Чуть свет Разин был на ногах. В большую сумку из синтетического материала он положил пакет с бутербродами и термос с чаем. Открыл металлический шкаф с оружием, выбрал видавшую виды двухстволку двенадцатого калибра производства тульского завода, разобрал, завернул стволы в старую рубашку, положил в сумку, туда же бросил коробку с патронами, снаряженные картечью и крупной дробью, плащ и свитер. Люди из группы наблюдения, которые будут его сопровождать, не удивятся, увидев его с габаритной поклажей. Денег у человека немного, расходы большие, и вот герой нашего времени снова спешит в комиссионку, чтобы продать вещи, оставшиеся от жены, свести концы с концами и порадовать себя лишней бутылкой. Около восьми утра он спустился к машине, бросил сумку на заднее сидение и сел за руль. Он вырулил из двора, заметив, что за ним увязались «жигули», стоявшие возле трансформаторной будки, а следом еще одна машина, страховавшая первую. Он побывал на двух рынках, в комиссионном магазине, каждый раз забирал с собой сумку и возвращался обратно. Видимо, торговался с оценщиком, но везде давали сущие копейки. Наконец он остановился поблизости от комиссионного на Таганской площади, но сразу туда не пошел, сначала завернул в универмаг «Таганский», уже полный посетителей, вошел через главный вход, потолкался у прилавков и вышел через боковые двери. Добежал до остановки и запрыгнул в уже отходящий автобус. Он вернулся к машине, когда его уже никто не ждал. Спокойно сел за руль и поехал, точно зная, что за ним никто не присматривает. Через два с лишним часа он оказался на развилке Дмитровского шоссе и дороги в две полосы, которая вела в лесничество. На полдороге к ближней деревне он остановился, заглушил мотор и поменял номера. Затем сел на заднее сидение, открыл сумку и съел три бутерброда, запив их крепким чаем. Долго возился, переобуваясь в резиновые сапоги, и не мог понять, почему они ему малы. Наконец сообразил, что сапоги не его, а тестя. Он взял их не глядя, не проверив. Придется месить грязь в ботинках. Здесь на дороге движения почти не было, за двадцать минут стоянки мимо него проехал запыленный «УАЗик», и тягач протащил прицеп, груженый обрезной доской. Разин, удивившись своему аппетиту, доел все до последней крошки, собрал ружье и зарядил его. Затем вытащил из тайника в переднем сидении пистолет. Проверил обойму, взвел курок, включил предохранитель и сунул под ремень. Скинул пальто, надел свитер поверх футболки. Повесил ружье на правое плечо стволом вниз, положил в карман горсть патронов. Ружье было легкое, как перышко, ствол не длинный, цевье и приклад березовые. Он влез левой рукой в рукав плаща из плотной прорезиненной ткани, другую сторону плаща просто набросил на плечо. С трудом устроился в водительском кресле и поехал дальше. Справа осталась деревня, там работал продуктовый магазин, на площадке перед ним стоял небольшой автобус, дожидавшийся пассажиров. Потом попалась еще деревенька, застрявшая между лесом и озером, всего несколько дворов. Возле указателя поворота к лесничеству асфальт кончился, Разин, не свернув, поехал дальше. Он вел машину и думал, что вот так вот нагрянуть сюда, без разведки, — дело небезопасное. Он представления не имеет, кто его встретит в доме лесника и как встретит. План действий много раз складывался в голове и так же легко рассыпался. Как быть, как действовать, чтобы взять Крапивина на простую хитрость, застать врасплох, — это был вопрос, не имевший ответа. Все, что произойдет дальше, — дело случая, тут как карта ляжет. Никакой сценарий наперед не напишешь и план не составишь. Но что можно сказать твердо, определенно? Что времени у Разина нет, ни одного лишнего дня. Ждать нельзя. Крапивин человек тертый, с опытом, после пропажи брата его может насторожить, спугнуть любая мелочь. Он уйдет в бега, — ищи его тогда. Однако одно правило в таких случаях есть, — лучше действовать просто, чем строить