– Могу я вам помочь? – Как тебя зовут, дорогая? – О, эм, я Эбби. – И ты живешь здесь? Или приехала на лето? – На лето. – Я поправила на носу очки, пытаясь понять происходящее. Меня сбила с толку настойчивость женщины. – Ты кого-то мне напоминаешь. Думаю, возможно, я знала твою мать. – Вряд ли моя мама бывала на Нантакете. Она еще пристально на меня посмотрела, а потом обошла столик со Второй мировой войной и с хмурым выражением на идеальном лбу провела пальцами по обложкам. Временами она останавливалась, как прорицательница перед своим магическим омутом. Я встревоженно и неуверенно переминалась, не понимая, чего она хочет. Ей нужна рекомендация? – Ищете что-то конкретное? – Столько книг о войне. Столько храбрых мужчин и женщин. Столько людей прятали еврейских детей и защищали друзей-евреев. Но где же книги, в которых мы спасаем себя сами? – Она посмотрела на меня знакомым взглядом темно-карих глаз. – Что бы подумала твоя бабушка? Я увидела, как она уходит. Дерьмо. Я нашла Ноя в гребном клубе, и под словом «нашла» имею в виду, что написала ему и пришла как раз в ту минуту, когда парни вывалились с лодочной станции. Смеясь, он беззаботно направился ко мне в компании друзей. На нем не было рубашки, и его кожа сияла на солнце. Я сглотнула и перевела взгляд на горизонт, щурясь от солнца, которое окрашивало небо в мягкий оранжевый цвет. Неужели прямо так необходимо выставлять на всеобщее обозрение свое тело? Особенно когда мне нельзя так беззастенчиво на него пялиться? Ной помахал друзьям на прощание и подошел, натягивая поношенную светло-голубую футболку. – Эбигейл. Я уставилась на его ухо, чтобы не пялиться на какую-нибудь более провокационную часть его тела. – Я встретила в книжном твою бабушку. Она знает, кто я. Он замер. – Что? Уверена? – Абсолютно. И она, похоже, не в восторге. – Я пожала плечами. – Так что нет больше резона держать меня в секрете. Пригласи меня на ужин. Мы можем поговорить о моей бабушке. Мне совсем необязательно упоминать про роман. Увидим, знают ли они про бабушкину семью. На его губах появилась легкая улыбка. – Ты хочешь прийти ко мне домой на ужин. – Кажется, это проще простого, правда? Естественно. – Готовься к катастрофе. – Ты преувеличиваешь. – Какой мне с этого интерес? Этот парень – что-то с чем-то. – А чего ты хочешь? Потный, счастливый и слишком очаровательный Ной ухмыльнулся. – Твое самое лучшее предложение? – Никто не начинает переговоры, обозначив лучшее предложение. Он засмеялся. – Ну, ты-то уж точно что-нибудь придумаешь! Ни за что не стану с ним флиртовать, пока он ухмыляется и ведет себя как ни в чем не бывало, а я тем временем являю собой комок нервов. Лучше вести себя по-деловому. – Как насчет субботы? Ной пошел на уступку. – Что мне им сказать? Я точно не имею привычки приглашать девушек на ужин. – Ну, ты-то уж точно что-нибудь придумаешь, – повторила я его фразу. – Хм. – Он посмотрел на меня с ухмылкой, и мое сердце подпрыгнуло, перевернулось и сделало кульбит. Что со мной не так? Почему я не могу пресечь на корню этот нелепый трепет в своем теле? Почему он обязательно возникает каждый раз, когда я оказываюсь в компании Ноя? И без того ясно, что для курортного романа Ной совершенно не подходит, учитывая, что жизни наших семей связаны загадочным образом и он, по сути, уже открыто меня отверг. – Ной! Дружище! И вот, к нам подошел светловолосый парень, как будто призванный моим желанием завести роман. Ной и парень, обнявшись, похлопали друг друга по спине. – Привет, мужик. – Как лето проводишь? – Хорошо. Приехал в прошлом месяце. А ты? – Прилетел только сегодня утром. Парень был на удивление хорош собой: с волосами, похожими на кукурузный шелк, и настолько симметричными чертами лица, что мог бы заключить сделку с телевидением или получить одобрение республиканской партии. Он ослепил меня белозубой улыбкой. – Привет, я Тайлер. – Привет, Тайлер, – даже мне показалось, что мой голос звучит слишком изумленно. – Эбби. Несколько минут парни обменивались новостями, а когда их разговор подошел к концу, Тайлер с улыбкой повернулся ко мне. – Приятно познакомиться, Эбби. Я смотрела, как он уходит, и видела только длинные загорелые ноги в шортах мятного цвета. Ной бросил на меня взгляд. – Нет. – Что? – Я перевела внимание обратно на него. – Что «нет»? – Ты не захочешь с ним связываться. Я несколько резко улыбнулась. – Правда? – Тайлер губит девушек. – Это как? – Он никого не воспринимает всерьез, но зато люди воспринимают всерьез его. Он разбивает сердца. – Мне нужна интрижка, а не парень, – выпалила я. – Если я не отдам ему свое сердце, ему его и не разбить. Ной фыркнул: – Ну да, ты же такая неэмоциональная. – Ты на что намекаешь? Что он имеет в виду? То, что чем больше мы проводим времени вместе, тем громче бьется мое сердце в его присутствии, что я не могу перестать смотреть на его руки, а иногда по ночам вижу, как набрасываюсь на него? О боже, конечно, он заметил. Так, все ясно, нужно вести себя совершенно безразлично всю оставшуюся вечность и доказать ему, что он ошибается.