Прощай, Женя. Прощай навеки»… Я читала и читала письмо, и буквы постепенно становились нетвердыми и нечеткими, они расплывались, но я знала каждое слово. Мне казалось, что листок бумаги постепенно тает в моих руках, он исчезал, как и мои пальцы, мои руки. Я становилась невидимой и бесплотной, невесомой — мое тело словно испарилось вместе с письмом. И я уже могла находиться не только в темной палате, но и за ее пределами. Я могла подняться выше, могла оказаться за пределами больницы. Могла воспарить над городом, таким жестоким и суровым, над городом, в котором царят ложь, порок и предательство. А мне все это было чуждо — я летала в звездном небе, над темной рекой, в которой отражалась лунная дорожка… Я летала… А теперь я снова в палате, снова лежу на кровати, и за окном нет той темноты, нет луны и звезд, которые только что я видела, которыми совсем недавно любовалась и наслаждалась. Нет больше ночной прохлады, нет свежего воздуха. В палате всегда закрыты окна, и я могу видеть только утреннее солнце, нагло пробивающееся сквозь стекло в комнату. Письмо… До того, как летать над городом, я читала Олино письмо. Только где оно? Не помню, куда я его положила… Может, оно под подушкой? Или упало на пол? Нет, нигде не могу найти этого тетрадного листа… Но я ведь точно помню, что читала его! Я могу рассказать его наизусть, я помню в нем каждое слово! Вроде что-то говорилось про Аню, про Олиного мужа, который не болел раком, который не умер, а просто ушел к другой. Про Андрея, который на самом деле обманывал меня! Мне нужно найти это письмо — я покажу его Андрею, и он во всем признается! Куда оно могло деться? Я не выходила из палаты, я… я только покинула ее пределы. Сон. Похоже, это снова был ночной кошмар, хотя трудно поверить, что все произошло не наяву. Ведь все так правдоподобно, так реалистично! Может, я сейчас сплю, и мне снится, будто я лежу на кровати, а солнце светит в окно? Но сейчас все тоже очень реалистично, и я не могу выбрать из двух реальностей одну настоящую! Грань между явью и снами стирается, и я не понимаю, где я настоящая, а где мой образ во сне. Вдруг и Андрей, и все происходящее только приснилось мне? Тогда я должна проснуться, я должна оказаться в обычной жизни! Мне нужно согнать с себя весь этот бред, это наваждение! Что, в конце концов, происходит? Я больно ущипнула себя — воспользовалась самым распространенным способом. Как говорят, если сильно ущипнуть свою руку, то проснешься. Или почувствуешь боль, свидетельствующую о том, что находишься в состоянии бодрствования. Так как рука неприятно заболела, я решила, что сейчас не сплю. Я встала с кровати, стараясь отслеживать каждое свое движение, десять раз присела. Я по-прежнему не просыпалась. У меня возникло желание сделать двадцать отжиманий, но тут я вспомнила, что плечо у меня до конца не зажило и нагружать руку чревато нехорошими последствиями. Поэтому я вышла из палаты и направилась в туалет. Включила ледяную воду и хорошенько умылась, после чего почувствовала себя немного лучше. Посмотрела на собственное отражение в зеркале — волосы всклокочены, под глазами — темные круги, взгляд то ли усталый, то ли полубезумный… Да, что осталось от той активной, энергичной молодой женщины, которой я когда-то была! Сейчас я меньше всего напоминала себе ту Женю Охотникову, для которой любое дело яйца выеденного не стоит, которая запросто решит любые проблемы, обезвредит самого находчивого преступника и спасет жизнь клиенту. Сейчас передо мной стояло нечто, больше похожее на призрак или сумасшедшую, одержимую навязчивыми фобиями и мыслями. Нет, я не хочу быть такой жалкой, такой ничтожной! Мне надо вернуться к той себе, которой я была раньше! Надо как можно скорее выписаться из этой клиники, забыть ее как страшный сон! Хотя у меня поначалу возникали мысли, что надо бы задержаться в больнице до тех пор, пока я не разгадаю тайну исчезновения Ани и не пойму, кто написал записку и вручил