сложные схемы. Простые варианты — самые надежные. Потянулся хвойный лес, потом просека, отделявшая четвертый участок лесничества от остального мира. Вскоре он оказался на открытом месте, остановил машину и выключил двигатель. Справа от дороги загородка из жердей, приделанных к столбикам, дальше полоса земли шириной метров двадцать с лишним, некрашеный деревянный дом с высоким крыльцом и мезонином. Свет в окнах горит, над трубой серый дымок. Слева от дома то ли сенной сарай, то ли гараж на две машины. Ворота распахнуты, видны светлые «жигули» с открытым багажником. Рядом другой сарай, поменьше, у стены поленница нарубленных дров. За домом широкая поляна и темная стена хвойного леса. Снег уже почти сошел даже здесь, раскисшая земля сочилась влагой. * * * Он вылез, незаметно переложил пистолет в карман плаща. Хотел надеть кепку, но передумал. Только поправил плащ на плече, за его складками ружье почти незаметно. К крыльцу вела утоптанная дорожка, посыпанная гравием. Он смотрел под ноги, но, подняв голову, заметил, как в среднем окне дрогнули занавески, появилось и пропало чье-то лицо. Затем в комнате погас свет. Поднявшись на крыльцо, он постучал в дверь и подождал ответа, но никто не вышел. Потянул ручку на себя, дверь открылась, он оказался в сенях с крошечным окошком. На одной стене висело оцинкованное корыто и сухие банные веники, на другой стене дорожный велосипед со спущенными шинами. Он постучал в дверь и услышал, как женщина крикнула: проходите. Переступив порог, он оказался в просторной комнате, посередине которой стоял длинный, самодельный стол и две лавки. На правой лавке, ближе к окнам, сидел молодой мужчина с бородкой в желтой рубахе и ел какую-то похлебку из глиняной миски. Напротив едока на столе транзисторный приемник, передававший музыку, буханка черного хлеба, несколько толсто нарезанных ломтей и початая поллитровка «экстры». Мужчина ел медленно, управляясь одной левой рукой, правую держал под столом. Слева прямая лестница, которая вела в мансарду, рядом с ней дверь в кухню, оттуда вышла женщина лет двадцати пяти, рыжеволосая, с яркими зелеными глазами. — Добрый день, — Разин постарался улыбнуться. — Не помешал? — Вы ищете кого? — вопросом ответила женщина. Он подумал, что дом изнутри больше, чем кажется снаружи. Тут была пристройка, незаметная со стороны дороги, в которой помещается кухня и, видимо, еще пара комнат. — Мне нужен Олег, — ответил Разин каким-то не своим, деревянным голосом. Он старался не волноваться, но не получалось. — Передать ему кое-что хотел. Мужчина, сидевший за столом, и рыжая женщина переглянулись. Мужчина положил ложку, не вынимая правой руки из-под стола, левой выключил приемник и стал молча смотреть на незваного гостя. — А что передать-то? — женщина вытерла мокрые руки о фартук. — Кое-что на словах, — замялся Разин. — Видите ли, я хороший знакомый и коллега Романа Сергеевича, его брата. У меня дача в этих краях. И вот он, то есть Роман Сергеевич, попросил меня доброе дело сделать. Заехать сюда и кое-что сообщить. Разин подумал, что легенда уж не совсем никчемная, но сомнительная, рождающая много вопросов. Возможно, его ложь была сразу раскрыта, возможно, эти люди ждали кого-то, но не его, и теперь немного растеряны. Мужчина левой ладонью постучал по столу, кажется, сделал знак женщине. Она отступила назад. Бородач оглянулся за спину, бросил взгляд через окно на дорогу, криво усмехнулся и спросил: — А вы один приехали или, может, с вами коллеги? — Я один, — ответил Разин. — А почему вы спрашиваете? — Одному легко заблудится. Я и подумал: может, с вами другие товарищи? Ну, по работе? Коллеги? — Никого больше. — А почему же ваш Роман, ну, как его там… Сергеевич… Почему он сам не приехал? Занемог что ли? — На кафедре занят. Перед сессией прибавили занятий. — А я уж решил, что заболел человек, — мужчина разговаривал, не вынимая руку из-под стола, будто ждал команды. — Погода