Что-то еще грызло ее, не давая покоя, некое промелькнувшее в голове после сообщения Дуду, но не ухваченное разумом соображение. Поймать его все не удавалось. Глава 8 Больше всего капитану Хиббиту хотелось остаться одному. И собраться с мыслями. Но это было невозможно. Прекрасный цветок по имени Клементина начинал увядать буквально на глазах, стоило хотя бы на минуту прерваться с подбадриванием, успокаиванием или, на худой конец, с отвлекающей болтовней. С имитацией какой-то деятельности, ложью – на самом деле – во спасение, потому что… Собираться ему было практически не с чем. Кого им действительно сейчас следовало искать, так это не Идали, а помощника. Крутого мага, способного вычислить местонахождение его страшного хозяина. Кароль был почти уверен, что Идали задержался именно там – и, скорей всего, не по своей воле. И уверенность эта крепла в нем с каждой минутой. Клементина пока еще цеплялась за хилую надежду, но сам он видел предполагаемый ход событий все яснее. Демон дал Идали задание – найти универсус. После чего обещал отпустить его на волю. Брат задание, конечно, выполнил. Но… когда и какой представитель Тьмы, особенно подобного ранга, делал то, что обещал?! Вот так просто – взял и отпустил неверного подручного? Отказался от власти над его бессмертной душой? Немыслимо… Чем Феррус продолжает удерживать Идали, вообразить было трудно. Еще труднее было представить себе, чем он, Кароль, в подобной ситуации мог бы помочь… М-да, вот уж о чем он точно никогда не думал, так это о том, что ему придется однажды выручать старшего брата из беды! Да и сейчас об этом думать возможности не было. Едва он замолчал ненадолго, пока выезжали из дачного поселка, как Клементина вновь пригорюнилась, и Кароль, спохватившись, с бодрым видом посмотрел на часы. – Давай-ка заскочим к Юргенсу, – предложил он и назвал водителю адрес. – Поговорим – вдруг что-то да знает. Клементина вяло кивнула. – А потом я отвезу тебя домой и разберусь с кошками. – Зачем? – чуть оживилась она. – Сама справлюсь. – Не спорь со мной, пожалуйста, – устало попросил Кароль. – Я не могу оставить тебя с ними одну. Не могу, и все. И ничего страшного я с этими… – он проглотил крепкое словцо, – не сделаю. Мадам, поди, уже выспалась, и, если помнишь, она сама хотела уйти. Вот и проводим подобру-поздорову. А за второго кошака волноваться и вовсе ни к чему. Судя по повадкам, он из тех, кто нигде не пропадет. И кто бы он ни был, в гости к себе мы его точно не звали. Жалеешь выставить на улицу – так отвезу в специальный приют… если не сбежит по дороге. – Да неужели они могут меня обидеть? Кароль вздохнул: – Считай меня параноиком, но я не исключаю такой возможности. И выбор у тебя невелик. Или я их выпроваживаю, или… нет, пожалуй, ночевать оставаться мне все-таки не стоит. А вдруг Идали как раз вернется?… Не хочу даже и думать, что будет. Надеюсь, жизнь моя тебе хоть чуточку дорога? Клементина снова кивнула, улыбнулась. – В таком случае выбора у тебя нет, – закончил Кароль. – Ладно… убедил. Ох, хоть бы он и вправду вернулся… Таксист им попался идеальный. Старательно делал вид, что не слышит этих странных речей у себя за спиной, не вздрагивал, не тормозил, не просил психованных пассажиров выйти. Лишь время от времени Кароль ловил в зеркальце его напряженный взгляд. Увы, молчать в дороге было невозможно. Как и найти хоть какую-то нейтральную тему для разговора. Ведь, даже рассказывая Клементине о любимой дочери, приходилось упоминать о ее необыкновенных способностях… Оставалось одно – воспользоваться-таки магией и, расплачиваясь, помочь доброму человеку забыть о них обоих. Просить об этом Клементину было бесполезно – та, уж конечно, исповедовала принцип абсолютного ненасилия над беззащитными иномирянами! Так он и сделал, когда доехали, – таксиста успокоил, отпустил, после чего они постучались при помощи старинного дверного молотка в мастерскую Юргенса, откуда чуть слышно доносилось ритмичное, приглушенное толстыми стенами металлическое лязганье. Знать, началась уже обычная ночная работа… Молоток был, разумеется, фикцией – кто бы его за громыханием внутри услыхал? В мастерской взревела сирена, возможно, корабельная. Тоже приглушенно, к счастью для жильцов соседних домов. Учитывая напичканность Юргенсовой обители всевозможными хитроумными