Она осторожно постучала. – Войдите, – сказал женский голос. Крона повиновалась. Вдоль стен комнаты стояли книжные полки, а в центре – большой стол, за которым сидели обе жрицы, просматривая разные документы. Выглядели они лет на пятьдесят, были практически идентичны друг другу во всем, за исключением стрижек коротких седых волос. Сестры прижались друг к другу почти вплотную – так близко, что Крона сочла это неприличным. Казалось, что под столом они сплелись руками. – Приветствуем вас, мадемуазель, – сказала близнец слева. – Что мы можем сделать для вас? Боюсь, мы должны попросить вас поторопиться, потому что мы ждем посетителя. – Вы главные жрицы Времени и Природы здесь? Донна и Иллана Сандху? – Мы. Крона коснулась своего жетона регулятора в кармане юбки. – У меня вопросы относительно символа на восстановленном алтаре в храме Природы – в частности, как он соотносится со знаком духовенства. Они быстро отвели от нее взгляд, снова уткнувшись в лежавшие перед ними бумаги. – Это старый обычай, который боги больше не приемлют, – ответила близнец слева. – Почему вы спрашиваете? – спросила близнец справа. – Вы пришли с просьбой о защите? – Если я скажу да? – спросила Крона. – Тогда нам придется передать вас констебулярам, – продолжила правый близнец. – Вы, наверное, пришли проверить нашу веру. Котерия основателя в Асгар-Скане уже направляла многих таких посланников. Но с нами так легко не разделаться. Котерия основателя была первой котерией, созданной самим Абсолоном. Именно там жили Первосвященники – те, с кем боги однажды говорили при синей луне. Все, кроме божества Непознанного, конечно. Они курировал все остальные котерии во всем Аркензире, обеспечивая согласованность служб, следя за тем, чтобы никакие «откровения» не распространялись без проверки. Первосвященники для этих двоих были, как Мартинеты для Кроны. К настоящему времени фото знака разворачивали и сворачивали так много раз, что на нем в центре образовались большие складки посередине, но символ все еще оставался совершенно белым на фоне серого большого пальца человека. Крона положила фото на стол перед ними, а затем сверху свой жетон регулятора. – Я не из Котерии основателя. Раньше видели такое? Женщина справа немедленно подняла монету, и глаза у нее расширились. – Я пришла предложить вам милость и защиту в обмен на все, что вы знаете о людях, которые в настоящее время используют этот знак. Близнецы встали, но по-прежнему крепко держа друг друга руками. И именно тогда Крона сообразила, что они не могут отпустить друг друга – они были соединены друг с другом в груди, около плеча, и держаться за руки, казалось, было для них самым простым способом положить их руки ближе друг к другу. – Благодарю богов, – сказала сестра слева. – Мы только пытались следовать канонам службы. Мы понятия не имели, что они… – Иллана, – резко оборвала ее сестра. – Прости, Донна, но я больше не могу это терпеть… – То, что она предъявила жетон и говорит, что она регулятор, не значит, что она им является. Она могла быть заодно с Котерией основателя или с ними. Пророк мог ниспослать нам испытание. – У меня здесь коллеги на улице в полной форме, – оживилась Крона. – Они проводят вас в безопасное место, под охрану Дозора. – Сейчас? – спросила Донна с недоверием. – Чем раньше, тем лучше. – Мы не можем уйти сейчас, пока… Жрицу прервал стук в дверь. – Сестры? – Это Джексон, – выдохнула Иллана и посмотрела на сестру. – Что, если он видел других регуляторов? Что, если он начнет подозревать что-нибудь? – Что? – спросила Донна. – Регуляторы имеют право прийти, куда угодно. С чего бы ему думать, что это связано с нами. Едва Крона успела убрать свой жетон и фото и сунуть их в карман, как дверь со скрипом открылась. – Сестры, вы… О, здравствуйте. Мужчина был одет во все черное, на ногах – ботинки из толстой кожи. В его одежде не присутствовало ничего показного или яркого – она была практичной, просто немного тесноватой. Ворот его туники не был особенно глубоким, но он был широкоплечим мужчиной, и казалось, что одежда ему мала на целых два размера. У него была жесткая квадратная челюсть, но что Крону больше всего поразило в нем, так это чрезвычайно слащавый запах одеколона. – У