противная. Долго ли простудиться. Я и сам тут чуть было не слег. — Так могу я… — Олега нету сейчас. Вы скажите, чего хотели, а мы уж с Кариной передадим. Слово в слово. Не сомневайтесь. Мужчина, по-прежнему чего-то выжидая, усмехался в бороду. Женщина, которая, видимо, и была Кариной, горячо закивала и стала медленно пятиться в кухню. Разин кожей чувствовал опасность, это был не осознанный логический вывод, а нечто такое, чему и названия нет. Просто что-то меняется вокруг тебя, словно солнце заходит за тучу, и окружающий мир уже виден в других красках, а детали пейзажа, остававшиеся незаметными, вылезают на передний план. Он почувствовал, что жить осталось всего несколько коротких мгновений. И, если не предпринять нечто спасительное, прямо сейчас, не мешкая, то не миновать беды. Разин опустил левую руку в карман плаща, пальцы легли на рукоятку пистолета. Карина глядела на него широко раскрытыми глазами и продолжала пятиться в кухню. Разин отключил предохранитель. Женщина сделала большой шаг назад, повернулась в пол-оборота, выхватив откуда-то из-за спины пистолет. Все произошло так быстро, что Разин не успел броситься назад в сени, а продолжал стоять на открытом месте. Он инстинктивно пригнулся и вытащил пистолет. Бородач ухватил стол за край и, поднимаясь на ноги, толкнул его от себя и перевернул. Разлетелись ломти хлеба, по доскам покатилась поллитровка. У бородача не было ствола, в правой руке он сжимал рукоятку длинного кухонного ножа. Человек рванулся вперед, сделав то ли прыжок, то ли огромный шаг к Разину, покрыв половину расстояния. Карина, не целясь, дважды выстрелила. Пули прошли над головой. Разин выстрелил в бородача, когда тот уже сделал второй, последний шаг и отвел руку с ножом назад, чтобы ударом снизу вверх вспороть живот противника. Захлопнулась кухонная дверь, щелкнула задвижка. Бородач, получив две пули в грудь и в живот, боком рухнул на пол. Звякнули стекла в рамах, икона в красном углу дрогнула и покосилась набок. Разин едва успел отступить в сторону, как пули прошили кухонную дверь и вошли в стену. Сбросив плащ, стеснявший движения, Разин сделал пару шагов к кухне, вскинул ружье и выстрелил сразу из двух стволов, картечь разнесла дверь в щепки. По комнате поплыл густой пороховой дым. Разин остановился, подождал минуту и прислушался, было тихо. Он сделал еще два шага, перезарядил ружье и пнул ногой остов двери, от удара развалившийся надвое. В кухне почему-то было жарко и дымно. Слева в углу стоял газовый баллон, чудом не задетый картечью. На плите горели две конфорки, обе пустые. На небольшой печке, сложенной из кирпича, была открыта дверца, из нее вырывались языки пламени. Женщина с темно-серым закопченным лицом и большими кровавым пятнами на груди и животе лежала головой к печке и ногами к окну, ее волосы горели. Разин пнул мыском ботинка пистолет, валявшийся на крашенных досках, взял с табуретки ведро, почти полное прозрачной чистой воды и вылил его на женщину. Она зашевелилась, стала шарить руками вокруг себя, будто искала пистолет. Разин выглянул в окно, выходившее на другую сторону от дороги, и увидел небольшую человеческую фигурку, двигавшуюся к лесу. Глава 14 Сорвавшись с места, Разин выбежал на крыльцо, вернулся назад в комнату, вспомнив, что патроны остались в кармане плаща. Он переложил патроны в брючный карман, выскочил на крыльцо, спрыгнул вниз и повернул к лесу. На ходу перемахнул загородку, оказался на ровном участке, на рыхлой скользкой земле, постарался прибавить хода, но не смог, подошвы ботинок заскользили по глине, словно он на коньках катался. Со стороны казалось, что фигурка двигалась не слишком быстро, но еще минута, и человек исчез в лесу. Разин бежал и думал, что здесь, на ровном открытом участке, его легко срезать выстрелом. Но не стреляли, значит, у человека нет карабина или ружья, но, возможно, есть пистолет, который легче применить в лесу, из укрытия, с близкого