устройствами, можно было ждать, что дверь откроется автоматически. Ан нет – хозяин отворил ее сам. Настороженно выглянул наружу. Выпучил глаза, увидев их вдвоем. Но тут же опомнился, сказал: – Здрасте еще раз, – и отступил от двери, давая им возможность войти. Что они и сделали, морщась от ставшего очень даже громким шума, и поспешили, лавируя между рабочими верстаками, стеллажами и станками неизвестного назначения, к лестнице в дальнем углу, ведущей в жилые комнаты наверху. В непосредственной близости от нее тюкали молотами по небольшой наковальне два гнома, производя то самое лязганье. Они поздоровались с посетителями, не отрываясь от работы, – один просто кивнул, второй, разглядев деву-асильфи и расплывшись в улыбке до ушей, еще и галантно дрыгнул ножкой. – Приветствую вас, благородные кавалеры! – повысив голос, чтобы перекричать шум, ответила им Клементина с царственным наклоном головы. Воистину прекрасный цветок – при ней это захламленное, мрачноватое, сугубо рабочее помещение, казалось, превратилось вдруг в усыпанную золотом и драгоценными камнями пещеру Алибабы… Когда поднялись наверх и оказались в гостиной, шум снова стал приглушенным. Разговаривать, во всяком случае, можно было без крика. На столе капитан увидел бокалы, из которых они с Юргенсом недавно пили коньяк. – Домового завел бы, что ли! – с шутливой сварливостью выговорил он брату. – Опять я должен их мыть?! – Не переломишься, – отмахнулся тот, успев оценить утомленный вид Клементины и с готовностью подхватив предложенный тон. – Домовые у меня не задерживаются. Слишком шумно по ночам, говорят. – А днем работать ты не пробовал? – Не оскорбляй в моем лице весь совиный род. Днем – скажет тоже!.. Присаживайся, Клем. Что будешь – чай, кофе? Вино, виски? Чистый спирт? Она удивленно подняла брови, услышав последнее предложение, потом слабо улыбнулась. – Ничего не буду, благодарю. Подсела к столу, превращая своим присутствием в райский уголок и эту неуютную комнату, обставленную хотя и не дешево, но без единого помысла о дизайне. – И я благодарю, – проворчал Кароль. – Меня тут, значит, теперь за домового держат. К хозяйскому столу не зовут… Юргенс хохотнул. – Тебя еще и звать надо? По мне, и без того зачастил! Клементина вновь улыбнулась, на этот раз – терпеливо, и стало ясно, что пора переходить к делу. – Вообще-то мы к тебе с вопросом, – начал Кароль, усаживаясь и отодвигая бокалы в сторону. – Насчет Идали. Юргенс вмиг посерьезнел. – Слушаю. – Ты – один из немногих, кому он доверяет. Да что там немногих, единственный человек, наверное, не считая жены. Так вот – не случалось ли ему рассказывать тебе… о каком-то своем тайном убежище? Где он скрывается, когда хочет поработать над таким делом, о котором не должен знать никто? Даже… его хозяин? Юргенс вздрогнул, слегка напрягся. Но ответил без раздумья: – Нет. Не случалось. Не настолько он мне и доверяет. Думаю, такой секрет открыл бы лишь Клементине, – и бросил на волшебную деву вопросительный взгляд. Та горестно покачала головой. – Мне не открывал. Может, и сказал бы, к слову, если б речь между нами зашла о каких-нибудь убежищах вообще, но… Такого не было. – Подумай, – предложил Кароль брату. – Убежище могло и не упоминаться. Вдруг он поведал тебе о своем излюбленном месте отдыха, к примеру… о лесной заимке, скажем? В глухой тайге? Юргенс добросовестно подумал. И тоже покачал головой. – Нет. Никаких заимок. Да и что это за тайга, настолько глухая, чтобы… – он не договорил. – А в чем дело-то? – Да прячется где-то наш Идали, – как можно более небрежным тоном объяснил Кароль. – Домой носу не кажет. Хотелось бы убедиться, что с ним все в порядке. Просто занят чем-то важным, не желает, чтобы беспокоили… Никакой помощи от Юргенса он на самом деле не ждал. Самым близким человеком для их старшего брата была жена. Друзей тот отродясь не имел. И раз жена о подобном убежище не знала, значит, оно было по-настоящему тайным. Если существовало вообще. И даже если существовало, и удалось бы его найти, казалось крайне сомнительным, чтобы Идали там сейчас и вправду отсиживался… Можно было прощаться и уходить. Но Юргенс вдруг сказал: – А знаешь… есть еще один человек, которому он мог бы довериться. Спросить, во всяком случае, не мешает. – И кто же это? – Кароль скептически поднял бровь.