– Ой! – громко воскликнула я, надеясь, что мой возглас больше напоминает удивление, чем сдерживаемое маниакальное хихиканье. – Конечно. Я повернулась, одной рукой собирая волосы на макушке. Тайлер намазал лосьоном мои плечи, и я попыталась не вздрагивать от его прикосновений. Его руки были уверенными, солнце – теплым, а воздух – соленым. На моем лице появилась ухмылка. Я чувствовала себя героиней дешевого подросткового фильма. Я даже не подозревала, что уже постигла азы и напропалую ими пользовалась. Я подняла голову и встретилась взглядом с Ноем. Меня окатило волной раскаленного жара, после которой хлыстом ударил ледяной холод, напоминая пощечину. Возникло ощущение, словно меня застукали за чем-то постыдным. Ной на миг задержал на мне спокойный и загадочный взгляд, а затем отвел его, притом выражение его лица не изменилось, словно он меня даже не заметил. Я пыталась отдышаться. Все хорошо. Ведь все же хорошо? Я не на свидании с Ноем. Он со мной почти не разговаривал. Стыдиться нечего. Меня затошнило. – Вот, готово. Точно. Сейчас другой парень касался моей кожи. Я отпустила волосы и повернулась к Тайлеру, выдавив из себя благодарную улыбку. И все же от вероятности, что Ной мог за нами наблюдать, я чувствовала неловкость и смущение, как актриса, вынужденная играть сцену до того, как успела выучить свой текст. Ну и ладно. Я попыталась отделаться от ощущения, что Ной за нами наблюдает. Пора вспомнить, насколько сильно я на него не запала. Я обратила внимание на Тайлера и заулыбалась еще ярче. – Хочешь, тоже тебе помогу? Он ухмыльнулся. – Однозначно. Почему же ненароком делать намеки оказалось так легко? Он повернулся, и я вылила на ладонь четверть ложки солнцезащитного крема, радуясь, что мы отвернулись от Ноя. Мне были видны лишь спина Тайлера, пока я втирала ему в плечи холодный лосьон, и переливающийся океан. – Ты очень загорел. Еще несколько очков в корзинку премии Эбби за навыки ведения светской болтовни. – Я много плавал. – Каждый год приезжаешь на Нантакет? – Да, у моих родителей тут дом. – Везет. А где еще ты живешь? – В Лос-Анджелесе. А ты? – В пригороде Бостона, – ответила я, потому что все в Массачусетсе было в пригороде Бостона. – Давно сюда ездишь? С Тайлером было легко болтать. Я бы не назвала наш разговор увлекательным, но разве мне нужен курортный роман для развития навыков глубокомысленного общения? Для этого у меня есть друзья. Тайлер был забавным, интересным и сидел рядом. Он смешил меня. Смешил всех. Вскоре вокруг нас собралась компания, которая слушала и смеялась над очередным невероятным рассказом Тайлера. Приятно, когда парень обращает на меня внимание. Когда его рука случайно касается моей. Когда он смотрит мне в глаза. Ной на нас больше не взглянул. Мне все равно было весело. Другие ребята оказались совсем неплохими, когда не сплетничали о людях, с которыми были знакомы только они. Уже полчаса все обсуждали блокбастеры. Я затронула тему обсуждения трех видов сыра, на которую мы вели дебаты в начале лета, и все прошло так же удачно. И все же день заканчивался, и во мне медленно закипал гнев. Серьезно, Ной со мной вообще не заговорит? Он меня сам пригласил. Невежливо звать человека с собой, а потом его игнорировать. Когда ближе к вечеру мы вернулись домой, я была вне себя от бешенства. Я попивала вино, пока мы плыли по воде, и не сводила взгляда с Тайлера, который рассказывал историю за историей. Розовое вино не такое вкусное, как ром с колой, но лучше пива. Как только мы причалили, я выпрыгнула из лодки, собираясь мчать домой с надутыми губами. Вот только Ною удалось преградить мне дорогу. – Привет. – О, привет. Пока. Я иду домой. – Я обошла парня, избегая его взгляда, потому что не хотела, чтобы он увидел в моих глазах гнев. – Хочешь поужинать? Прищурившись, я посмотрела на него. – Что? – Я подумываю о сэндвичах. Тайлер выбрался из лодки и подошел к нам. – Я бы тоже поел. Ной перевел взгляд на Тайлера, и выражение его лица стало откровенно недружелюбным. – Мы хотели обсудить семейные дела. – Вы родственники? – Тайлер смотрел то на Ноя, то на меня. Ной моргнул, взглянул на меня, а потом снова на Тайлера. – Наши бабушка с дедушкой были друзьями. – А. – Давай, – сказал мне Ной и поднял мою пляжную сумку. – Пойдем. На одну строптивую минуту я задумалась, может, проявить упорство и отказаться? Но вместо этого сочувственно улыбнулась Тайлеру. – Еще увидимся. – Да, пока. Я догнала Ноя и на этот раз не стала скрывать раздражение. – Я не соглашалась с тобой ужинать. – Что? – рассеянно нахмурился он. – Ужин. Я не соглашалась. Ты просто предположил, что я пойду. Он остановился. – Ты не хочешь со мной ужинать? Я посмотрела на него. Нет, почти ответила я, но оказалось, что, несмотря на все свое раздражение, я действительно хотела провести время с Ноем Барбанелом. – Ладно, пошли. Мы купили еду в магазинчике сэндвичей на набережной, а потом запрыгнули в машину Ноя и отправились к маяку в Санкати-Хэд. – Они перенесли его много лет назад с утеса, – рассказал Ной, когда мы припарковались и вылезли из машины. – Дома продолжали с него падать. С внезапно возникшим уважением я внимательно посмотрела на забор, отделяющий нас от продуваемого ветром утеса. – Ты серьезно? – Да. Каждый год от эрозии остров уменьшается примерно на метр. – И дома падают? – Не круто, сам понимаю. – Меня тревожит то, что ты совсем не напуган. Ной засмеялся, и я поняла, как нравится мне его смех. Как от малейшей крохи внимания с его стороны теплеет в груди. Я перевела взгляд на маяк, пытаясь отвлечься, потому что до сих пор злилась. – Можно на него забраться? – По-моему, дважды в год они открыты для посещений. В детстве бывал пару раз. Когда мы пошли по траве, нас обдувал ветер. Ной достал с заднего сиденья машины шерстяное одеяло для пикника, и мы расстелили его на дюнах. Земля за нами растянулась широкими пустыми равнинами. Впереди – распадался утес. Когда я только приехала на Нантакет, то думала, что увижу лишь сплошные мокасины и невероятное богатство. А в городе мне удавалось забыть, насколько дикой может быть природа, потому что люди приручили землю. Но здесь забыть не получалось. Ветер высушивал землю, дочиста сдирал траву и гонял по мору пенистые гребни волны, а еще наполнял мои легкие свежим морозным воздухом. На наших глазах над горизонтом парила чайка. На Нантакете ты словно был оторван от остального мира, словно находился вне времени и пространства. Будто тебя перенесли в другую жизнь.