расстояния. Дыхание сбилось довольно быстро, но Разин не дал себе передышки и не сбавил темп. Перед лесом начиналась узкая полоса земли, на которой лежал темный, подтаявший снег. Пришлось бежать медленнее. Когда до леса оставалось метров двадцать, раздался сухой хлопок, не похожий на выстрел. Пуля просвистели где-то рядом. Вторая прошла ближе слева. Останавливаться и падать в снег нельзя, тут уж будь что будет. Он добежал до леса, прижался спиной к дереву и постоял, тяжело дыша и думая о том, сколько было выстрелов, два, три или больше. Впрочем, эти расчеты не имели смысла, если у беглеца в запасе две-три обоймы. Он шагнул вперед, понимая, что и так потерял много времени, надо спешить. Снег местами доходил почти до колен. На солнечных открытых местах снег сошел, появилась голая мягкая земля, на которой должны оставаться глубокие следы беглеца, но их почему-то нигде не было видно. Там, на поле, по открытому месту следы шли от дома к лесу не по прямой, а забирали влево, наверное, это не случайно получилось. Судя по карте в автомобильном атласе, впереди речка, довольно широкая, ее и летом вброд вряд ли перейдешь. А сейчас, весной, в самый разлив тем более. Человек знает местность и шагает не наобум, а, забирая влево, направляется к мосту. Если идти в ту же сторону и взять чуть правее, путь Разина должен пересечься с чужим следом. Он двигался так быстро, как только мог, прислушивался, но не слышал ничего, кроме своего дыхания. За ровным местом начался плавный спуск в низину, наверное, там речка. Лес стал гуще, а снег чуть выше. Пару раз Разин упал, зацепившись за вылезшие из снега корни и не сразу смог подняться. Он боялся, что сбился с правильного направления или его расчет оказался неверным. Потом он стал думать, что, поторопившись при сборах в Москве, схватил не ту пару сапог, и теперь из-за этой мелочи проиграет забег. Но, добравшись до толстой полусгнившей березы, лежащей поперек поляны, он увидел впереди густую цепочку следов через снег, а потом по сухому месту. * * * Беглец перелез ствол поваленного дерева и пошел дальше, оставив на земле глубокие отпечатки. Значит, маршрут выбран правильно. Разин остановился и, спрятавшись за деревом, выждал немного. Потом побежал вперед, прибавил скорости, почти добежал до поваленного дерева, когда услышал сухие хлопки пистолетных выстрелов. На этот раз он видел человеческую фигуру. Не добежав несколько метров до гнилой берез, Разин упал на снег, но тут же вскочил, сделал еще одну короткую перебежку. Он остановился, присел на одно колено и с этого положения выстрелил в то место, где только что стоял человек. Но контур фигуры уже сместился вправо, Разин повел ружьем и выстрелил из другого ствола. Человек упал, с трудом поднялся, оглянулся назад. Разин, перезаряжая ружье, немного замешкался и потерял цель. Он встал и побежал вперед, ушел с открытого места, перелез поваленное дерево. Следы были глубокие, слева на снегу остались пятнышки крови, значит, картечь зацепила беглеца. Склон сделался круче, стал слышен шум воды, Разин ждал, что откроется вид на реку, но это оказался ручей, шириной метра полтора. До реки, видимо, было еще далековато. На берегу ручья след потерялся, видимо, убегавший зашел в воду, чтобы запутать погоню. Теперь надо было выбирать, в какую сторону идти. Разин свернул направо, двинул вверх против течения. Если тот человек ранен в руку, и кровотечение не остановилось, значит, на берегу останутся капли крови, но ничего похожего не видно. Повернув обратно, Разин быстрым шагом прошел минут пять, прежде чем увидел на прошлогодних истлевших листьях кровавые разводы, а дальше следы, ведущие вверх. Значит, человек поднялся по пологому склону, видимо, он затаится где-то и постарается сделать прицельный выстрел. Первую обойму он уже расстрелял и перезарядил оружие, сколько же осталось патронов во второй обойме? Разин пошел по следу из примятых темных листьев. Минуту