– Конечно. Конечно, – Тибо сухо фыркнул. – Спасибо. Он еще раз взглянул на верхнюю фотографию, раздувая щеки и щуря глаза, желая протрезветь и собраться с мыслями. – Это все, что ты хотела? – тон его внезапно стал жестким, и поза тоже изменилась. Он пытался защититься, но от чего? От нее? Может, он расстроился, что она увидела его таким. В конце концов, он так тщательно лепил себе образ – самоуверенного проходимца. Она не должна была знать, что и ему бывает плохо. Что временами он не может полностью себя контролировать. Что временами он недоволен. И несчастен. – Кажется, не так уж и много, – он помахал фотографиями в воздухе, как веером. – Для того, чтобы вломиться ко мне в дом. Вместо того чтобы сразу рассказать о Стрэндж, она объяснила, насколько важен был этот знак. – Это большой палец того преступника, который помог украсть маску Шарбона. Если мы поймем, к какой организации он принадлежит, это поможет нам найти убийцу. Тот, кто пользуется маской, уже сделал два цветка, и мы уверены, что скоро появятся еще. Эта информация нужна мне быстро. – Конечно. Все, что угодно для моей госпожи, – он снисходительно поклонился, демонстративно разведя руки. Во всех его движениях была видна слабость, и Крона почувствовала к нему жалость. Слишком легко было опрокинуть его на пол, и теперь он выглядел так, будто снова может упасть. Ей не нравилось, что он пьян. – Между прочим, я познакомилась с мадам Стрэндж, – сказала она. Он резко выпрямился. – Что? Как? – Я спустилась в Подземье. Тибо тяжело оперся на стол, швырнув фотографию на поверхность. Пустая бутылка из-под медовухи опасно закачалась, угрожая упасть и разбиться. – Как ты узнала, что искать надо там? – Откуда ты знаешь ее, Тибо? Интересно, что заставило тебя спуститься в Подземье? – Это не секрет, – резко ответил он, внезапно глубоко оскорбленный. – Я не пытался скрыть это от тебя. – Что именно скрыть? – Она прищурилась, заметив его тон. – Никто тебя не осуждает. – Да неужели? Ты меня не осуждаешь? – Ты ведешь себя загадочно, – упрекнула она. – Я пьян, – язык у него заплетался. – Имею право. Он споткнулся и нетвердой походкой направился из кухни к дивану. Крона нахмурилась, и в груди у нее вновь вспыхнуло беспокойство. Молча упрекая себя, она кинулась поддержать Тибо, чтобы он не упал. Он не отмахнулся от нее, хотя и напрягся. Вместе они прошли остаток пути к изодранному дивану. Крона помогла ему опуститься на подушки, и он повалился набок мешком, будто у него не было костей. Когда она попыталась усадить его прямо, он сжал ее запястье, стараясь удержать рядом. Их глаза встретились, и она увидела, какая борьба с собой идет у него внутри. Он хотел ей что-то сказать, но стены, которые он сам и возвел между ними, сдерживали его. Крона старалась не думать, что ее лицо находится в опасной близости от его, что у него слишком расширены зрачки, поглотившие синеву его радужки. К счастью, на расстоянии ее удержало исходившее от него амбре. – Я спросила Стрэндж о встрече, про которую ты говорил, – призналась она. Неуверенно она присела рядом с ним. Тибо погрузился в темно-бордовую поверхность дивана, которая будто вознамерилась поглотить его. – Она была под воздействием дыма смесей для окуривания и не уверена в собственных воспоминаниях. – Я ж просил тебя оставить ее в покое. Просил. – С ней все в порядке – никто ее не тронул. Он облегченно вздохнул. – Она важна. Для сообщества. Которое обитает там, внизу. – Мы пока наблюдаем за ней. Нам кажется, что человек, потрясающий маской Шарбона, использует Стрэндж, чтобы выслеживать своих жертв. Брови Тибо умоляюще изогнулись: он стал похож на собаку, которую пнули. – Как? – Она оказывает услуги людям, которых убийца предпочитает выбирать в качестве жертв. – Она в опасности? – Вполне возможно, – признала Крона. Тибо схватился за голову и на мгновение зажмурился. – Я не должен был рассказывать тебе о ней. – Может, тебе стоит наоборот порадоваться, что рассказал. Если этот убийца уже знал, как найти ее… А ты откуда ее знаешь? Никогда бы не подумала, что такая разборчивая персона, вроде тебя, снизойдет до канализации в качестве своего обиталища. Он тихо вздохнул. – А тебе-то какое дело? – Кажется, она дорога тебе. Наверное, она нечто большее, чем просто контакт в преступной среде? Выражение его лица стало жестким. – Кто она тебе? Друг? Любовница? Он усмехнулся. – Родственница? Он напрягся. – Тибо, – тихо произнесла она, осторожно нащупывая почву для продолжения. – Ты что, из отбросов Подземья? – Да, я вырос там. Она моя двоюродная сестра, довольна? – Но отбросы не выходят на поверхность. Все знают… Он издал резкий покровительственный смешок и оттолкнул ее руку. – Все знают, что отбросы не выходят на поверхность, а котерии не используют клеймо духовенства, а регуляторы не заключают сделок с грязным отродьем вроде меня. – Понятно. Она прикусила язык. Он злился, и у него были на то причины. И не только горе, годовщину которого он заливал алкоголем. Причина для злости была очевидной. Он злился на нее и таких, как она. – Я тебя чем-то оскорбила? Ей не нравилось это чувство – необходимость постоянно тешить его самолюбие. Их игра всегда велась на грани, которую не следовало переходить, но сейчас… сейчас у нее возникло чувство, что они нарушили границы, и это оказалось слишком. Такого не должно было случиться. Они же не дружили в традиционном смысле этого слова. Совсем не дружили. – Ах, госпожа, – он похлопал ее по колену и посмотрел на свою пустую руку, как будто ждал, что ему подадут выпить. – Бывают моменты, когда я жалею, что встретился с тобой. И сегодня как раз такой. – Наверное, мне следует уйти, – сказала она, не шевельнувшись. Он не ответил. Долгое время они сидели молча. Крона не понимала, почему она боялась оставить его одного, но почему-то боялась. Тибо нервно перебирал пальцами, тер друг о друга ладони так, что скрипела кожа перчаток. – Почему бы тебе не снять их? – предложила она. – Лучше не буду. – Знаешь, я ведь никогда не видела твои руки. Без перчаток. Он положил руки на бедра ладонями вверх и тупо уставился на них. – Мне не нравятся мои руки. – Почему?