ее Оле, тем самым подтолкнув ее к самоубийству. Но теперь я решила попросить Степана Сергеевича выписать меня как можно быстрее — ведь никто не нанимал меня расследовать пропажу пациентки, я сама взялась за это дело от скуки! Поэтому мне без разницы, почему сбежала Аня, я не собираюсь выяснять подробности самоубийства Оли, я хочу, в конце концов, забыть Андрея! Навсегда вычеркнуть его из памяти, как сон, как какое-то наваждение! Если выбирать между трезвым рассудком и омутом чувств, я выбираю первое! Я вышла из уборной и прошла в общую гостиную. Вспомнила, что оставила телефон в палате, и отправилась за ним. Время близилось к девяти утра — значит, скоро нас позовут на завтрак. А потом мне надо будет попросить о встрече с моим лечащим врачом. Хорошо, что дежурит не Вера Алексеевна — с остальными медсестрами легче договориться. К счастью, никаких эсэмэсок мне больше не приходило. Против воли я открыла вчерашнее сообщение Андрея. Попыталась прочитать его без всяких эмоций, сделаться равнодушной. Получилось неважно. Эти слова — «я люблю тебя» — воздействовали на меня каким-то невероятным образом, и бороться с этим у меня не хватало сил. Лучше всего стереть это сообщение, как будто его и не было — я нажала на «опции», высветилось действие — «удалить сообщение». Но нажать на кнопку я так и не смогла — просто сидела и смотрела на сообщение, возле которого висел список действий с эсэмэсками. — Женя, доброе утро! — раздался голос Натальи Владимировны, появление которой я даже не услышала. — Как себя чувствуешь? — Хорошо. — Я выключила мобильник и взглянула на медсестру. Та выглядела бодрой и жизнерадостной, чего невозможно было сказать обо мне. — Пойдем на завтрак! — позвала меня она. — Ты точно в порядке? Выглядишь не очень, если честно… — Вчера моя соседка покончила жизнь самоубийством, — сказала я. — Не могу прийти в себя после этого. — Да, я в курсе, — вздохнула Наталья Владимировна. — Ужасная история. Но ее можно понять — прошло слишком мало времени со смерти ее мужа, а в больнице она не так давно. Если бы с ней поработали психологи, думаю, этого бы не произошло. — Она была на сеансе психотерапии, — возразила я. — Но ей это мало помогло. И потом, вы уверены, что муж Оли умер? Может, он просто ушел к другой женщине? — Нет, что ты! — покачала головой медсестра. — У него был рак, это тяжелая болезнь. Почему ты придумала такую глупость? — Не знаю, — пожала я плечами, стараясь казаться равнодушной. — А вы наверняка уверены, что Олин супруг умер? — Ну конечно же. К Оле приходили родственники Николая, когда она находилась без сознания. Они и на похоронах были, поэтому ты это зря себе надумала. Да и не стала бы она кончать жизнь самоубийством, если б имела место банальная измена. Это ж не так катастрофично, как смерть. Всегда есть шанс, что муженек нагуляется да вернется к жене. Стало быть, письмо — это только сон, подумала я про себя. Раз Олин муж действительно умер, значит, мне все это приснилось. И слова Оли о том, что Андрей не брат Ани, а ее любовник, тоже мне приснились? А если это правда? Вдруг Андрей на самом деле ловелас, этакий Казанова, который коллекционирует женщин? И я стала его новой жертвой? Ну уж нет, этого я не допущу! И в случае, если мои подозрения оправдаются, я найду способ так отомстить ему, что запомнит на всю жизнь! По дороге в столовую я пыталась вспомнить все приемы, которыми пользуются обычно пикаперы — то есть мужчины, для которых веселое хобби — склонить женщину к интимной близости, а потом бросить ее. Способы расположить к себе даму стары как мир — в частности, такой «джентльмен» обычно внимательно слушает собеседницу, о себе рассказывает мало и туманно. Создает некий ореол тайны, чтобы быть интересным для женщины. Но вроде Андрей довольно много рассказывал о себе… Хотя, возможно, он просто лгал, чтобы вызвать мой интерес? Я же не могу проверить, действительно ли он занимался экстремальными видами спорта, не