– Ой, дура ты, дура. – Люблю я его! – А он тебя?! Из-за него, козла, сюда попала, вовек из лап Мошано не выбраться! Теперь вот у своих крысятничать начала, да и еще и под личиной. Что дальше, Питра? – Он ждет меня, ты ничего не понимаешь, Хелла! И за сыном приглядывает! – Так уж и ждет. Поди ко всем встречным кэрам под юбки залез. А Юркай твой вечно грязный, сопливый, да тощий, будто кот помойный. Разве ж это присмотр?! Питра ревела, размазывая сопли и слезы по лицу. – В общем, так, милая. Взяла чужое, отдашь свое. Пошьешь, накопишь, сама продашь, деньги Сариме отдашь. Чтобы монета в монету. Толстушка закивала. – И еще. Бить мы тебя не будем, что уж тут, но наказать надо. Снимай кулон. – Что?! – ахнула Питра, даже рыдать перестала. – Ни за что! – Питра…, – многозначительно протянула старуха. Толстушка вздрогнула и полезла за ворот платья. Вынула кулон, грустно на него посмотрела и сняла. – Держи, только ведь и вы без меня им пользоваться не сможете. – Ничего, потерпим. Да, девочки? Мастерицы дружно закивали. Обиженная Сарима еще и поддакнула. Затем старуха посмотрела на меня. – Что ж, новенькая, прости. Не таи обиду. Не со зла мы. Жизнь здесь несладкая, сама скоро поймешь. Как можем, так себя и защищаем. – И вы простите, кэры. Не хотела я, чтобы так наше знакомство началось. Не по-людски… – Ладно, забыли. Иди спать, завтра будет тяжелый день. Мастерицы разом как-то погрустнели. Разошлись по своим углам, разделись и легли. Пришлось лечь и мне. Утро наступило рано. Я, промучившись полночи, только-только уснула, но уже нужно было вставать. Мастерицы спешно приводили себя в порядок, бегали в ванную комнату, переругивались, топали, гремели и шуршали. В небольшой комнате все звуки, казалось, усиливались, концентрировались рядом со мной. Захочешь, не поспишь. – Уже пора на работу? – зевая, спросила Хеллу. – Скоро. Позавтракаем и пойдем. Пришлось подниматься и бежать умываться. Как хорошо, что помыться я успела еще вчера, иначе точно опоздала бы на завтрак. Возле ванной было столпотворение, сюда ходили не только мастерицы, но и слуги. И мужчины, и женщины. Пришлось дожидаться своей очереди, стараясь не привлекать к себе особого внимания. Впрочем, не выспавшимся людям было не до меня. Сделав свои дела, вернулась в комнату. Как раз вовремя, мастерицы пошли завтракать, а после завтрака в салон кэры Мошано. В салоне я моментально попала в загребущие лапы хозяйки. – Ревиль, подойди, – велела она. Я подчинилась. В руке кэра держала детский носочек моего исполнения. Такой хорошенький беленький с небольшими вкраплениями рыжей шерсти. Помню, как вязала его, представляя розовощекого малыша. И вот, вместо того чтобы попасть к ребенку, носок оказался в загребущих руках Тельмы. – Твоя работа? – спросила кэра. – Моя. – Отвратительно. – Тельма скривилась, будто лимон съела, и искоса глянула на меня. – В таком виде это не продать. Она взяла носок двумя пальцами и с отвращением отбросила. – Мой салон – это, прежде всего, красота и изящество, роскошь. Одежда, достойная короля. А не плебейские обноски. Я пожала плечами. – Я не умею иначе, кэра Мошано. Меня учили, что прежде всего польза, а потом уж красота. – Придется переучиваться! И это не обсуждается! – рявкнула Тельма. – Но помни, Ревиль, твои изделия должны иметь тот же эффект, что и прежде. – Как скажете. Спорить не буду, в любом случае новое умение никогда не помешает. Пусть учит. А вот эффект… сомнительно, что в такой обстановке мне удастся стать лисицей хотя бы на время. Впрочем, учить меня стала вовсе не кэра Мошано, а Пульга. Покосилась вначале, повздыхала, а то как же, ведь я ее, пусть и не специально, едва не оболгала. Но делать нечего, раз приказала кэра учить, значит, надо. – Смотри, ничего сложного здесь нет… Днем мастерицы отправились обедать. Так как мне обеда не полагалось, я осталась в подсобном помещении-мастерской при салоне, вязала экспериментальный кружевной носочек. Здесь женщины готовили заказы: шили, вышивали, плели кружева и прочее. Мне выделили стол рядом с дверью. Плохое место, темное. У меня давно бы уже заболели глаза, если б не волшебные фонари, висевшие на потолке. Их ровный белый свет изгонял тени даже из углов. Я тихонько мурлыкала себе под нос песенку, которую когда-то давно мне пела нянюшка, чтобы хоть немного заглушить урчание живота. И тут распахнулась дверь, в подсобку вбежала раскрасневшаяся девушка-продавщица. – Так, новенькая, а ну-ка, встань! – Зачем – это? – удивилась я. – Надо! Давай поживей! На всякий случай отложила вязание и поднялась. Девица оглядела меня с ног до головы, велела покружиться. – Так, платье чистое, фигура неплохая, мордашка миленькая, – кивала она сама себе. – Сойдет. Затем обратилась ко мне. – Значит, так, новенькая, Мальва еще не вернулась с обеда, я в салоне одна. А тут сразу два клиента, оба весьма ценны. Сама понимаешь, разорваться не могу. Так что тебе придется мне помочь. Мне ее затея не понравилась. Она не справляется, а я – отдувайся. Вряд ли хозяйке понравится такое самоуправство. А получать от нее на орехи что-то не хочется. – Скажи, а почему я должна тебе помогать? Моя работа – вязать, твоя – ублажать клиентов. Девица поморщилась. – Ты ведь новенькая, а новеньким мастерицам обед не дают. А я, когда Мальва вернется, пойду кушать. И, возможно, принесу тебе что-нибудь вкусненького. Хочешь? Есть я хотела. Завтрак давно уже переварился, и теперь желудок переваривал сам себя. – Хорошо, но… – Никому ни слова, – перебила меня девица. – И, кстати, я Ольша. Я кивнула. В этом наши желания совпали. – Что нужно делать? – Ничего особенного. Подойти к клиентам, мило улыбнуться. Ненавязчиво поинтересоваться, что они желают. Показать каталоги и выполнить пожелание. Все просто. – Да уж, не так и просто. – Ты справишься. Если что, спросишь у меня. И хватит истерить, клиенты ждать не будут. Она ухватила меня за рукав и потащила прочь из мастерской. В салоне прохаживались трое. Представительный мужчина с тростью и в дорогом пальто разглядывал мужские шляпы. К нему устремилась Ольша. Мне пришлось топать к молодой паре. Мужчина стоял ко мне спиной возле витрины с образцами детской одежды, женщина немного испуганно осматривалась. – Добрый день, кэр, кэра, – действуя по инструкции, я поздоровалась и растянула губы в улыбке. – Могу ли я вам помочь? – Ой, я и не знаю даже, – проблеяла кэра. – Да, уважаемая, – перебил ее кэр. – Нам нужен комплект теплой одежды для поездки в горы. На девочку пяти лет. Желательно, готовый. А потом кэр повернулся, и я пропала, утонула в его непроницаемых черных глазах. Поняла, что это – именно он, тот, о ком говорила Лола. Тот, к кому я пришла из другого мира. Тот, кого узнало мое сердце.