– Что вы имеете в виду? – Он был несдержан, злился на всех. Ругался, хлопал дверьми. Я думала, это все из-за развода. Он так тяжело это переживал… Клэр очень не хотелось затрагивать следующую тему, но она была вынуждена спросить: – А как насчет наркотиков, Ванда? Дело в том, что они очень сильно влияют на психику ребенка. Как вы думаете, он не мог баловаться чем-нибудь? Ванда заколебалась. – Нет. – Кажется, вы не слишком уверены в этом. – Нет, просто… – Она сглотнула, и слезы заблестели в ее глазах. – У меня такое чувство, что он стал совсем чужим. Он мой сын, но я едва его узнаю. – Были какие-нибудь тревожные признаки? – Он всегда был трудным ребенком. Поэтому доктор Помрой и считал, что у него, возможно, синдром дефицита внимания. В последнее время стало гораздо хуже. Особенно с тех пор, как он связался с этой ужасной компанией. – С какой? – Эти ребята живут на нашей улице. Джей-Ди и Эдди Рейды. И еще этот Скотти Брэкстон. У всех четверых мальчишек уже были неприятности с полицией в марте. На прошлой неделе я сказала Тейлору, чтобы он держался подальше от братьев Рейдов. Вот тогда у нас произошла первая серьезная стычка. И он ударил меня. – Тейлор ударил вас? Ванда уронила голову, словно жертва, стыдящаяся своего унижения. – С тех пор мы почти не общались. А если вдруг и начинали о чем-то говорить, становилось ясно… – Ее голос опустился до шепота. – Что ненавидим друг друга. Клэр заботливо сжала руку Ванды. – Можете мне не верить, но неприязнь к собственному сыну-подростку абсолютно нормальное явление. – Но ведь я еще и боюсь его! Вот что самое страшное. Я не только испытываю к нему неприязнь, но и боюсь! Когда он меня ударил, я почувствовала себя так, словно опять живу с его отцом. – Она дотронулась пальцами до губ, словно вспоминая былую рану. – Мы с Полом до сих пор ведем тяжбу. Боремся за опеку над сыном, который не любит ни его, ни меня. Пискнул пейджер Клэр. Она просмотрела сообщение и увидела, что ее вызывает лаборатория. – Извините, – сказала она и вышла из часовни в вестибюль, чтобы позвонить. Трубку снял Энтони, старший лаборант. – Доктор Эллиот, лаборатория Бангора только что прислала дополнительные данные по анализам Тейлора. – Есть какие-нибудь положительные реакции по отдельным исследованиям? – Боюсь, что нет. В крови не обнаружено никаких признаков алкоголя, марихуаны, опиоидов или амфетаминов. Результат отрицательный по всем наркотическим средствам, о которых вы запрашивали. – Надо же, а я была так уверена, – произнесла она с некоторым недоумением. – Даже не знаю, что еще могло спровоцировать такое поведение. Наверняка там есть еще какое-то вещество, о котором я забыла запросить. – Вполне возможно, что есть. Я прогнал его кровь через наш газовый хроматограф, и время удерживания аномального пика составило одну минуту десять секунд. – Что это значит? – На какой-то конкретный наркотик это не указывает. Но пик есть, и это свидетельствует о том, что в его крови что-то циркулирует. Вещество может быть вполне безобидным – скажем, пищевая добавка на травах. – И как узнать, что это? – Нужно провести расширенный анализ. Лаборатория Бангора с этим не справится, у них нет такого оборудования. Придется забрать кровь еще раз и послать в бостонскую лабораторию. Они могут исследовать на сотни веществ одновременно. – Давайте сделаем это. – Понимаете, тут есть проблема. Я еще и поэтому звонил вам на пейджер. Дело в том, что я только что получил указание отменить или прекратить все тесты на наркотики. Подписано доктором Делреем. – Что? – Она непонимающе покачала головой. – Ведь лечащий врач Тейлора – я. – Но Делрей пишет указания, которые