могу узнать наверняка, какую жизнь он вел до больницы! А может, мне стоит поговорить с его матерью? Она же навещает его каждый день, почему бы не воспользоваться этим? Я решила попробовать использовать методы правильного общения с таким человеком. Предположим, я права, и Андрей попросту выбрал меня на роль очередной игрушки для своей коллекции. Что ж, постараемся пресечь все его попытки сблизиться со мной и посмотрим, что из всего этого выйдет… Андрей уже сидел за столиком в столовой. На подносе снова стояло две тарелки — и на меня тоже. Ага, испытанный прием. Ухаживание в больнице — вещь не простая, изобразить «конфетно-букетный» период весьма проблематично. Молодец парень — нашел выход. Экая забота — положить даме порцию несоленой каши, падаю от умиления! Я молча села за столик, придвинула к себе тарелку. Андрей посмотрел на меня и улыбнулся: — Женя, доброе утро! Как ты? — Прекрасно, — равнодушно пожала я плечами. — Не стоило беспокоиться, я в состоянии сама сходить за своей порцией. Моя реакция Андрея обескуражила, и я цинично про себя подумала: «Один ноль в мою пользу». Посмотрим, как ты со мной справишься. — Прости, я не думал, что обижу тебя, — проговорил он расстроенно. Надо же, какой замечательный актер! Может, ему в театре стоит выступать? Ловко изображает любые эмоции, снимаю шляпу! — Думать иногда бывает полезно, — язвительно заметила я. — Да, и кстати, на твоем месте я попросила бы мать принести комплект сменной одежды. У тебя на рукаве пятно, хоть мы и в больнице, но это не повод ходить в нестираной одежде! Насколько я знаю, ловеласы всегда стараются тщательно следить за своим внешним видом, и такое жесткое замечание относительно одежды должно больно уязвить пикапера. Я смело поставила еще одно очко в свою пользу — Андрей тут же сконфуженно посмотрел на рукав своей футболки и пробормотал: — Да, ты права… Я и в самом деле мало внимания уделяю внешнему виду, точно… Глупо вышло, наверняка тебе неприятно завтракать с человеком, который так неопрятно выглядит… — Именно, — победно улыбнулась я. — Кусок в горло не лезет. Приятного аппетита, я, пожалуй, пойду! В мои планы входило демонстративно выйти из столовой, но я вспомнила, что в обязанности медсестры входит проверять, едят ли больные, и если нет, то заставлять их съесть хотя бы половину порции. Не хватало еще, чтобы Наталья Владимировна засекла меня и, как маленькую, заставила есть кашу. Нет уж, опозориться я была не готова, поэтому попросту встала из-за стола, взяла тарелку с кашей на пункте раздачи и уселась за другой столик. Я пыталась ободрить себя — наконец-то я узнаю ту Женю Охотникову, язвительную, безжалостную и хладнокровную! Если я была права и Андрей ловко манипулировал мною, то теперь я отомстила ему за все! Вон как он понурился — даже не ест, смотрит на стол. Получи, фашист, гранату! Поделом тебе, будешь знать, как кадрить девушек и бросать их! А… если я ошиблась? Нет-нет, такого быть не может! Я права, я поступила верно, я молодец! Главное, не сбавлять обороты, чтобы Андрею досталось по полной! Пускай расхлебывает, сам виноват! Несмотря на то что я должна была радоваться своей победе — наконец-то я показала свой характер! — настроение у меня не улучшилось, а даже испортилось еще сильнее. Я с трудом запихнула в себя половину порции, запила завтрак несладким чаем и отнесла тарелку на стол. Стараясь не оглядываться на расстроенного Андрея, вышла из столовой. Парень попросту мастерски играет свою роль, вот и все! На самом деле он может быть расстроен потому, что не справляется со своей задачей и очередная «жертва» отшила его! Я поднялась наверх, подошла к кабинету Степана Сергеевича. Может, мне повезет, и врач на своем рабочем месте? Попрошу его о выписке — скажу, что чувствую себя хорошо, ничего меня не тревожит и я хочу долечиваться дома. Здесь же никого не принуждают лечиться, это больница, а не тюрьма! Степан Сергеевич должен пойти мне навстречу, у него нет