– Жрецы-близнецы Времени и Природы из этой котерии. У них есть дополнительная информация о культе, но они боятся. То ли проблемы, которые возникли у них с другим духовенством, а, может, и угрозы физической расправы или насилия откуда-то еще – трудно сказать. Но жрецы готовы раскрыть рот и рассказать все, если государство обеспечит им защиту. Покажи им жетон регулятора, сопроводи в безопасное место, и я уверен, что узнаешь все, что нужно знать об этом знаке и его активных сообществах. Наконец-то, выдохнула про себя Крона. Хоть одна путная зацепка. Возможно, им удастся остановить убийства. До сих пор она сомневалась. У них уже три цветка – три жертвы. И она каждую секунду с ужасом ожидает, что ее известят о еще одной. Может, им удастся разорвать эту цепочку трагедий по-быстрому. Сердце ее затрепетало от волнения и надежды. – Тибо, я готова тебя расцеловать, – хрипло сказала она. – Мне бы этого тоже хотелось. Это был его обычный бесцеремонный юмор, хотя сегодня в нем слышалось некоторая доля сдержанности. Оба быстро уткнулись в свои тарелки. – Вот, – он подтолкнул к ней клочок бумаги по столу. – Здесь адрес котерии, храм, где находится подозреваемый алтарь, и имена жрецов. Она, нахмурившись, посмотрела на клочок бумаги, хрустя водным каштаном. Тибо наконец сдался и осторожно попробовал лапшу с зеленью. – О, неплохо. – Даже хорошо, – согласилась она. С жадной ухмылкой Тибо закинул на стол ноги, схватил миску, поставил ее на колени и с аппетитом принялся за лапшу. Он отбросил свою притворную чопорность и начал есть так, будто не ел лет десять. Крона постаралась не показывать, как она рада, что ему нравится, чтобы он не начал поддразнивать ее за то, что она выставляет напоказ свою привязанность к нему. Они ели в приятной тишине. Просто сидели и наслаждались обществом друг друга. И было в этом что-то странное. И что-то приятное – приятный перерыв, позволяющий ненадолго забыть о реальном положении дел с украденными масками и окровавленными телами. Но отсрочка закончилась очень быстро. Тарелки опустели, желудки наполнились, а значит пора приниматься за дело. Кроне уж точно. * * * Она вернулась в участок и сразу же проконсультировалась с Де-Лией. – Наверное, нам следует пойти прямо сейчас, да? – спросила Крона. – На сегодня это наша единственная заслуживающая доверия зацепка, – согласилась Де-Лия. – Итак, мы определенно считаем, что кража маски и убийства имеют религиозную подоплеку? – В этом есть смысл. Записи в Городском архиве не сохранились, но Патроне тоже намекал на это, хотя он не из тех, кто принимает во внимание мотивы. И Шарбон говорил что-то такое перед тем, как его повесили. – Шарбон, когда его повесили, осудил богов, – поправила Де-Лия. – Мне кажется странным, что религиозный культ ассоциирует себя с методами человека, который на момент смерти был неверующим. – Осуждение не означает неверие, – заметила Крона. – На самом деле как раз наоборот. Он проклял богов как жестоких и бесполезных, но не говорил, что их нет. – Я думаю, мы должны войти как верующие, – сказала Де-Лия. – Ты и я. Трей и Саша войдут за нами, в форме. Аккуратно совместим появление органов власти напрямую и под прикрытием и посмотрим, куда нас приведет каждый из вариантов. * * * Указания, которыми снабдил ее Тибо, привели их в котерию прямо в центре города. У котерии не наблюдалось никаких связей с аристократией или какими-либо кланами. Прихожане выглядели не бедно, но и не особо зажиточно. Крона и Де-Лия отправились в путь верхом, а перед этим переоделись в одежду для вознесения молитв – в юбки из толстой коричневой ткани, блузки с длинными рукавами и высоким воротом со сборками. На голове у каждой был намотан платок, чтобы скрыть ракушки, связанные со скрытыми капсулами реверберации. Кроне очень понравилась пурпурно-золотистая шаль, которую Де-Лия выбрала в качестве головного убора, с треугольной окантовкой и небольшими вышитыми ламами. Она знала, что уже где-то видела ее