противоречат вашим. Так что я даже не знаю, что делать. – Слушайте, я сейчас переговорю с его матерью и проясню ситуацию. – Она повесила трубку и снова направилась в часовню. Еще не успев открыть дверь, она услышала злобный и резкий мужской голос. – … никогда не пыталась контролировать! Дура никчемная, вот ты кто! Неудивительно, что он так разболтался! Клэр вошла в часовню. – Что здесь происходит, Ванда? Мужчина обернулся. – Я отец Тейлора. Кризисы в личных отношениях всегда обнажают самое плохое, что есть в людях, но было непохоже, что Пол Дарнелл даже в лучшие времена вызывал симпатию. Совладелец одной из крупнейших аудиторских фирм в Двух Холмах, он выглядел куда более стильно, чем его жена, которая, казалось, сжалась до лилипутских размеров в своем бесформенном костюме. Короткая стычка между бывшими супругами, свидетельницей которой оказалась Клэр, давала достаточно четкую картину их бывшего брака: Пол – агрессор, недовольный и требовательный. И Ванда – всегда уступающая и безропотная. – Так что там с моим сыном и запрещенными веществами? – спросил он. – Господин Дарнелл, я пытаюсь установить причину сегодняшних событий. Я как раз спрашивала у вашей жены… – Тейлор не употреблял никаких таблеток. С тех пор как вы отменили риталин. – Он сделал паузу. – Кстати, он прекрасно себя чувствовал, когда принимал риталин. Я так и не понял, почему вы от него отказались. – Я отменила этот препарат два месяца назад. А перемена в его поведении произошла совсем недавно. – Два месяца назад у него все было хорошо. – Нет. Он был усталым и апатичным. К тому же тот диагноз – синдром дефицита внимания – не был подтвержден. Его диагностировать гораздо сложнее, чем, скажем, гипертонию, где все измеряется определенными параметрами. – Доктор Помрой был уверен в диагнозе. – К сожалению, синдром дефицита внимания превратился в своеобразную палочку-выручалочку, ведь им так легко объяснить сбои в поведении ребенка. Когда ученик не успевает в классе или становится замкнутым, родители непременно хотят найти причину. Я изначально была не согласна с диагнозом доктора Помроя. А если я сомневаюсь, то предпочитаю не сажать ребенка на лекарства. – И смотрите, что произошло. Он совершенно отбился от рук. И это длится вот уже несколько недель. – Откуда ты знаешь, Пол? – прервала его Ванда. – Когда ты последний раз проводил время с сыном? Пол обернулся к бывшей жене с выражением такой ненависти на лице, что Ванда снова съежилась. – Это ты во всем виновата, – сказал он. – Я знал, что ты с ним не справишься. Ты, как всегда, все испортила, и теперь нашему сыну грозит тюрьма! – По крайней мере, это не я дала ему пистолет, – тихо произнесла она. – Что? – В школу он принес твой пистолет. Ты хотя бы заметил, что он пропал? Пол взглянул на жену. – Маленький сучонок! Как он мог… – Так не пойдет! – вмешалась Клэр. – Нам сейчас нужно думать о Тейлоре. Найти объяснение его поведению. Пол обратился к Ванде: – Я попросил Эдама Делрея заняться Тейлором. Он сейчас наверху, проводит осмотр. Резкое заявление Пола лишило Клэр дара речи. Так вот, значит, почему Делрей стал писать указания; отныне он был лечащим врачом Тейлора. А ее только что отстранили от дел. – Но его наблюдает доктор Эллиот! – запротестовала Ванда. – Я знаю Эдама и доверяю его мнению. «Выходит, моему мнению он не доверяет?» – Эдам Делрей мне совсем не нравится, – сказала Ванда. – Он твой друг, а не мой. – Совсем не обязательно, чтобы он тебе нравился. – Если он лечит моего сына, то обязательно. Пол издал отвратительный смешок. – Ты по этому принципу выбираешь врача, Ванда? Ищешь, кто лучше тебе мозги запудрит?