Ты всего лишь манипулируешь магией, хотела она сказать. Никто не владеет магией. Но последнее было неправдой. Именно для этого магия и нужна – чтобы владеть ею. – Если вы здесь ради меня, почему притворились, что мы не знакомы? – Если бы они узнали о моей работе с магией, о том, что мы знали друг друга раньше, то стали бы задавать вопросы. Спросили бы, почему я перестал практиковать магию? Спросили бы, как мы познакомились? – многозначительно сказал он. – Не думаю, что кому-то из нас захотелось бы рассказывать эту историю. Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь узнал нашу маленькую… – Он постучал пальцем по ее ферроньерке, и она отпрянула от его прикосновения. – … тайну. Угроза была очевидна. И она знала, чего он хотел за свое молчание. Экспериментировать. Медленно Мелани попятилась. – Держитесь от меня подальше. – Вы сами попросили меня помочь. – Я просила не об этом. Я просила отпустить меня. Порадоваться за меня. Вы не должны были переходить черту. С довольной улыбкой он смотрел, как она пятится к дому. – Вы важны для меня, Занозка. Вы даже не понимаете, насколько важны. Мы нужны друг другу. Мы займемся великими делами. Вот увидите. Так что никуда я не уйду. Глава 38 Крона Мне хотелось показать Мимулюсю папе, когда у него будет выходной. Поэтому я тщательно вычистила ее шерсть так, что она матово заблестела на солнце. На шею ей я надела красивый венок из цветов. А днем мы впервые вместе вышли из пещеры и направились к дому. Мы с моей любимицей шли в чистом поле и ощущали потрясающее чувство свободы. Мимулюся шла рядом, возвышаясь надо мной – я нашла ее, выходила, вернула силу, и я очень этим гордилась. В тот день ничто не могло испортить мне хорошее настроение. Я была гениальным ребенком, который приручил варга. Выбравшись из погреба, Крона и Тибо прошли через пустой фермерский дом, затем через рощу корявых эвкалиптов, ветви которых были похожи на деформированные руки с узловатыми пальцами и тянулись к ним, чтобы вцепиться в волосы Кроны или одежду Тибо. Сейчас Крона не удивилась бы ничему – даже если бы весь сад ожил. Сначала она подумала, что наступил поздний вечер, но едва заметный солнечный свет шел не с запада, а с востока. Значит, раннее утро. Они провели в погребе всю ночь. Невидимые люди, наделенный сознанием туман, марионетки Тало – все, что происходило с ними внизу и раньше считалось мифом вдруг в одночасье стало реальностью. А магия, которой владел Пророк, могла контролировать такой рациональный и жесткий ум, как у Де-Лии… даже в священных свитках не было описаний подобной силы. Значит Тало… только он, черт его дери, мог сотворить такое. Украденные воспоминания, люди-невидимки – все это прекрасно сочетается со сказками про марионетки Тало. Но сказки считались выдумкой. Фантазией. Как и ручки с кровью. Как и новые пророки. Мир сошел с ума. Ей захотелось вернуться в прошлое – туда, где варги были самым большим ее страхом. В тот момент, когда она еще не видела маску Хаоса вблизи. Земля под ней качнулась, небо вверху закружилось, и она едва не упала. Тибо удалось удержать ее в вертикальном положении и заставить держаться на ногах. – Что случилось? – продолжал шептать он, повторяя вопрос как мантру. – Что там случилось? Почему…? Что случилось с Де-Лией? Крона не могла ответить. Вместо этого она сосредоточилась на городских огнях, которые тускло мигали вдали. Слишком далеко – им потребуется куча времени, чтобы пешком добраться до одноэтажных городских окраин. Казалось, что с момента, когда они покинули город, прошла вечность. Место, заполненное фальшивыми воспоминаниями о вчерашнем дне и отсутствием надежды на завтра. – Мне… мне надо остановиться, – выдохнула она, потянувшись к сморщенной шершавой коре ближайшего дерева. Тибо с силой дернул ее назад, будто дерево кусалось. – Нет. Сначала домой. – Я не могу пойти домой, – прорычала она в ответ, и перед ее внутренним взором вспыхнуло лицо матери. – Без Де-Лии. Мне надо подумать. А теперь остановись. Остановись, Тибо. Он сделал, как она просила, хотя сразу стал выглядеть хуже. Наверное, пока он шел, это помогало ему сдерживать тошноту. Наконец он отпустил ее, и она повалилась на дерево, схватилась за грудь, пытаясь отдышаться. – Пророк знал тебя, – сказала она, стараясь чтобы голос ее не звучал обвиняюще. Ведь понятно, что он не был виноват в том, что привел ее из котерии в ловушку. – Он знал тебя. – Знал? Откуда? – Он не сказал. Он не показался тебе знакомым? – Нет. – Может, вы случайно виделись у