– Возможно… – Джорджи отодвинулась от Лили и оглянулась. – Тихо! За высокой худой женщиной в ослепительно-ярком зеленом дорожном костюме следовали дети, двое слуг и целая гора чемоданов. Трое ребятишек так и норовили спихнуть друг друга на рельсы, заодно прихватив с собой огромного красного попугая в позолоченной клетке. Увидев птицу, Генриетта вся напряглась, ее шерсть поднялась дыбом. Попугай посмотрел на собаку и пронзительно завизжал. В издаваемых им звуках можно было различить слова «грязная дворняжка!». Мальчики рассмеялись, один даже остановился около Лили. Девочка погладила собаку и прошептала: «Дурацкая птица!» – так громко, чтобы попугай тоже услышал. Наверное, он понятия не имеет, что за слова произнес, но все равно… Женщина в зеленом костюме и девочка, что стояла рядом с ней, похоже, были мать и дочь – у обеих длинные бледные носы. Они посмотрели на Лили и Джорджи, а потом ухмыльнулись. Лили чуть не подпрыгнула от возмущения. – Что опять не так? – прошептала она сестре. – Наверное, снова все дело в шляпах, – ответила та. – Сама посмотри, из одной ее шляпы можно сделать целых три шляпы! И правда, у женщины на шляпке было так много кружев, перьев и цветов, да еще и вуаль, что, наверное, шея сильно болела – тяжело ведь! – Тихо, дай послушать! – вдруг одернула ее Лили. Девочка, стоя рядом с матерью, шептала – но шепот ее был громким, чтобы все услышали: – Как думаешь, на них надеты корсеты? Мне кажется, нет! Наверное, они даже о них не слышали. – Она насмешливо посмотрела на девочек. – Что такое корсет? – спросила Лили у Джорджи. – Это то, из-за чего платья топорщатся? – Тихо, она же услышит! Смотри, поезд! К ним приближался большой черно-золотой дракон – он пыхтел, из него вырывались клубы пара и даже искры, так что он был весь в дыму. – Но магия же запрещена! – расширив глаза от ужаса, прошептала Лили. Она была уверена – сейчас появится Королевская стража и всех их арестует. – Это не магия. Это обычный поезд, так работает мотор и… и… другие штуки, – ответила Джорджи, спрятавшись за сестру. Она снова жевала прядь волос. – Безумно похоже на магию… – Глаза Лили заблестели. – Я подумала, это дракон! Ты бы хотела дракона? – Нет! – прошептала Генриетта, и Лили, держа собаку на руках, почесала ей уши. Глаза мопса бегали туда-сюда – кажется, поезд ее напугал так же сильно, как Лили. – Поезд до Лондона! Посадка началась! По платформе ходил мужчина, что продал девочкам билеты, громко объявлял посадку и размахивал флажком. Семья с попугаем суетилась, выясняя, ничего ли они не забыли. Лили подхватила сумку и подбежала к черно-белому вагону, потом вернулась за Джорджи – та все еще сидела с открытым ртом на лавочке и не могла сдвинуться с места. Лили подтолкнула сестру, та кое-как доковыляла до вагона, зашла в комнатку, похожую на коробку, и плюхнулась на бархатное сиденье. – Даже не думала, что поезда такие огромные! – прошептала Джорджи, приникла к окну и с ужасом почувствовала, как вагон вздрогнул и поезд тронулся. Лили, держа на руках Генриетту, стояла в коридоре и наблюдала, как за окном проплывает платформа. Мопс радостно вертела хвостиком. – Так быстро… – прошептала собака и вдруг резко дернула головой: – Смотри! Лили выглянула в окно. На платформе стояла одинокая темная фигура. Длинное черное платье спадало на землю, вуаль спадала с черной шляпки. Мартина. Поезд проехал мимо. Их сердца бились в ритм колесам. – Она не села на поезд, – заметила Генриетта. – Можем радоваться! – Но она знает, куда мы едем… – прошептала Лили, все еще прижимаясь щекой к холодному стеклу. Девочка выпрямилась, оглянулась на купе, где сидела Джорджи – сестра тоже смотрела в окно и кусала губы. – Не говори ей! – попросила она Генриетту. Собака задумчиво посмотрела на Джорджи: – Верно, лучше не говорить. Затем Генриетта спрыгнула с рук Лили и побежала в купе, обернувшись на девочку и кивком позвав ее за собой. Задними лапками собака захлопнула дверь и повернулась к сестрам. Ее глаза сверкали. – Надеюсь, вас не укачивает? – спросила она. Лили села на диван, подняла на сиденье