Шарбон позволял ей много вольностей. Когда она пыталась добиться близости с ним, касалась его так, будто была его женой, он только мягко возражал. Когда она приказывала ему, как избалованному ребенку, он затевал ссору только ради собственного достоинства. Но этого он допустить не мог. Она тихо выдохнула, когда его рука рванулась вперед и сжала ей горло. Фиона не стала сопротивляться, а замерла в ожидании. Глаза ее потемнели от удивления. Он рванул ее к себе. – Я не твоя марионетка, госпожа, – решительно прошипел он. – Не путай меня со своими бесхребетниками. Я убивал много раз, и, если тебе не хочется стать первой особой женского пола, принесенной в жертву Непознанному, следи за своими руками. Между ними прокатилась волна жара, грохоча, как поток, зажатый между двумя высокими утесами. Никто не собирался сдаваться первым. Они крепко вцепились друг в друга, словно животные когтями. Но потом Шарбон чуть усилил хватку. Губы Фионы слегка дернулись. Она попыталась изобразить дерзкую ухмылку вместо, чтобы спрятать страх, но рот ее дрожал. Да, она должна была помнить: он – убийца. – Я тебе нужна, – прохрипела она. – Так сказал Тало. – Тало, – грубо ответил он, – здесь нет. Она выпустила его волосы и примирительно подняла ладони. Не особо удивившись, Шарбон столкнул ее с колен, и она чуть не упала на пол, в последнюю секунду ухватившись за край стола. Как ей удалось так привязать его к себе? Почему Непознанное выбрало их двоих – их двоих и ее любовника – ведь они такие ненадежные? – Тебе пора. Уверен, твой муж тебя уже хватился. – И какая тебе разница, что подумает этот старик? – Если он начнет подозревать тебя не только в измене, то сможет помешать нашей работе. Фиона расправила юбки, поправила воротник. – Отлично. Я пойду, но ты знаешь, что я права в отношении жертв. Жертвы с матками ближе к магии. Точно тебе говорю. Дверь в зеленую комнату захлопнулась за ней. Шарбон сделал еще глоток чая, но теперь его затрясло от его вкуса. Каждая частичка его тела дрожала. Ему было плохо, очень плохо. Он выдернул из волос ленту и бросил ее на скатерть рядом с перчатками, забытыми Фионой. Некоторые почти ничего не делают, чтобы доказать свою веру. Почему же от него Непознанное требует так много? Глава 26 Мелани Два года назад – Ты мне поможешь? – прошептал Себастьян. Они все еще лежали на полу, бережно прикасаясь друг к другу. Оба долгое время молчали, лишь их объятия выражали утешение и заботу, которые они не могли передать словами. Мелани немного отстранилась – настолько, чтобы найти его глаза, заглянуть в них – посмотреть, что там внутри. Она не знала, что хотела увидеть, но увидела искренность и доверие. – Парадокс маски Блэкхауса заключается в том, что ее невозможно использовать самостоятельно, – пояснил он. – Магия маски позволяет вспомнить все, но как только маску снимаешь, эти воспоминания исчезают. Мне нужно, чтобы ты выслушала мою историю, а потом пересказала мне, когда мы закончим. – Это дыра в моей жизни, в моей памяти – в понимании самого себя. И тебе она может помочь. Мы можем воспользоваться маской, чтобы понять, как удалить метку и магию, чтобы тебе больше не пришлось беспокоиться о… что тебя… – Преследуют, – закончила она. – Используют. Даже рассекают. О, боги, я… Он провел пальцами по ее волосам, пытаясь успокоить ее. – Мы этого не допустим. Как бы я ни боялся снова надеть маску, это необходимо сделать. Он начал осторожно подниматься, увлекая ее за собой. – Ты мне поможешь? – снова спросил он. – Да. Да, конечно. Как только они оба оказались на ногах, в голове Мелани внезапно возникла запоздалая мысль, что они ведут себя неприлично. Они слишком мало были знакомы, чтобы так прижиматься друг к другу. Даже если за последние несколько дней им пришлось прожить