– Я делаю так, как лучше для Тейлора! – Да, и именно поэтому он оказался здесь. У Клэр наконец лопнуло терпение. – Господин Дарнелл, – одернула его она, – сейчас не время нападать на жену! Он повернулся к Клэр, всем своим видом выражая презрение и к ней тоже. – Бывшую жену, – поправил он. И, развернувшись, вышел из часовни. Она обнаружила Эдама Делрея на посту дежурной медсестры. Он сидел за столом и что-то писал в карте Тейлора. Хотя был уже поздний вечер, его белый халат был, как всегда, накрахмален и свеж, и Клэр на его фоне почувствовала себя мятой и неухоженной. Конфуз, который с ним сегодня случился во время приступа у Кейти Юманс, был благополучно забыт, и теперь он смотрел на Клэр с привычной раздражающей самоуверенностью. – Я как раз собирался звонить вам на пейджер, – сообщил он. – Пол Дарнелл только что принял решение… – Я уже беседовала с ним. – О! Значит, вы все знаете. – Он виновато пожал плечами, словно извиняясь. – Надеюсь, вы не принимаете это близко к сердцу. – Это решение родителей. И их право, – скрепя сердце признала она. – Но, поскольку теперь за него взялись вы, я подумала, что вам следует знать – газовый хроматограф показал аномалию в крови мальчика. Я бы посоветовала вам заказать расширенный анализ. – Не думаю, что в этом есть необходимость. – Он отложил карту и встал из-за стола. – Основные наркотики уже были исключены. – Но все-таки необходимо установить причину аномалии. – Пол не хочет дополнительных исследований. Она озадаченно покачала головой. – Не понимаю, почему он так противится. – Думаю, он принял это решение после консультаций со своим адвокатом. Клэр дождалась, пока он уйдет, и схватила со стола карту. Пролистала ее и остановилась на врачебном дневнике, с нарастающим отвращением вчитываясь в записи Делрея. «История болезни и физическое состояние пациента записаны. Заключение: 1. Острый психоз вследствие резкой отмены риталина. 2. Синдром дефицита внимания». Не в состоянии твердо держаться на ногах, Клэр осела на ближайший стул; ее подташнивало. Так вот на чем они собирались строить линию защиты! Мальчик, мол, не отвечал за свои поступки. Во всем виновата Клэр, которая отменила прием риталина, тем самым спровоцировав психический срыв. Мол, виновата одна она. «В результате я окажусь в суде». Вот почему Пол так не хотел, чтобы в крови его сына нашли следы какого-либо наркотика. Это могло бы снять вину с Клэр. В волнении она снова пролистала карту на начало и прочитала указания Делрея. «Отменить полный анализ крови на наркотики и токсины. Все последующие вопросы и отчеты лаборатории направлять лично мне. Доктор Эллиот лечащим врачом больше не является». Резко захлопнув карту, она почувствовала, что тошнота усиливается. Теперь на кон была поставлена не только жизнь Тейлора, но и ее практика, ее репутация. Клэр вспомнила первое правило «перестраховочной медицины»: прикрыть свою задницу. Суда можно избежать, только если докажешь, что не совершал врачебной ошибки. Если подкрепишь свой диагноз данными лабораторных исследований. Ей нужно было получить образец крови Тейлора. У нее оставался последний шанс добыть его; к завтрашнему дню в крови не останется никаких следов наркотических веществ, и исследовать будет нечего. Она направилась в подсобку и, открыв нужный ящик, достала шприц для забора крови, спиртовые тампоны и три пробирки с красными крышками. Ее сердце бешено колотилось, когда она шла по коридору к палате Тейлора. Мальчик уже не был ее пациентом, и она не имела права делать это, но ей необходимо было выяснить, какой наркотик, если он все-таки был, циркулировал в его крови. Дежурный полицейский, стоявший у дверей палаты, приветственно кивнул ей. – Мне нужно взять кровь на анализ, – сказала она. – Вы не придержите его руку? Он не