ни одной причины держать меня в клинике. Поскорее вернусь домой, приведу себя в порядок, буду смотреть фильмы в свое удовольствие и ждать возвращения тетушки Милы… Фильмы… Когда-то они мне нравились, но сейчас я поймала себя на мысли, что меня совершенно не тянет уткнуться в экран и следить за событиями в остросюжетном боевике или триллере. Для меня это странно — я всю жизнь обожала смотреть кино! Помнится, на какие я только ухищрения не пускалась, чтобы добыть видеокассету с новинкой, что только не делала, лишь бы посмотреть заинтересовавший меня фильм! С появлением компьютеров и Интернета все это сильно упростилось — знай себе, скачай кино и смотри на здоровье! — но любовь к данному занятию нисколько у меня не ослабла. Даже наоборот, иногда мне хотелось побольше свободного времени, чтобы провести вечер (а лучше — несколько вечеров, в идеале — дней) за просмотром фильмов. Но… сейчас подобная мысль мне внушала нечто, похожее на отвращение. Я не хочу смотреть кино, я не хочу жить, как раньше! Но… чего я тогда хочу? Это не важно. Я решила выкинуть Андрея из своей жизни, и я сделаю это. Сейчас же сотру его сообщение и на этом буду считать, что все кончено. Я не оставлю ни единой мысли о нем, я первая брошу его! Я открыла сообщение. Что ж, стереть я всегда успею — совсем забыла, надо поговорить с врачом. Вот побеседую со Степаном Сергеевичем и сотру сообщение Андрея. Перво-наперво поговорю с врачом… Однако дверь в кабинет Степана Сергеевича оказалась запертой. На мой стук никто не отозвался, и я сделала вывод, что рабочий день доктора пока не начался. Ладно, подожду его в общей гостиной — после завтрака должны быть процедуры, но думаю, что побеседую со своим лечащим врачом до сеанса массажа и прочих больничных «развлечений». Сидеть в гостиной без дела не хотелось, и я пожалела, что с собой у меня нет книги стихов Есенина. Заучивание стихотворений здорово бы отвлекло меня от ненужных мыслей, да и ждать врача было бы не так скучно. Но я боялась пропустить появление Степана Сергеевича, поэтому не пошла в палату. Уставилась в телевизор, надеясь отвлечься. Пусть показывают и не фильм вовсе, а всего лишь новости, ну и ладно. Буду в курсе событий, которые происходят в городе, а то в больнице я живу как в каком-то вакууме. — И теперь немного криминальной хроники, — хорошо поставленным, четким голосом проговорила ведущая новостей, молодая блондинка с прямыми волосами в строгом пиджаке. — Город потрясло зверское убийство женщины, время и место которого установить пока не удалось. Изуродованный до неузнаваемости труп найден в лесу неподалеку от Тарасова, по предположениям экспертов, убита молодая женщина. Мы решили не показывать снимки тела, слабонервным людям лучше этого не видеть. Труп нашел пенсионер, живущий неподалеку, который совершал вечернюю прогулку со своей собакой. По предположениям полиции, женщина была убита не в лесу, туда преступник привез труп в целях спрятать тело. На убитой была найдена цепочка с кулоном в виде кораблика — это единственная улика, по которой можно установить личность женщины. Просьба всем, кому что-либо известно об убитой, обращаться в местные органы полиции. И еще раз призываем жителей и в особенности жительниц нашего города соблюдать меры собственной безопасности. Скорее всего, в городе орудует маньяк, поэтому воздержитесь от вечерних прогулок, а если не можете это сделать, добирайтесь с работы домой на машине или просите родственников вас встретить. Родители, будьте бдительны — не отпускайте своих детей одних, позаботьтесь об их безопасности! А теперь — немного о погоде… Что сегодня будет в Тарасове — дождь, солнце или выпадет снег, меня не интересовало. Я крепко задумалась. Стало быть, в городе орудует какой-то маньяк… Возможно, мои услуги вскоре кому-то понадобятся, поэтому не следует засиживаться в больнице. Я не слишком доверяю полиции — печальная действительность такова, что органы правопорядка не сильно