мопсу, и та горделиво оглядела сестер. – Здесь явно лучше, чем было ночью на море, – заметила Лили. – Но вот от бутербродов я бы не отказалась. До Лондона же долго ехать, да? Глава седьмая – Как же много всего… – прошептала Лили, рассматривая проплывающий за окном пейзаж. – Я понимаю, Меррисот – просто маленький остров, но даже подумать не могла, что вокруг может быть столько всего… Джорджи кивнула: – Да, очень много людей. И домов тоже очень много! Поезд пронесся мимо очередной станции в небольшом городке. – Лондон еще больше! – заметила Генриетта. Удивление девочек ее забавляло. – Да, думаю, ты права! – согласилась Лили. Она откинулась на мягком сиденье, и пейзаж за окном расплылся в зеленоватую кляксу. – Что мы будем делать, когда доберемся до Лондона? – уныло спросила она. – Я об этом раньше не задумывалась… – Так… надо найти, где жить. Зайти в какой-нибудь пансион, наверное… – медленно заговорила Джорджи. – А потом разузнать, где наш папа. На письмах лондонские марки, но на конвертах не его почерк. Прежде чем письмо отправляли на наш адрес, его прочитывала Королевская стража. Возможно, поэтому оно сначала попадало в Лондон. Тогда тюрьма где-то еще. Можно начать с этого… – девочка вздохнула. Лили легонько толкнула сестру. – Не кисни. Мы уже так далеко от дома! Джорджи посмотрела на Лили: – Знаю! Поэтому я и кисну! – Тебе разве тут не нравится? Ты знаешь, что затеяла мама, и все равно скучаешь по дому? – Не знаю, как это возможно, но да… – Джорджи снова вздохнула. – Меня пугает, что все такое большое… Генриетта фыркнула и задумчиво посмотрела на девочку. Точно таким же взглядом она одарила Джорджи спустя девять часов, в пять вечера, когда поезд ворвался в многолюдный, шумный вокзал Паддингтон. – Этот вокзал больше всего нашего дома… – Лили оглядела здание, напомнившее ей пещеру. На улице все еще светло, но на железной решетке под арочной крышей, будто сотня лун, горят стеклянные лампы, а под ними летают голуби. – В газетах писали, что с вокзала Паддингтон ходят поезда до Уэльса и на запад, – пробормотала Джорджи. – Я понимала, что он будет большой, но не настолько же… Прижавшись друг к другу, сестры стояли около поезда, вокруг них бурлило людское море. Поезд выпускал клубы пара, готовясь отправиться в путь, пассажиры толпились у дверей, суетились со своим багажом, а носильщики привозили на тележках очередные чемоданы. – Лили, смотри, там в корзинке свинка! – Удивленная Джорджи указала на плетеную корзинку, что одиноко стояла недалеко от девочек. – Бедняжка! – пробормотала Лили и подошла поближе. Она захотела погладить свинку, но та, раздраженно посмотрев на нее, вдруг недовольно взвизгнула. Пассажиры начали оглядываться, пытаясь понять, в чем дело, и Лили быстро вернулась обратно к сестре, сделав вид, будто она здесь ни при чем. – Пойдем! – Джорджи подхватила обе сумки. – Возьми Генриетту на руки, а то ее тут могут раздавить. – Кто это сделает – потом сильно пожалеет! – засмеялась Лили, и мопс с признательностью лизнула девочку. Они пошли по вокзалу – вокруг сновали носильщики, кричали продавцы газет, люди спешили на свой поезд, – и через огромный арочный проход вышли в город. – Боже мой… – прошептала Генриетта. – Как много омнибусов! Ой, смотрите! Этот вот едет в Блумсбери, на нем написано. Там много пансионов. Раньше, по крайней мере, так было. Скорее запрыгивайте, пока омнибус не уехал! Две огромные лошади – черная и серая – везли тяжелый красно-черный вагон на колесах. На крыше громоздились чемоданы и сидели люди, в омнибус как раз садился пожилой джентльмен в сюртуке. Лили и Джорджи перебежали дорогу и вошли вслед за ним. – Мисс, вам куда? – спросил мужчина в шляпе с мятым верхом, размахивая билетной сумочкой. – Нам в Блумсбери, – быстро ответила Лили, хотя она понятия не имела, что это за место. Генриетта одобрительно ее лизнула. – С каждой по пенни. И следите за собакой. Вообще, в омнибус с собаками нельзя, но для вас я сделаю исключение. Договорились? Лили благодарно кивнула и порылась в кошельке, стараясь не показывать золотые монетки. * * *