч. – Удачи. Дуду поспешно ринулся в немую серую пустоту. Через несколько мгновений вновь оказался в гостиной Юргенса.