– Лили! Ты идешь? – Джорджи побрела обратно к лодке. – Как думаешь, нам сразу в деревню? Жуткая темень, я даже не знаю, что делать… Плюс в том, что нас никто не увидит, но мы можем заблудиться… – Давай переночуем тут… – рассеянно ответила Лили. Она даже подумать не могла, чтобы оставить Генриетту в лодке одну на ночь, и хотела увидеть ее еще раз, пусть даже последний. – На рассвете, – прошептала Генриетта на ухо Лили, и та кивнула. * * * Лили проснулась замерзшая и испуганная, Генриетта спала тут же. Джорджи лежала рядом, положив голову на промокшую сумку с одеждой, взятой из дома. Лодка мягко покачивалась на спокойных волнах; на нежном бледно-розовом небе прорезалась желтая линия – рассвет. Лили, полусонная, посмотрела на пляж. Песок цвета печенья переходил в заросшие травой дюны. Это место так не похоже на Меррисот, что казалось, девочки попали на другую планету. Как возможно, что два таких разных места находятся на расстоянии всего лишь двух миль друг от друга? Лили много думала о мире за морем, он всегда казался ей нереальным, воображаемой картинкой. Но вот она тут, и этот мир действительно существует; может, нереальна здесь сама Лили? Кто она? Странный ребенок-волшебник, да только о магии практически ничего не знает. Ей самой показалось, что звучит это необычно. – Попробуем? – Генриетта проснулась, потянулась и выпустила коготки. Лили кивнула, приподнялась – осторожно, чтобы не разбудить сестру, размяла затекшие ноги и выбралась из лодки, шикнув на ледяную воду, что шлепнула ее по лодыжкам. Девочка протянула руки к собаке – та закрыла глаза и прыгнула. Лили, стоя в воде, крепко обнимала Генриетту, со страхом ожидая, что мопс исчезнет. Но она не исчезала. Девочка открыла глаза: Генриетта все еще сидела на ее руках, удивленно озираясь. – Вот и отлично. – Она облегченно опустила уши. – Возможно, я могу находиться за пределами дома, если рядом есть девочка из Меррисот. – Она лизнула щеку Лили. – Пойдем на разведку? Глава шестая – Лили, смотри! Все получилось! Мы добрались! – Джорджианна поднялась в лодке и с удивлением огляделась. Она выбралась из лодки и ступила на песок, придерживая влажные юбки впереди, будто бальное платье. – Прошлой ночью я так устала, да еще и темень была… И она затанцевала на песке: восторженно кружилась и смеялась, запрокинув голову. Лили и Генриетта обменялись удивленными взглядами. Джорджи сто лет так себя не вела – она вечно была бледной, из-за чего-то волновалась, боялась, что заклинания не сработают или мама все узнает. А сейчас она танцевала будто под никому не слышную, кроме нее самой, радостную музыку – снова стала маленькой Джорджи. – Надо за ней приглядывать… – прошептала Лили и пошла к сестре. – Ага, – согласилась собака. – Надо, конечно. Ты только посмотри на нее! С блаженной улыбкой Джорджи подбежала к сестре. Ее светлые волосы за ночь распушились, как шелковая отделка на мамином платье. – Ну и видок у нас! – Лили посмотрела на свою промокшую юбку и туфли с соляными разводами. – Надо сначала переодеться. Джорджи, кажется, пришла в себя и покачала головой: – Сумки промокли, ты забыла? И одежда тоже промокла… Я постараюсь нас высушить по дороге, помню одно заклинание, наткнулась на него в библиотеке. Я нашла там рукописную книгу нашей прапрабабушки. В ней много подобных заклинаний – как быстро убраться в доме, избавиться от муравьев на кухне. Мама говорила, это полнейшая чушь, но мне нравилось. Лили кивнула и сглотнула, а потом тихо спросила: – Тогда что, пойдем? Джорджи обернулась – посмотрела на лодку, потом перевела взгляд на сероватый отблеск в утреннем свете – остров, где они жили. – Да, пора идти. – Тут так непривычно… – прошептала Лили, и Джорджи кивнула: – Я сама не знаю, как это – быть вдали от дома… – Надо быть осторожной! – предупредила Генриетта. – Если магия действительно запрещена, нельзя ее показывать. Убедись, что высушенная заклинанием одежда не будет светиться или мерцать. – Я совсем забыла! – ужаснулась Джорджи. А потом хитро улыбнулась: – Ты ведь понимаешь, что теперь тебе придется молчать? Генриетта на миг призадумалась и бросила косой взгляд на Джорджианну: – Конечно, понимаю! Но Лили показалось – собака совершенно об этом забыла. Девочка пошла по пляжу, надеясь тем самым отвлечь Генриетту, пока та не успела надерзить сестре, на что вполне была способна. Наверняка она даже от этого получила бы удовольствие. Тропинка тянулась по пляжу и вела прямо в деревню, которая только-только начала просыпаться. Слышалось пение женщины, разжигающей печь, и тонкая струйка дыма спиралью выходила из трубы на крыше дома. – Нам надо быстро пройти через деревню, – сказала Лили, однако ей хотелось оглядеться – ведь тут все так необычно! – Они сразу поймут, откуда мы. Нельзя, чтобы нас заметили. Мама скоро будет тут… – Ваша мать может подумать, что вы обе утонули, – предположила Генриетта, оглядываясь по сторонам. Лили покачала головой: – Думаю, она бы нас спасла. Или подумала, что Джорджи нас спасет. В конце концов, мы ей нужны – по крайней мере, одна из нас точно… – Может, она злилась, поэтому не могла мыслить трезво! Еще она могла устать – слишком сложное заклинание выбрала, чтобы устроить шторм. – Джорджи поежилась и быстрее зашагала мимо домов. – В какой стороне Лейсфилд? Дорожка начала расширяться. – Смотри, тут указатель, – Лили подбежала к столбу и посмотрела вверх. – Лейсфилд отсюда в трех милях, в эту сторону. Она помнила, что все продукты в их дом привозили из магазина в Лейсфилде, а если кто-то приезжал на остров – хотя сама Лили видела только свою семью и Королевскую стражу, наведывавшуюся к ним каждый год, – то сначала они ехали до Лейсфилда на поезде, который в итоге довозил пассажиров до вокзала Паддингтон в Лондоне. Там можно прятаться, пока девочки не найдут отца. – Держись ближе к кустам, – прошептала Генриетта. – Если что, проберемся сквозь них и спрячемся в поле. – Но что мы будем делать в Лейсфилде? – взволнованно спросила Джорджи. – В городе невозможно остаться незамеченными. К тому же надо будет уточнить, какой поезд идет в Лондон, и купить билеты. Кто-нибудь может нас узнать! – Ты умеешь пользоваться чарами личины? – с надеждой спросила Лили. Она читала про них – это особый вид заклинаний, который помогает скрыть от чужих глаз реальный облик вещей или людей. Чары личины сотворить просто, тут важна техника: надо обмануть чужие глаза и сознания. – Думаю, умею, но мне нужно время, чтобы сконцентрироваться. И, возможно, понадобится амулет. – Джорджи вздохнула. – Я не брала их с собой. Мама заметила бы пропажу из библиотеки. Я взяла лишь несколько основных магических предметов и книги из своей комнаты. Наложила на них заклинание непромокаемости! – с гордостью добавила она. Лили только собиралась сказать, что сестре надо было наложить это заклинание на все сумки, как вдруг Генриетта пискнула и слегка куснула девочку за ногу. Лили быстро огляделась и с ужасом поняла, что в их сторону идет пожилой мужчина и ведет за собой лошадь, запряженную в повозку. Уже поздно прятаться. – Не бойся! – прошептала она сестре, а у Джорджи был такой вид, будто ее только что приговорили к смертной казни. Девочка глубоко вздохнула и кивнула. Она изобразила на лице глупую улыбку, выпрямила спину и кивнула мужчине, когда тот проходил мимо. Лили тоже улыбнулась. Она удивилась, что прохожий не спросил, кто они такие и откуда. Мужчина хоть и обернулся, но только снял шляпу и вежливо сказал: – Доброе утро, мисс, и вам тоже доброе утро, мисс. – Доброе утро! – ответила Джорджи, искренне улыбнувшись. – Доброе утро, – добавила Лили. Наверное, этот мужчина из деревни у пляжа и, возможно, возвращается домой из Лейсфилда. Он точно понял, что они городские. Несмотря на то что на всей их одежде проступили соляные пятна, туфли хлюпали, а платье Лили было ей коротковато, одеты они были как настоящие леди. У деревенской девочки вряд ли вообще есть туфли, даже хлюпающие. Сестры еще раз на него обернулись – вдруг он тоже их разглядывает и уже собирается вызвать полицейского и сказать, что они опасные беглянки? Вместе с Генриеттой девочки шли по пустынным полям – деревни на их пути больше не попадались, не было вообще никаких признаков жизни, лишь вдалеке виднелось несколько равнодушных ко всему овец. – Он даже не обернулся… – прошептала Генриетта. Она могла оборачиваться на мужчину сколько угодно раз – в конце концов, она просто собака. Лили почувствовала себя уязвленной – он мог хотя бы сделать вид, что ему интересно, кто они такие! – а потом поняла, как это, в сущности, глупо. – Что-то мы идем, идем – и все никого… – печально сказала она. – И слава богу! Зато нас никто не видит! – подбодрила ее Джорджи. – Интересно, что он о нас подумал? – задумалась Лили. Генриетта фыркнула: – Да его больше заботит цена на овощи, что он купил на рынке, нежели две оборванки. Лили открыла было рот, чтобы возразить, но потом посмотрела на сестру – и ничего не сказала. Джорджи выглядела просто ужасно, Лили, наверное, не лучше. – Может, нам вообще не стоит волноваться из-за Лейсфилда? Вдруг на нас никто даже не обратит внимания? – спросила она. – Люди точно обратят внимание на деньги! – выпалила Генриетта. – Особенно если они в руках у двух маленьких голодранок. Приведите себя в порядок, прежде чем светить кошельком. – Ты забыла, что тебе нельзя разговаривать? – ласково напомнила Джорджи.