стараются уменьшить уровень преступности в городе. Зря я не смотрела новости раньше — может, узнала бы еще о каких-нибудь жертвах маньяка. Или та женщина — первая? Если диктор права и какой-то ненормальный режет представительниц слабого пола, то будут новые трупы. И все же что-то мне не нравилось в том, что я услышала. То есть я неправильно выразилась. Понятное дело, сам факт убийства мне уже не нравился, но было что-то еще. Я вспомнила детали рассказа ведущей. Она говорила, что на убитой найден кулон — кораблик и по нему можно установить личность жертвы. Внезапно мне на ум пришел наш разговор с Аней вечером. Мы обсуждали то ли литературу, то ли живопись — точно не помню, не в этом суть. Маленькая деталь — Аня наклонилась, у нее упала книжка, которую она читала на английском языке, и я увидела у нее на шее цепочку… Но висел ли на ней кулон — сказать не могу, цепочка сверкнула, и я запомнила это. Да нет же, не было никакого кулона — девушки часто носят цепочки на шее. А может, у Ани просто был нательный крестик? Скорее всего, это был крестик, как я сразу не догадалась! Глупости все это — Аня, скорее всего, уже дома, она просто сбежала из больницы в знак протеста. Может, повздорила с матерью накануне и показала таким образом характер. Надоело быть паинькой и примерной девочкой, вот и произошло то, что произошло. Ну конечно же, Андрей мне сообщит, что приходила его мама и сказала, что Аня дома, с ней все хорошо, после побега из клиники она приехала к своей университетской подружке и пожила у нее какое-то время. Да может, и не к подружке, а просто к знакомой, согласившейся ее приютить. Аня же не все рассказывала брату (и брату ли?…) и матери, а может, просто вскользь упоминала в разговорах про одногруппницу. Как? Да как угодно! Допустим, «взяла у Веры (Маши, Тани) книжку почитать, мне она понравилась». Одной этой фразы достаточно, чтобы заключить: раз девушки обмениваются художественной литературой, значит, у них интересы совпадают. И вряд ли между ними плохие отношения. Среди студентов сейчас это распространено — ночевать у однокурсника с целью подготовиться к семинару или просто посмотреть фильм. Все объясняется просто, я зря себе все надумала! Внезапно раздался звук мобильного телефона. Новая эсэмэска. Проклятье — не могут сделать в клинике нормальную связь! Меня эти смс-сообщения скоро до сердечного приступа доведут! И самое главное — я не могу перезвонить! А может, это от Андрея? Но… я ведь так нагрубила ему в столовой… Сомневаюсь, что после этого он вообще захочет со мной разговаривать. Но я же сама хотела этого! Я решила отвязаться от лицемерного ухажера, коим он являлся. Вряд ли интуиция меня подвела — поди, он в самом деле встречается с Аней, поэтому я поступила правильно. С такими людьми иначе нельзя, пускай отвечают за свои поступки! И все же в глубине души я надеялась, что смс-сообщение было от Андрея. Ошиблась. Номер, с которого мне написали, оказался незнакомым. Точнее, я узнала цифры — именно с него мне накануне пришло смс-обвинение в смерти Оли. «Довольна? Эта смерть — не последняя благодаря тебе!» Господи, да что же это творится и когда все это закончится?! В чем меня обвиняют? В самоубийстве Оли? В исчезновении Ани? Я тут при чем? Обе мои соседки по палате сами выбрали себе судьбу — Аня покинула лечебницу, Оля ушла из жизни… Кто мне все это пишет? И зачем? Чтобы я поверила в то, что причастна к этим двум происшествиям? Чтобы у меня случился нервный срыв и поехала крыша? Не дождетесь! У меня крепкая психика, на меня такие уловки не действуют! Обвинения и запугивания — пустая трата времени, так что не надейтесь, что я поддамся на провокацию! Первым моим порывом было удалить сообщение, но я вовремя остановилась. Ну уж нет, угрозы и обвинения я стирать не буду — немного приду в себя и трезво поразмышляю над этим. Жаль, не знаю, как выяснить номер Олиного телефона — при женщине его не было, наверно, если она поступила с