Маги всегда восстанавливались быстрее простых смертных, и Бродерик периодически забывал, что он уже не принадлежит к избранному сословию, и зарабатывался до бесчувствия. В груди периодически фантомно кололо. Если бы оставалась хоть какая-то надежда на выздоровление, его бы не сослали на левый берег. Лекари и так сделали что могли, по кускам собрав его развороченную грудную клетку. Чудо, что он вообще выжил. Заговорщики становились все изобретательнее. Кто бы мог подумать, что если топливо для машин налить в бутылку и добавить в неё мелкие металлические детальки, получится настолько убийственное оружие? Хорошо хоть принцесса почти не пострадала. Только руку посекло осколком, но, в отличие от него, порезы Ее Высочества моментально залечил придворный целитель, даже следа не осталось. Позавчера разыгрался нешуточный шторм. Обычно водники и воздушники дружно нейтрализовывали подобные явления, но иногда их усилия оказывались напрасны — природа все же не терпит насилия над собой. Последние лет десять грозы, заморозки зимой и засухи летом случались все чаще, несмотря на все старания магов. Крамольные языки поговаривали, что все дело в заслоне на реке. Мол, если бы ветер не дул все время в одну и ту же сторону на протяжении всего города, погода бы не выходила из-под контроля. Власти сии наговоры тщательно глушили, чем только сильнее укрепляли народ в мысли, что рациональное зерно в этих догадках есть. Помимо сорванных в пригороде и на левой стороне реки крыш, поломанных деревьев и завалившегося на бок на верфях недостроенного корабля, шторм организовал личную катастрофу ему, Бродерику. К берегу прибило сразу три трупа разной степени разложения. Рыбаки, собравшиеся в море сразу же, как только оно более-менее улеглось, нашли их с разницей в несколько минут, так что привезли тела в участок практически одновременно. Дежурный, недолго думая, вызвал Салливана, несмотря на его законный выходной. Все потому, что даже несмотря на опухшее и потрескавшееся, полуразложившееся состояние, сразу были понятны две вещи. Во-первых, это женщины, а во-вторых, у всех трёх на шее видна характерная полоса от удушения. Уже двое суток Бродерик с попеременной помощью капрала и помощника метался по всему левому берегу, расспрашивая о пропавших без вести женщинах. На его вопросы владельцы ночлежек и борделей только разводили руками. Да, может, и были какие пропавшие внезапно. Нет, не доносили властям. Зачем внимание полиции лишний раз привлекать? Мало ли, девицы домой уехали или к хахалю. А что вещи оставили — так хахаль, может, богатый попался или собирались впопыхах. Бывает — дело-то житейское. Дежурный лекарь из академической больницы, вызванный Салливаном сразу же после того, как тела привезли в участок, явился только через три дня. Комната, предназначенная для хранения трупов, успела донельзя провонять. Обычно если в ней и держали умерших, то куда свежее и сохраннее. Работавшие в соседних кабинетах полицейские потихоньку начинали бунтовать, высказывая Бродерику своё негодование во все более свободных выражениях. Наконец-то соизволивший появиться лекарь брезгливо сморщил нос, даже не дойдя еще до трупной комнаты. Прикрыв лицо платочком, от порога, издалека, бросил беглый взгляд на умерших, выложенных в ряд на параллельных столах. — Удушение, колотые раны в область груди. Женщины, блондинки, от шестнадцати до тридцати. — Это мы все и так уже знаем. Может, какие-нибудь особые приметы назовёте, чтобы их хоть опознать можно было? Или про убийцу что-нибудь? Хоть какую бы зацепку. Может, он след какой оставил? — Какой след, юноша? — маг воззрился на Салливана сверху вниз, пользуясь своим незначительным преимуществом в росте. — Они в воде были от четырех дней до двух недель. Все, что могло на них оставаться, давно смыто или сгнило. — А водники? — заикнулся было Бродерик. Маг фыркнул, прикрывая дверь и убирая платок ото рта. — Водники вам бы и этого не сказали. Они только и умеют, что чайники взглядом кипятить. Да, это Салливан зря. О взаимной нелюбви между факультетами и направлениями он знал не понаслышке. Огневики презирали водников, водники смеялись над воздушниками, а лекари задирали нос перед всеми подряд, потому что они спасали жизни, а не баловались со стихиями. Да и денег зарабатывали не в пример больше. Кстати об академии. Интересно, как поживает та диковатая травница из борделя? Кажется, она собиралась поступать… Бродерик замер от неожиданной и крамольной мысли. А что? Хуже не будет. Через час он уже стучался в запертые двери борделя мадам Лалики. Последнее время по выходным