назад казалось, что он совсем выдохся, сил осталось, чтобы упасть на землю и неподвижно лежать на ней, пока дыхание не восстановится. Но эта кровавая метка удвоила силы, инстинкт охотника погнал дальше. * * * На середине склона, на месте, где оставался снег, человек потоптался, соображая, что делать дальше, и почему-то не пошел наверх, а стал спускаться обратно к ручью. Теперь ноги сами несли Разина, вскоре между деревьев он увидел человека в коротком темном пальто или куртке, спустившегося к самой воде. Человек обернулся, выстрелил четыре раза, бросил пистолет и пошел дальше вдоль ручья, сообразив, что из этого капкана будет трудно выбраться, шансов на удачу не так уж много. Разин подумал, что оружие, брошенное открыто у него на виду, может оказаться опасным трюком, фокусом опытного рецидивиста, который хочет подманить его поближе и прикончить наверняка, с близкого расстояния, но из другого ствола. Потом стало казаться, что это вовсе не Крапивин, а какой-то другой человек. Испуганный до смерти, он убегает от своего преследователя, не понимая, за что его хотят убить. В затуманенной голове рождаются болезненные образы смерти, кровавой расправы, а страх растет, наполняя душу смертной тоской. Теперь они шли по прямой линии вдоль берега ручья, расстояние сокращалось. Разин уже мог во всех деталях рассмотреть мужчину, тот был выше среднего роста, с длинными русыми волосами, достающими до воротника. Когда тот оборачивался, становился виден прямой нос, крупные серые глаза, лоб, покрытый каплями пота. Оглядываясь, человек щурился и скалил зубы. Левый рукав пальто был поврежден в плече и болтался свободно, будто внутри рукава не было плоти и костей, а сама рука была не настоящей, сделанной из тряпок. Наружу выглядывали окровавленная ладонь и пальцы. Теперь Разин понимал, что это Крапивин, ошибка исключена, дальнейшая погоня не имеет смысла. Он остановился, хотел крикнуть «стой», но вышел какой-то хрип. Он пошел дальше, сократив расстояние до десяти метров. Крапивин на ходу сунул здоровую руку за пазуху, остановился и стал оборачиваться. Разин вскинул ружье, выстрелил из одного ствола, приготовился ко второму выстрелу. Крапивина качнуло, словно порывом ветра, он ничком упал на землю и стал кашлять. Разин подошел, повесил на плечо ружье и двумя руками перевернул раненого на спину. В правой руке был зажат самодельный нож. Крапивин кашлял и плевался кровью, кажется, хотел что-то сказать, но вместо слов щурил белые глаза, поднимал и опускал голову. — Узнал меня? — тяжело дыша спросил Разин. Крапивин оскалился и приподнял голову. Разин отдышался, направил ствол ему в грудь и выстрелил. Раскрыл ружье, вылетели стреляные гильзы. Разин ногой сбросил их в воду. Положил ружье на землю. Он постоял немного, осмотрелся, соображая, что делать дальше. Чуть ниже ручей был зажат между огромной березой, лежавшей на кромке берега, и крупными камнями на другой стороне. В этом месте вода доходила до колен. Разин ухватил тело Крапивина за ноги, протащил вниз к поваленной березе. Здесь он легко отыскал камни, нагрузил их в карманы пальто Крапивина. Минуту постоял и столкнул тело с берега. Присев на корточки, Разин тщательно вымыл руки. Он вернулся той же дорогой, только срезал углы, наткнулся на пистолет ТТ, валявшийся в сухих листьях, но не стал его трогать. Пошел дальше, перебрался через ручей в старом месте и уже на последнем дыхании вернулся к дому. Там почти ничего не изменилось. Мужчина в желтой рубахе лежал в луже крови, разбросав руки по сторонам. Женщина с закопченным лицом и обгоревшими волосами переползла из кухни и умерла у порога комнаты. Разин вытащил из машины сорокалитровую канистру с бензином, разлил его в кухне, большой комнате и в сенях. Потом устроился на ступеньках крыльца и, наблюдая, как солнце садится за лес, неторопливо выкурил сигарету. Он поджег тряпку и бросил ее в сени. Сел в машину и уехал, не обернувшись. Глава 15