мобильником, то сейчас телефон находится в кабинете у ее лечащего врача. А кто был Олин врач? Не знаю… Я ведь тоже его не видела… Сплошные вопросы, лишенные ответов. Я облокотилась на стол, подперев голову руками. Ни единой зацепки, ничего, что помогло бы мне докопаться до истины. Или моя голова отказывается соображать? Не знаю, не знаю, не знаю… Столько всего навалилось, вдобавок ко всему таблетки, бессонница… Андрей… Да выкинь же ты его из головы, со злостью приказала я себе. Перестань сейчас же думать о нем, прекрати немедленно! Не превращайся в бестолковую клушу, слышишь? Как же я от всего устала… У меня словно иссякла батарейка. Сил — физических и моральных — ни на что не хватает… Хочется только уснуть — крепко и надолго, чтобы не было всего этого… Кто бы только знал, как мне все надоело, как опротивели больничные стены, как я устала от этих палат, столовой, кабинетов… — Женя, прости меня за вчерашнее, — рядом со мной за стол сел Андрей. Выглядел он поникшим и расстроенным. — Я не знаю, зачем написал эту смс. Наверно, она тебя разозлила, да? Поверь, я не хотел тебя обидеть! — Понимаю, — устало кивнула я. — Можешь не извиняться. Почему-то мне больше не хотелось заставлять Андрея переживать, не хотелось больше язвить и унижать его. Наоборот, я чувствовала себя отвратительно из-за этой проклятой сцены в столовой. — Если ты больше не захочешь общаться со мной, я пойму, — продолжал он. — Ты скажи, если я вызываю у тебя отвращение. Меньше всего на свете я хочу причинять тебе неудобства. Я не знала, что ответить на эти слова. Пару раз мне в голову приходили какие-то мысли, но я не высказывала их вслух. Потом собралась и проговорила: — Андрей, мне нужно задать тебе один вопрос. Возможно, он покажется тебе странным, но… Вспомни, был ли у Ани кулон в виде кораблика. Это очень важно. На лице Андрея промелькнуло растерянное выражение. Похоже, он ожидал что угодно, только не этот вопрос. В конце концов, он пожал плечами и ответил: — Не понимаю, почему ты спрашиваешь… Да, у Ани был такой кулон — его я и подарил ей на восемнадцатилетие. Долго думал, какой подарок выбрать, с матерью советовался. Аня просто в детстве очень любила книги про корабли — ну, о путешественниках, про пиратов… Сейчас-то она выросла из такой литературы, но я вспомнил о ее увлечении, поэтому решил выбрать украшение, которое бы напоминало ей о детстве. Помню, мы с ней вместе обожали книгу «Одиссея капитана Блада». Я первый прочел ее, потом посоветовал роман Ане. Мы даже как-то играли в пиратов по этой книге — точнее, Анька изображала Арабеллу, а я был капитаном Бладом. Да, веселое было время… — Ясно… — пробормотала я. — И… Аня носила кулон? — Да что ты, Анька просто не расставалась с ним! — усмехнулся Андрей. — Я обрадовался, что подарок пришелся сестре по душе — она сразу нацепила его, сказала, что никогда не будет снимать. В память о том, что у нее такой старший брат. Она все переживала, что когда-нибудь я женюсь на какой-нибудь девушке и забуду свою сестру. Может, это и стало причиной того, что мне уже тридцать один год, а семьи так и нет… Вроде и Аню жаль — на подсознательном уровне. Странно, правда? Получается, что я опасаюсь встреч с девушками из-за сестры. Но хоть и понимаю это, а поделать ничего не могу. Все время кажется, что так я ее предаю. — Да, вы очень близки, — произнесла я со смешанными чувствами. — Наверно, здорово, когда между братом и сестрой такая привязанность… — Да, конечно, но… — Андрей замешкался, потом продолжил: — Так все равно не может продолжаться вечно. Как бы ни дружны мы были с Аней, рано или поздно придет время, когда она кого-нибудь встретит или я… встречу. Я решил, что не буду осуждать сестру, даже если ее выбор мне не понравится. В конце концов, мы уже не дети, а взрослые люди, и у каждого должна быть своя личная жизнь. И знаешь, Женя, я рад, что вы с Аней нашли общий язык. По крайней мере, она не будет против… если, конечно, ты согласишься…