они не работали, и нежданным клиентам приходилось ждать, пока им специально откроют двери. — Мистер полицейский! Какими судьбами? — не особо обрадовалась ему мадам, открывшая дверь. Распахивать створки и пропускать представителя власти она не спешила. — У вас еще работает та девушка в маске? — Бродерик помялся с ноги на ногу, понял, что просто так его не пустят, и перешёл сразу к делу. — А зачем она вам? — Лалика перегородила вход окончательно, принимая защитную стойку. Грудь вперёд, рука на поясе. Одно неправильное слово — и будут вызваны вышибалы. Полицейский тяжело вздохнул и устало оперся плечом о косяк. — Она мне прошлой зимой помогла в одном деле. Хотел у неё проконсультироваться. — То есть… арестовывать вы ее не собираетесь? — недоверчиво переспросила мадам. Руки тем не менее от двери не убрала. — А есть, за что? — приподнял одну бровь Бродерик. Мадам слегка стушевалась и слишком поспешно ответила: — Нет, конечно нет. Капитану, если честно, было все равно, в чем там может быть замешана танцовщица из борделя. Точно не в убийствах. Так что он махнул рукой и доверительно понизил голос: — Я много времени у неё не отниму. Кое-что покажу, связанное с делом, и все. Просто интересно ее мнение. Лалика, все еще сомневаясь, выпустила наконец дверь, пропуская Бродерика внутрь. Тот зашёл быстро, пока та не передумала, и сразу проследовал в бывшую гостиную, а ныне зал для выступлений. Обычно полное посетителей, музыки и веселья, сейчас пустое и тихое помещение навевало смутную тревогу. Нервы шалят, после такого-то зрелища, как последние два дня. — Я сейчас пошлю мальчишку с запиской, — бросила Лалика, мельком заглянув в зал. Бродерик, согласный на все, махнул рукой, упал в глубокое уютное кресло и погрузился в невесёлые мысли. До чего он дошёл — собирается просить о помощи недоучку-травницу! В конце концов, главное — поймать проклятого маньяка. А какими методами он этого достигнет — неважно. Девица тогда, в переулке, мертвечины не страшилась, ковырялась в теле куда увереннее официального целителя из академического госпиталя. Если уж она не поможет и ничего не найдёт — тогда только останется ждать новых трупов и надеяться, что либо преступник все же совершит ошибку, либо его когда-нибудь поймают прямо на месте преступления. А все это время, пока они будут ждать, продолжат погибать молодые женщины, единственная вина которых в том, что они бедны и одиноки. Погрязнув в раздумьях, Бродерик чуть не пропустил момент, когда в гостиной появилась хрупкая фигурка в темном платье. Вместо маски на ней сегодня красовалась круглая небольшая шляпка с плотной вуалью. — Вы хотели меня видеть? — произнёс знакомый звонкий голос, и Салливан в который раз подумал, что где-то еще его слышал. За пределами борделя и левого берега. Но где? .. Когда в дверь казино, закрытого по случаю раннего часа, забарабанил мальчишка-посыльный из борделя, я полулежала на диване в кабинете, пыталась вникать в бухгалтерию и периодически задрёмывала. Занятия с Оффалом вымотали меня и резерв капитально. Все же гонять магию туда-сюда довольно утомительно. И пусть шар в груди ровно светился, остальное тело чувствовало себя так, будто на нем мешки с картошкой таскали. Пэдди передал мне записку, не допуская никого в святая святых. Тем более всяких мальчишек. Я прочитала, почувствовала, как взмывают в свободный полет брови, и на всякий случай перечитала еще раз. Капитан Бродерик желает меня видеть для консультации по делу? Под ложечкой неприятно засвербело дурное предчувствие. Единственное дело, которое нас связывало с Салливаном, касалось убийцы Хилли. То ли маньяка, то ли заказного специалиста. Неужели он снова кого-то убил? — Поехали, — я решительно отложила бумаги и пометила себе в плане на неделю подыскать хорошего мага-бухгалтера. Удобно же: сразу приказать не разглашать все что увидит, услышит или прочитает в стенах казино, и можно быть уверенной, что никто ничего не узнает. До борделя Пэдди домчал в рекордные сроки. Фабрики продолжали периодически бастовать, и одним из позитивных следствий того был проредившийся смог. Теперь в нем было хоть что-то видно дальше, чем на десять метров. Полицейский развалился в кресле для посетителей и, кажется, дремал. Я невольно засмотрелась на широкие плечи, узкие, пожалуй, даже худощавые ноги и бёдра и решила про себя, что мой фиктивный жених все же очень даже ничего. Подкормить бы его только. Что ж они тощие здесь все такие? Неудивительно, что эталон местной красоты — круглые щечки. Недостижимый идеал, как всегда. На щеке темнела кровью недавняя царапина. Почему-то