слишком обрадовался этой перспективе, но зашел в палату следом за ней. «Быстро бери кровь и убирайся отсюда». Дрожащими руками она затянула резиновый жгут и сняла колпачок с иглы. «Быстрее, пока тебя не застукали». Она протерла руку Тейлора спиртом, и он тут же злобно заорал, пытаясь освободиться от цепкой хватки полицейского. У Клэр учащенно забилось сердце, когда она проколола кожу и почувствовала едва заметный, долгожданный толчок, сопровождавший проникновение иглы в вену. «Быстрее, быстрее!» Она заполнила одну пробирку, сунула ее в карман халата, затем опустошила шприц в следующую. Оросив ее темной кровью. – Я не могу его удержать, – заявил охранник, сражаясь с мальчишкой, который продолжал взбрыкивать и ругаться. – Я заканчиваю. – Он пытается укусить меня! – Держите его! – рявкнула она, чувствуя, что почти оглохла от пронзительных воплей мальчика. Наполняя третью пробирку, она наблюдала за тем, как туда стекает кровь. «Еще немного. Давай же! Давай!» – Что здесь происходит, черт возьми? Клэр подняла голову, от неожиданности позволив игле выскользнуть из вены. Кровь из ранки капнула на простыню. Молниеносно сняв жгут, Клэр приложила к руке мальчика марлевый тампон. Пылая от стыда, она обернулась к стоявшим в дверях Полу Дарнеллу и Эдаму Делрею – оба смотрели на нее с недоверием. За их спинами, тоже глядя на нее, стояли две медсестры. – Она пришла взять у него кровь, – пояснил охранник. – Мальчишка расшумелся. – Доктор Эллиот не должна здесь находиться, – заявил Пол. – Разве вы не в курсе последних распоряжений? – Каких распоряжений? – Теперь я лечащий врач мальчика, – резко бросил Делрей. – Доктор Эллиот не имеет права даже заходить сюда. Полицейский смерил Клэр взглядом, в котором безошибочно читалась злоба. «Ты меня подставила». Пол вытянул руку. – Дайте мне пробирки с кровью, доктор Эллиот. Она покачала головой. – Я должна исследовать причину аномалии. Она может повлиять на ход лечения вашего сына. – Он больше не ваш пациент! Отдайте мне пробирки. Она с трудом сглотнула. – Извините, господин Дарнелл. Но я не могу. – Это насилие! – Пол развернулся ко всем присутствовавшим в палате, и его лицо побагровело от ярости. – Именно так это называется! Она напала на моего сына с иглой! У нее нет никакого права на это! – Он посмотрел на Клэр. – Отныне с вами будет общаться мой адвокат. – Пол, – вмешался Делрей, выступая в роли миротворца. – Я уверен, доктор Эллиот не хочет осложнять себе жизнь. – Он повернулся к ней и попытался ее урезонить. – Хватит, Клэр. Все это напоминает балаган. Отдайте мне пробирки. Она взглянула на две пробирки, которые держала в руке; стоят ли они того, чтобы ее обвинили в насилии. Чтобы ее лишили привилегий, которыми она пользовалась в больнице. Она чувствовала, что на нее устремлены взгляды всех присутствующих, они наблюдали за ней и даже наслаждались ее унижением. Она молча отдала пробирки с кровью. Делрей взял их с видом триумфатора. Потом, обернувшись к охраннику, строго заявил: – Мальчик – мой пациент. Ясно? – Яснее некуда, доктор Делрей. Никто не сказал ни слова, когда Клэр выходила из палаты, но она знала, что все взгляды направлены на нее. Глядя прямо перед собой, она свернула за угол и нажала на кнопку лифта. Только когда двери кабинки закрылись, она позволила себе запустить руку в карман халата. Третья пробирка с кровью по-прежнему была там. Она спустилась на лифте в лабораторию и увидела Энтони, сидевшего за рабочим столом в окружении ящиков со склянками. – У меня есть образец крови мальчика, – сообщила она. – Для анализа на наркотики? – Да. Я сама заполню запрос. – Бланки вон на той полке. Она взяла формуляр и нахмурилась, прочитав в шапке: «Лаборатории Энсон». – У нас что, новая лаборатория? Никогда прежде не видела этих бланков.