раньше, но отвлеклась на предстоящее событие, поэтому так и не вспомнила, откуда она взялась. В сапогах у обеих были спрятаны кинжалы – единственное оружие, которое они взяли с собой. Высокие, побеленные известью стены образовывали внешнюю границу котерии, а вдоль вымощенной галькой дорожки, ведущей к огороженной территории, росли эвкалипты. Внутри веером раскинулся садовый дворик с цветущими кустами, деревьями и фонтанами, напоминая приветственный коврик. Вдоль округлой внешней стены выстроились храмы богов, каждый из которых представлял собой отдельное здание, за исключением божеств Близнецов – их соединяла крытая деревянная галерея. Дальше всех по центру стоял Храм Пятерых, где можно было отдать дань уважения богам как единой семье. Когда они вошли, к сестрам подошел жрец божества Непознанного. Подобно регуляторам и собственному богу, жрецы Непознанного скрывали свою личность, и было невежливо обращаться к таким членам духовенства, используя гендерные местоимения. Его длинная бурка цвета баклажана мягко шевелилась на ветру. – Добро пожаловать, – сказал жрец сдержанным голосом, который был не высоким, не низким, не мужским и не женским. – В храме Непознанного уже прозвенел колокол, и через десять минут начинаются вечерние проповеди в честь божеств Эмоций и Знаний. – Спасибо, – сказала Крона, теребя концы своего оранжевого платка. – Нам хотелось бы поговорить с главными жрицами Природы, если можно. Мы с сестрой недавно переехали в этот район и хотим получить благословения на обновление от покровителя нашей семьи. Жрец взглянул на серебряные часы, извлеченные из складок бурки. – Простите, но они сейчас ожидают посетителя. Вам придется прийти в другой раз. – А сколько продлится встреча? Мы могли бы подождать, – быстро сказал Де-Лия. – Не могу сказать, – жрец сделал паузу, нервно хихикнув, а затем внезапно охнул, увидев вошедших Трея и Сашу. – Простите, – сказал он, прощаясь с сестрами и направляясь к регуляторам. – Как думаешь, он встревожился? – спросила Крона, глядя, как жрец спешит к их товарищам. – Без сомнения. Мне бы хотелось разговорить его – ведь мы ищем сектантов на службе у Непознанного. – Да, но Тибо сказал, что алтарь находится в храме Природы. Де-Лия потерла подбородок. – Иди постарайся разыскать главных жриц Природы до того, как начнется встреча. Я прослежу за этим. Саша и Трей будут искать Первоисточники основания храма, так что под нашим надзором окажется большая территория. – Хорошо, – кивнула Крона. Хотя Крона знала, что храм Природы находится непосредственно справа от нее, ей пришлось повернуть налево. В Лутадоре, воздавая дань Времени, все шли вокруг котерии по часовой стрелке. Поэтому она сначала прошла мимо храма Знаний, затем мимо храма Эмоций, а затем остановилась у храма Пятерых. За каменным алтарем веером, как хвост павлина, расходились витражи в виде листьев, размером с человека, удерживаемые толстыми полосами свинца. Гирлянды из цветов и орехов обвивали небольшие статуи четырех известных богов и пустое место, оставленное для пятого. Две курильницы в форме голубей, свисающие с обеих сторон алтаря, источали в воздух древесный аромат. С полдюжины прихожан преклонили колени или стояли рядом, бормоча молитвы и иногда посылая поцелуи в сложенных ладонях – жест, олицетворяющий долину Аркензир и все ее дары. Крона поцеловала костяшки пальцев и прижала их ко лбу, прежде чем сложить руки в виде Долины и двинуться дальше. Наконец она дошла до храмов Близнецов – сначала Природы, а потом Времени. Двойные двери каждого храма изнутри украшали символы богов. На дверях храма Природы были вырезаны естественно цветы и животные, а также магические символы пяти самых важных металлов, чтобы люди не забыли, что такие творения, как золото, тоже происходят из земли, как птицы и пчелы. Крона, конечно же, узнала символы. На каждой игле, выкованной для стрельбы из пятизарядника, был выгравирован соответствующий знак. Двери храмов закрывались только в том