захотелось провести по ней пальцем, стереть неровность со светлой, с конопушками веснушек, кожи. Врачебный долг, решила я про себя. Вот я какой трудоголик. Еще шаг, под туфелькой скрипнула половица — и бдительный страж порядка подскочил в кресле, просыпаясь. — Вы хотели меня видеть? — поспешно ляпнула я, чтобы заполнить неловкую паузу. То я его втихаря разглядывала, теперь он на меня таращится, да так напряжённо, будто пытается проникнуть рентгеном под вуаль. — Да, тут такое дело… Ты же травница, так? Бродерик чувствовал себя весьма неуютно. После секундного замешательства он принялся рассматривать гостевой зал борделя, будто видел его впервые, избегая встречаться со мной взглядом. Похоже, расследование зашло в совсем тупиковый тупик, раз уж он рассматривает возможность пригласить меня как внештатного эксперта. Я присела на соседний диван, чтобы не смущать его еще больше. Он тоже упал обратно в кресло и спрятал лицо в ладонях. — У нас три новых трупа. Старых, опознать их так и не удалось. Я, наверное, спятил, но мне больше некого просить о помощи. Лекарь из королевской больницы уже осмотрел несчастных и ничего не нашёл. По закону завтра утром их должны похоронить. Ты мой последний шанс хоть что-то о них узнать. — Вряд ли я с ними знакома. Из моего окружения никто не пропадал, — заметила я, все еще не веря, что он намекает именно на то, что я думаю. Бродерик поднял лицо из ладоней и уставился мне в вуаль. — Мне нужно, чтобы ты их осмотрела. Как тогда, в переулке. Помнишь? Еще бы я не помнила. Мне тело несчастной девушки еще месяц снилось, перемежаясь с видениями Хилли в таком же состоянии. А еще они тянули ко мне руки по очереди и молили покарать их убийцу. Просыпалась я потом в холодном поту — кровать выжимать можно было. — Я пойму, если ты откажешься, — продолжал тем временем полицейский. — Их выловили рыбаки в море. Бедняжки пролежали в воде от нескольких недель до нескольких месяцев. Двух последних я тебе даже показывать не буду. Признаться, опознавать и исследовать там особо нечего. На человека они уже не очень похожи. Я бы могла поспорить, но у меня не было достижений нашей криминалистики под рукой, а без них — Бродерик был абсолютно прав — ничего исследовать я бы не смогла. Ни тебе анализа ДНК, ни даже микроскопа. — Не откажусь, — я встала, забрала у Пэдди пальто и перекинула его через руку. — Поехали смотреть ваших жертв. — Вовсе они не мои! — вскинулся полицейский, вставая вслед за мной. У авто вышла заминка. Пэдди открыл было дверцу, но оказалось, что Бродерик приехал на своей машине, которую поставил в проулке позади борделя. Хорошо нынче живут полицейские… Или это только бывших лордов касается? Я пожала плечами и благодарно кивнула помощнику. — Спасибо, Пэдди, дальше я сама. Капитан отвезёт меня в казино, когда мы закончим с его делом. Так ведь? — я повернулась к Бродерику. Тот поспешно закивал. — Казино? — переспросил он, когда мы уселись в его авто и он тронул с места. — Так получилось, — обтекаемо ответила я. — Я слышал о смерти Барона. Сочувствую, тебе, должно быть, пришлось нелегко. Покивав, я издала невнятный звук, который можно было принять и за согласие, и за всхлип. Да, если вспомнить разборку с Доэрти — это и впрямь достойно сочувствия. — Скажи, если понадобится помощь, — решительно продолжал Салливан, и я чуть не поперхнулась. Вот силён мужик. У него законная невеста на правом берегу, а он тут клинья подбивает к — по слухам — любовнице Барона. Хоть и почившего, но все равно. — Вне зависимости от того, сможешь ты мне сегодня помочь или нет, девушка не должна надрываться и тащить все на себе, в одиночку. Хм, а почему бы и нет?.. — У вас есть знакомый маг-бухгалтер? Насколько я знаю, бытовой их выпускает пачками, — я даже повернулась, чтобы лучше видеть реакцию собеседника. Не зря. Салливан поперхнулся и долго откашливался. Потом, к моему удивлению, всерьёз задумался. — Ты знаешь, у меня как раз двоюродный брат заканчивает бытовой факультет по специальности финансовое делопроизводство, — медленно, будто сомневаясь в собственной разумности, произнёс Бродерик, и я невольно восхитилась им. Не ногами и не медью волос, а именно личностью. То, что я приняла за подбивание клиньев, оказалось настоящим, не наносным благородством и готовностью спасти даму в беде: не продать ее в бордель, а протянуть руку помощи и вытащить из проблем. Неловко даже как-то… Отвыкла я от человеческого отношения. — Благодарю, если он сможет в выходные прийти на собеседование в казино, я была бы вам обоим очень признательна, — вежливо склонила голову я.