нас назначена встреча, – грозно сказал он жрицам. Донна и Иллана стояли в напряженной позе, их дыхание стало прерывистым. Кем бы ни был этот Джексон, он означал неприятности. – Простите меня, – выдохнула Крона, обращаясь к жрицам. Она по очереди схватила их за руки и поцеловала. – И благодарю вас. Простите, что ворвалась к вам вот так. Теперь я знаю, какой у меня путь, почему Природа так на меня рассердилась. Спасибо, спасибо, что развеяли мои сомнения. Они быстро включились в игру. – Пожалуйста, дитя, – сказала Иллана. Вместе с Донной они сложили руки в знак Долины и направили его Кроне. Она сделала то же самое. – Подождите меня, я приду, чтобы закончить благословение, – сказала Донна. – Целуйте пока ноги статуи по двадцать раз каждые десять минут. Я скоро подойду. Крона поняла – они не хотели, чтобы она ушла. – Обязательно. Спасибо. Благодарю вас. Она прошла мимо Джексона, одарив его ошеломленной, полной восторга улыбкой, и он нахмурился в ответ. Но, кажется, все равно купился. Дверь с щелчком захлопнулась, и Крона зашагала прочь, внимательно считая шаги, чтобы убедиться, что Джексон решил, что она ушла. Затем она на цыпочках вернулась и прижалась ухом к косяку. – … нашли карту? – Конечно, – ответила Донна. – Она там. Последовала долгая пауза, и Крона стиснула зубы. – И что? Послышалось шарканье ног по полу, потом толкнули стул или два. Что-то тяжелое стукнуло, вроде по столу. Шелест и шорох страниц. Сапоги на мгновение приблизились к двери, и Кроне пришлось дышать через рот – таким сильным был его запах. – Вы уверены, что это именно то, что он искал? – спросила Джексон. – Его просьба была расплывчатой. Мы надеемся, что поняли правильно. – Отлично. Тяжелые шаги направились к двери. – Это все? – спросила Иллана нерешительно. – А что, должно быть что-то еще? – Следующая встреча – когда, где? – Сейчас я не могу вам сказать. Там снаружи регуляторы, и если они зайдут и начнут задавать вопросы… Сердце Кроны забилось быстрее. Она изо всех сил старалась не двигаться. – Мы не будем открывать наши храмы, – сказала Донна. – Не делайте ничего подозрительного. Если они начнут задавать вопросы, отвечайте. Я вернусь завтра днем и надеюсь получить полный отчет. Нам нужно знать, зачем они пришли, если это как-то связано с нами. – Да, – сказал Иллана, – конечно. – Да благословит вас Непознанное, сестры, – сказал он. Крона приподняла юбку и побежала по коридору, надеясь, что она двигается тихо и быстро. На другом конце коридора ее встретили широкие крылья и мускулистая спина Природы, и она бросилась на колени у ног статуи. Каменный гвоздь на большом пальце левой ноги был отшлифован так, что его края едва виднелись, благодаря нескольким поколениям приверженцев, которые десятилетиями делали то же самое, что и она сейчас – целовали ноги статуи. Хотя она, конечно, делала это для отвода глаз и надеялась, что божество не будет сильно возражать, чтобы его использовали для небольшого обмана. Сначала появился тошнотворный запах Джексона, затем прошествовал он сам, даже не взглянув в сторону Кроны. Он удалялся с желтоватым свитком пергамента под мышкой. Крона продолжала притворяться, пока к ней через несколько минут не подошли жрицы с небольшими сумками в руках. Они заперли двойные двери храма, и тогда Крона поднялась и стряхнула пыль с колен. – Кто это был? – спросила Крона. – Случайно не тот пророк, о котором вы говорили? – Нет, – ответила Иллана. – Но он следует за Пророком. Мы тоже последовали за ним, пока… – Она взволнованно вздохнула. – Мы пали слишком низко. Нам следовало закрыться от его богохульств. Но мы не знали, что делать. Мы рискуем потерять наше положение и наш храм, – продолжила она. – Здесь, в нашей котерии, посвящение в жриц подверглось сомнению в высших эшелонах власти. Они утверждают, что мы не многорожденные. Крона внутренне нахмурилась. Как такое может быть? Они думали, что сестры притворяются? В обществе циркулировали многочисленные истории, пришедшие из мрачных времен Лутадора, о родителях, которые связывали своих детей разного возраста вместе и выставляли их напоказ, как сиамских близнецов. Так было легче добывать еду – люди испытывали сочувствие к таким семьям, особенно в тяжелые времена.