случае, когда туда нельзя было входить. Жрицы Природы не хотели, чтобы их беспокоили, но им придется простить Крону за настойчивость. Войдя внутрь, она быстро осмотрела пространство, убедившись, что не прерывает обряд какого-либо частного лица. Но нет, скамьи были пусты. Сквозь зелень витражного потолка струился свет, заливая выбеленные известкой стены переливчатыми изумрудными оттенками. Было странно, что ей никто не встретился – даже младший чин духовенства не преградил ей путь. Подозреваемый алтарь находился на обычном месте, у основания скульптуры, представлявшей собой величественное изображение Природы, вырезанное из черного камня. Четыре руки божества были вытянуты, и в каждой зажата по стреле, а за спиной частично расправились три пары крыльев, похожих на ястребиные. Еще раз поцеловав костяшки пальцев в качестве извинения перед богом, Крона поспешила к помосту, чтобы посмотреть, совпадает ли резьба на фронтоне с меткой духовенства на большом пальце мужчины. Алтарь действительно выглядел старым. Сильно истертым. Резные алтари были обычным делом. Странным было другое: этот алтарь не принадлежал Эмоциям, но был инкрустирован драгоценными камнями. В центре над пересеченными линиями резьбы сиял большой сапфир, а другие линии были усеяны множеством мелких прозрачных камней, которые сверкали словно звездочки и скрывали узор. Она протянула руку, чтобы отследить резьбу и одновременно извлекая из кармана фотографию метки для сравнения. Когда ее пальцы проскользили по сапфиру, ее накрыла волна удовлетворения, будто в этом мире все в порядке. Здесь все в порядке, нашептывали ей эмоции. Все хорошо. Она развернулась, чтобы уйти, внезапно полностью удовлетворенная, забыв даже о том, что хотела поговорить с главными жрицами Природы. Ей потребовалось сделать четыре шага, и лишь потом ее подозрения вернулись. Она застыла на полпути. Алтарь не просто инкрустирован драгоценными камнями, камни заряжены магией. Бросившись назад, она стала смотреть на них, но больше не дотрагивалась… Сапфиры можно превратить в камни удовлетворенности и довольства. Но это чувство возникло так основательно и так внезапно, что она даже не заметила болезненного укола ложных эмоций, проникающих в ее тело. Сапфир вовсе не был таким уж большим, чтобы создать такую иллюзию, а это означало, что прозрачные камни должны были быть бриллиантами – камнями-усилителями, не несущими собственных эмоций, но усиливающими другие. Держась на расстоянии, она сравнила фотографию и гравировку. Да, она уверена: они совпадают. Кто бы ни вставлял камни в алтарь, он знал, зачем он их вставляет – чтобы охранять тайны и отправлять любопытных подальше. Крона еще раз оглядела комнату, пытаясь обнаружить дверь, которая привела бы ее в кабинет главного жреца. Она нашла ее за скульптурой Природы. Будучи близнецами, Время и Природа были связаны многим. Это были две стороны медали, которые отражали и дополняли друг друга: у каждого божества было по две ноги, чтобы смело шагать, по четыре руки, чтобы крепко держать друг друга, и по шесть крыльев, чтобы быстро нестись по миру – у Времени ястребиные, а у Природы вороньи. Соответственно, главные жрецы Времени и Природы и сами всегда были какими-нибудь близнецами. Не обязательно парой «брат-сестра» – им просто надо было быть многорожденными. Близнецы считались благословением для любой семьи, но особенно для очень бедной. Соперничать в борьбе за право руководить городом-государством могли близнецы только благородного происхождения, но близнецы любого другого сословия считались святыми. Дверь за скульптурой привела Крону в узкий коридор, который резко сворачивал, образуя острый угол. Кабинет соединялся и с храмом Времени, и с храмом Природы, что позволяло главным жрецам делить пространство со своим братом или сестрой. Видимо, точно такой же коридор шел и со стороны скульптуры Времени. Крона дошла до другой двери, остановилась, прислушиваясь к голосам. Внутри все было тихо.