– Ты только посмотри, – прошептала Джорджи, повернувшись к грязному окну. – А мы думали, это в Лейсфилде шумно! – Лондон похож на муравейник, что у беседки в Меррисот… – согласилась Лили. Кареты, повозки и люди за окном слились в одно пятно. – А магазинов сколько! Омнибус проехал мимо огромного парка с речкой и снова оказался на оживленной улице. Водитель недовольно закричал, когда дорогу перебежал мальчик с собакой и несколько карет резко повернули. – Как же мы будем тут жить? – Джорджи взволнованно посмотрела на сестру. – Лили, в Меррисоте было всего двенадцать людей – мы и слуги. А в этом городе, наверное, тысячи людей или даже миллионы! – Знаю! Так это же прекрасно! – радостно выдохнула Лили. Джорджи одарила ее удивленным взглядом. – Джорджи, людей много, но мы-то одни! Генриетта прикусила девочку за запястье: – Про меня не забудьте! Джорджи, нас тут никогда не найдут. Обещаю. – Надеюсь, ты права, – прошептала Джорджи и снова выглянула в окно – у мясной лавки собрался народ. – Главное – не привлекать к себе внимание! – Она посмотрела на собаку, та фыркнула. – Блумсбери! – прокричал мужчина в высокой шляпе. Девочки пробрались к выходу, под их ногами шуршала солома. Они вежливо сказали «спасибо» и посмотрели вслед уезжающему омнибусу. Уже темнело. Когда сестры вышли на улицу, то сразу отметили, что в Блумсбери куда спокойнее, нежели в центре города. Высокие серые дома выстроились ровными линиями, лишь иногда мимо проезжала карета. – Видите в окошке табличку «Сдаются комнаты»? Вот поэтому мы сюда и приехали, – прошептала Генриетта. – А, вот как! Лили посмотрела на окна дома, рядом с которым они находились. В углу окна была вывеска: «Есть свободные комнаты. Только для порядочных гостей». – Интересно, в пансионах кормят? – с надеждой спросила она. – Мы целый день ничего не ели… – Сама знаю! – отрезала Генриетта. Джорджи посмотрела на собаку: – Тихо ты! Лили, как думаешь, мы с тобой порядочные гости? – с тревогой спросила она. – У нас же нет шляпок. Я слышала, водитель омнибуса тоже что-то про них бормотал… – Может, мы просто странные? Порядочные, но странные? Давай попробуем! Лили взбежала по ступенькам и резко потянула за веревочку. На звонок никто не ответил. Девочка потянула ее еще раз, уже сильнее. Колокольчик в доме, кажется, закружился в танце, и вдруг послышался раздраженный, недовольный топот. Дверь открыла тучная темноволосая женщина, напомнившая девочкам их мать, правда, с одним исключением – на женщине была блузка с огромными рукавами, похожими на надутые воздушные шарики, и фартук. Мама бы никогда в жизни не надела фартук. Лили улыбнулась. Только она собиралась спросить о свободных комнатах, как женщина скрестила руки на груди и резко спросила: – Чего трезвоните в дверь? Хотите мне колокольчик оборвать? Чего вам тут надо? – Нам нужна комната… – испуганно проговорила Лили, уже передумав жить в одном доме с такой хозяйкой. – Свободных нет. Скатертью дорога! – фыркнула великанша и захлопнула дверь перед носом Лили так сильно, что весь дом содрогнулся. – Как грубо! – Лили побагровела, спустившись вниз. – Не могут же все хозяйки быть такими ужасными, иначе кто вообще будет снимать у них комнаты?! Но, оказалось, могут. Хозяйка другого пансиона обозвала девочек беглянками и пообещала вызвать полицию. Еще одна – худая суетливая женщина – чуть не упала в обморок, увидев Генриетту. – Как будто она раньше собак не видела! – зло прошептала Лили, когда отошла от дома. – Генриетта, не обращай ни на кого внимания, ты замечательная собака! Следующий дом девочкам не понравился: вывеска в окошке была старой и потрепанной, муслиновые шторы буквально покрыты пылью. Дверной звонок не работал, и Лили постучала в дверь. Настроена девочка была воинственно – она сильно устала и проголодалась. Уже почти ночь, а остаться на ночь без крыши над головой сестрам не хотелось. По дороге они видели бродяг в омнибусах и попрошаек на улицах и совсем не жаждали к ним присоединиться. Возможно, мать уделяла Лили мало внимания, но девочка всегда была в тепле, спала на кровати, не голодала – и пусть иногда еда доставалась ей с трудом, а кухарка часто ругалась. По дороге Лили видела голодных детей – все-таки девочке по сравнению с ними сильно повезло. Наконец дверь открылась, и выглянула маленькая старушка. Она одарила гостей беззубой улыбкой. Лили неуверенно улыбнулась – так приветливо ее еще не встречали. Но всем своим видом женщина напомнила Лили старую книгу сказок, что сейчас подпирает умывальник в пустой спальне дома Мэррисот. Если вдруг эта морщинистая дама предложит Лили ярко-красное яблоко, девочка не рискнет его взять, как бы сильно она ни была голодна. – Э-э, у вас есть свободные комнаты? – поспешно спросила она. – Конечно, моя дорогая, конечно есть! Заходите. А это твоя сестра? Ой, какая милая собачка! Заходите же, проходите! – Женщина говорила невнятно – наверное, потому, что зубов мало. Джорджи и Генриетта не стали даже подниматься по ступенькам – зачем, если их все равно могут вышвырнуть, – и ждали Лили внизу. Та им кивнула и они поднялись. – Тут грязновато, – прошептала Лили, зайдя внутрь. В доме пахло вареной рыбой и кошками, а ноги девочек прилипали к линолеуму. Генриетта чихнула и неуверенно посмотрела на Лили. – Какая миленькая собачка! – пропела старушка. Она нагнулась, чтобы погладить мопса, но Генриетта быстро спряталась за ноги Лили и зарычала. Понятно почему – от шали женщины пахло чем-то жутким, приторно-сладким, а шея была грязной. – Извините, она очень застенчивая, – объяснила Лили, но Генриетта зарычала еще сильнее. – Ничего страшного, все в порядке. Дорогуши, надеюсь, вы простите мне вопрос, но у вас есть чем оплатить проживание? – Да, есть! – сказала Лили и порылась в карманах. Женщина неотрывно за ней следила; потом она хищно улыбнулась и ее глаза блеснули. – Нет. Тут грязно, а она – воровка. Не доставай деньги. – Грязно! Какая наглость! Здесь очень чисто! – возмутилась старуха, всплеснув руками, потом с подозрением посмотрела на девочек. – Кто это сказал? – спросила она, водя светло-голубыми глазами по комнате. – Мне очень жаль, моя сестра чуть глуповата, – начала Лили и отступила. – Боюсь, мы передумали. Нам нужны комнаты поближе к вокзалу. Извините, что побеспокоили вас. Она развернулась, подхватила Генриетту и побежала к двери. Девочка спиной чувствовала, что старуха хочет ее схватить. И вдруг дом сотрясся от злого вопля – такого сильного, что Лили чуть не упала. Джорджи распахнула дверь, девочки слетели по ступенькам и бросились бежать, пока крик не остался далеко позади. – А все из-за того, что надо было молчать! – Джорджи набросилась на Генриетту. – Магию нельзя показывать! Собака виновато опустила уши. – Но она воровка. Пока вы спали бы, она забрала все деньги и, возможно, отравила вас. Она пьяница, а вдобавок еще и ведьма. Лили подняла собаку и посмотрела ей в глаза. – Это невозможно! Магия запрещена! Я все боюсь, что нас кто-нибудь заметит, а ты говоришь, старуха – ведьма. Как она может быть ведьмой? Мопс раздраженно цокнула: – Ты волшебница. И сестра твоя тоже. Так что, ты думаешь, вы единственные это скрываете? Когда мы побежали, она бросила нам вслед заклинание, но была так пьяна, что оно до нас не долетело. – Ой… – поникла Лили. – Уже так темно… Где мы? – прошептала Джорджи. – Это здание с большими колоннами – Британский музей. Я была там с Арабеллой. Ее гувернантка очень любила сюда приходить. Говорила, тут можно многому научиться. Хотя она запрещала Арабелле смотреть на некоторые статуи… – А он еще открыт? – оживилась Лили. – Свет горит. Давайте зайдем и подумаем, что делать дальше. Девочка не хотела признаваться, что на темных улицах ей просто-напросто страшно. Несмотря на то что везде стояли фонари и горели золотым светом, чернота, казалось, таила в себе море опасностей. Девочки перебежали дорогу, прошли по мрачному дворику, поднялись по ступенькам и растворились между огромными каменными колоннами в призрачной пустоте музея. – Будто во дворец попали… – прошептала Лили, разглядывая кессонный потолок и угрожающие взгляды высоких статуй. Ей всегда казалось, королева София должна жить в таком же мрачном и восхитительном месте, как этот музей. Главный зал был пуст, лишь охранники в униформе замерли у входа и один пожилой джентльмен читал надписи на каменной табличке. Джорджи посмотрела на темно-красные стены, исписанные цветными буквами. Маленькие ладони указывали в разные стороны. – Медали и монеты, Зал зоологии, Египетский зал, Римское наследие, Выставка запрещенных артефактов… Интересно, что это? – Давай сходим и посмотрим. Только скорее, а то на нас пялится стражник. Наверное, с собаками сюда нельзя. Лили побежала по коридору, Генриетта семенила за ней. Что бы там ни было в комнате запрещенных артефактов, Британский музей, кажется, их стеснялся. Коридоры сузились, помрачнели, а когда девочки наконец нашли нужную им комнату, то увидели, что она была вся в пыли и плохо освещена. Что-то едва уловимое заставило сестер почувствовать себя как дома. Они прошмыгнули в дверь – над ней висела табличка «Посмертный дар леди Амаранты Сауэрби» – и удивленно охнули. Зал был полон полок, витрин и пьедесталов, заставленных магическими инструментами и книгами. – Ого! – Генриетта огляделась. – Эта леди Амаранта отдала музею целое магическое состояние. Понятно, почему зал так трудно найти. – У нас дома есть такие же. – Джорджи указала на высокий стеклянный сосуд с замысловатыми сине-золотыми узорами. – Хотя наш больше… – Правда, у нас такой же? – задумалась Лили. – А, ты о той большой вазе для цветов, что стоит наверху? – Девочка наклонилась поближе, чтобы прочитать табличку на стене. – Вообще-то, это сосуд для заполнения воды дьявольским духом… – запинаясь, прочитала она.