Стрэндж. Может, он знал, что ты расспрашиваешь о секте. Или… Ты никогда не служил у Айендаров? Может, был в доме Главного магистрата? – Был один раз, – признал он. – Конечно. – Но это не то, что ты думаешь. Месье Лейвуд вскользь упомянул, что у них нехватка персонала, поэтому я провел несколько дней… Она отмахнулась от его истории. – Сейчас это не имеет значения. Кора дерева, царапавшая ей плечо, была жесткой, хотя и напитанной влагой. И вокруг в воздухе витал терпкий яблочный аромат, как духи. В ладонь ей вонзилась острая заноза, и она бросила едкий взгляд на яблоню, словно обвиняя ее в боли, но поняла, что заноза торчала из маски Шарбона. Крона немного помолчала, чувствуя неловкость. Потом заговорила снова. – Почему она помогла нам? – спросила она, пытаясь сфокусировать взгляд и извлечь занозу из кожи. – Маска? – осторожно спросил Тибо. Он свернулся калачиком у основания ствола между двумя толстыми корнями, выступающими над поверхностью, и выглядел бледным и растерянным, как будто уже оставил этот мир. Теребил завязки туники, удерживавшие ее на плечах. – Да. Он, должно быть, перепутал самого слабого с самым сильным. Иначе почему Шарбон – человек, который был повешен такими людьми, как я, – захотел бы спасти нас от…? Ни один из них пока не осмелился произнести это слово вслух. Тало. Глупости все это. Неужели? – Может, эху не понравилось, что его контролирует Пророк и оно решило нарушить его планы? – предположил Тибо. – Это слишком сложно для эха. Оно не понимает, что оно не живое, и не знает, что значит быть настоящим человеком, – объяснила она. – Больше всего на свете эхо хочет достичь собственных целей. Оно не так много знает о носителе маски, чтобы… – Она замолчала и выпрямилась. – Если только оно не знало своего хозяина в жизни. – Неужели Пророк мог реально знать Шарбона во плоти? Тибо оставил в покое завязки, нахмурился, глядя на маску, и отполз подальше. – Маска – не дикое животное. Она тебя не укусит. Тибо поднял руки вверх. – После всего, что произошло в последнее время, предпочитаю не рисковать. Поверхность маски были гладкой, хорошо обработанной. Краска, которую нанесли десять лет назад, выглядела новой – потому что большую часть времени маска находилась взаперти. Все в маске было сделано искусно, с мастерством, кроме одного. Эту особенность она заметила, упаковывая ее для отправки на юбилей, но до сих пор не вспоминала об этом. Она приложила маску лицевой стороной к стволу дерева, обнажив грубо высеченную заднюю часть. Художники часто так делали: обратную сторону маски вырезали с меньшей искусностью, чем лицевую. Все равно в большинстве масок имелась подкладка. Но в маске Шарбона ее не было. А кривые срезы дерева только подчеркивали странный грубый знак мага в нижнем левом углу. – Случайно не знаешь, почему знак мага выглядит так необычно? – спросила она у Тибо. – Если мы говорим об обозримом будущем, то можно сказать, что о магии я знаю немногим больше, чем ничего, – сообщил он ей. – Иногда магию не удается внедрить аккуратно. Ты был в Музее темных времен? Видел там изобретения-подделки? Вот где ужас. На самом деле только два из них заряжены магией и считаются достаточно безобидными, чтобы не хранить их в каземате. Но такое сразу видно. Мы постоянно замечаем это на опасных предметах. Знак того, кто сделал что-то не так… либо начал работу после другого мага. А магия сочетается плохо. – А как магические предметы распознают это? Разве магия – это не формула? Не рецепт? Как для выпечки – как в химии. Три части того, одна часть этого и тому подобное. – Почему в принципе появляется знак мага? – Она ухватилась за эту загадку, стараясь воспользоваться ею как прозрачной линзой в темноте, накрывшей ее несколько часов назад. – Этого мы не знаем. Некоторые маги считают, что это знак богов, знак их одобрения. Вот почему его иногда называют поцелуем творца. Но при любом раскладе, если над магией работают два мага – заметь, разных мага, пытающихся зарядить один и тот же магический предмет магией, – то получится вот такой искаженный знак, потому что он пытается превратиться сразу в два знака. Если два разных человека делают одно и то же дело в одно и то же время, это не значит, что у них получится одинаковый результат. – Значит над маской Шарбона поработали два мага. – Да. Но то, что получилось… Когда лицензированные маги пробовали работать с ней, чаще всего магия не срабатывала. Маска разрушает материалы, сводит на нет магию. – А разве вы не знаете, кто зарядил маску Шарбона?