целую жизнь. Она сделала шаг назад, отступив на приличное расстояние. Он легко отпустил ее, ничего не сказав. О, вот было бы здорово научиться вести себя так легко, как этот блондин и его благородный спутник – быть частью общества, соответствовать его ожиданиям, но при этом плевать на них из-за собственной прихоти. Знать могла позволить себе такую роскошь. Крестьяне и торговцы – нет. Себастьян осторожно подошел к кровати, как будто маска могла спрыгнуть с одеяла и ускакать в темный угол. Мелани не могла забыть об этой жути. Она следовала за Себастьяном, на два шага сзади. Негнущимися руками он поднял маску, глядя на уродливое лицо со странной смесью нежности и отвращения. Он явно ценил мастерство, понимал суть этой маски, но это не значило, что она ему нравилась. Маска оказалась не из коры, как думала Мелани. На деревянную основу были наклеены гладкие ромбовидные куски отполированной добела кожи. Решетка в отверстиях для глаз была захватана пальцами. – Я мало что знаю о Блэкхаусе, – признался Себастьян, – только о его способности к точным воспоминаниям. Вполне возможно, что его больше интересуют собственные воспоминания, чем мои. Но это маска первая величина… – Раньше мы имели дело с нулевым уровнем, – сказала она. – Белладино знал моего отца, был зол на него не без основания, и эта ярость так и не остыла. Тот, кто оценивал маску, не знал, что некое стечение обстоятельств может превратить эту конкретную маску нулевой величины в… – Я не хочу говорить о том, во что он превратился, – сказала она. – Но ты уверен, что хочешь это сделать? – Я не хочу это делать, – сказал он. – Тебе не обязательно делать это ради меня. – Я должен знать. – Что, если Блэкхаус не отпустит тебя? – Но ведь мы уже победили эхо один раз. Я уверен, что мы сможем победить еще раз. – Ты хочешь сделать это здесь? Где Белладино… – Где мы покончили с ним? – Его темные глаза вспыхнули, и он посмотрел прямо ей в глаза. – Да, именно здесь. Понизив голос, она сделала последнюю попытку отговорить его. – Я знаю, что в твоем прошлом есть события, которые ты не хотел бы переживать заново… – Мелани, все это – часть меня. Я постоянно помню об этом. Не могу забыть. Я знаю, я пробовал. – Он импульсивно дотянулся до кончиков одной прядки ее волос и осторожно поправил, уложив на плече. – Ты не сможешь все время защищать меня от жестокости. Но мы можем сделать все возможное, чтобы избежать трагедий в будущем. Благодаря этому я вспомню прошлое и, возможно, смогу обезопасить наше будущее. А теперь можно? Отступая, она кивнула. – Да простят и помогут нам Боги, если мы поступаем неправильно. Глубоко вздохнув, Себастьян рывком надел на себя маску, и его темное лицо исчезло за бледным фасадом прошлого другого человека. * * * Кожа Себастьяна покрылась мурашками, когда он надел на себя маску Блэкхауса. Последней маской, которую он примерял, была маска вороны, и ему больше никогда не хотелось попадать в ловушку чьей-то личности. Он ждал, пока Блэкхаус проникнет в его разум, начнет тошнотворно кудахтать, как делал его отец. Но ничего не происходило. Было тихо. Будто он был в обычной посмертной маске – без магии. Он даже не чувствовал никаких новых знаний, которые поступали бы ему в голову. Он чувствовал себя самим собой, не более того. Он завязал завязки на голове и сел на кровать. – Ничего не происходит, – сказал он. Мелани смотрела на него с трепетом. От волнения на ее лице появилось угрюмое выражение. Ему не хотелось, чтобы она так выглядела из-за него. Он пошел в лавку, чтобы помочь ей. Но его участие принесло им одни неприятности. Если бы эхо Белладино не узнало его, ничего бы этого не произошло. Опять же, без его участия, она бы не смогла взять маску Белладино в аренду. Не приготовила бы лекарство. Для Дон-Лин…