— Все хорошо, — отвечает она. — И я не говорю, что не хочу однажды узнать тайну своего существования. Просто сомневаюсь, что мне сейчас хватит смелости совершить этот шаг. Пока мне просто хочется насладиться последней неделей, когда я могу проводить с тобой время. Я не смотрю на нее, но чувствую на себе ее взгляд. Ей нравится проводить со мной время. Ее признание нельзя назвать недопустимым, чего не скажешь о чувствах, которые возникают в моей груди в ответ на него. Я не отвечаю ей. Именно в моменты молчания между нами я испытываю самое сильное чувство вины. Все ошибки совершаются в тишине. Я ложусь на бок и закрываю глаза. — Доброй ночи, Уиллоу. Показания Детектив останавливает запись. Я запрокидываю голову, беспокоясь из-за того, какое направление обретает наш разговор. Мне хочется быть честным, но правда, которая вскоре всплывет, не представит меня в хорошем свете. Ничто из того, что я скажу этим вечером, не представит меня в хорошем свете. — Я могу воспользоваться уборной? — спрашивает он. Я указываю в коридор. — Третья дверь справа. Он встает из-за стола и выходит из кухни. Я бы сходил проведать Лейлу, но наверху наконец-то стало тихо. Очень надеюсь, что так и будет хоть какое-то время. Я открываю ноутбук, чтобы проверить, здесь ли сейчас Уиллоу. — Ты здесь? — спрашиваю я. Затем пододвигаю ноутбук к пустующему стулу рядом со мной, и она незамедлительно печатает ответ. Да. — Что думаешь? — интересуюсь я. Я хотела, чтобы Лейла заснула, поэтому не присутствовала при всем разговоре и не знаю всего, что ты ему рассказал, и какие предложения он озвучил. — Я рассказал ему почти все, но пока он только слушал. Почти все? О чем ты умолчал? Я поворачиваю голову и опускаю ее к рукам. — Я не сказал ему обо всем, что случилось в ночь, когда в нас с Лейлой стреляли. Лидс… — Знаю. Я дойду до этого момента. Просто… Мужчина возвращается на кухню, и я замолкаю на полуслове. Внимательно глядя на меня, он садится за стол. — Вы только что говорили с Уиллоу? Я киваю. — Как? — Через ноутбук. Я говорю вслух, а она отвечает, используя компьютер. Он задумчиво смотрит на меня. — Потрясающе, — отвечает он. Я разворачиваю ноутбук экраном в его сторону. — Хотите посмотреть, как она это делает? Он мотает головой. — Мне незачем на это смотреть. Я вам верю. — Потянувшись вперед, он включает запись. — Итак, что же было следующим утром? Глава 13 Я просыпаюсь от запаха яичницы. Поворачиваюсь набок, но Лейлы в кровати нет. Возле подушки лежит зернышко попкорна, и, спешно подобрав, я выбрасываю его в мусорное ведро в ванной. Почистив зубы, я спускаюсь, не зная, чего ожидать. Лейла в последнее время перестала готовить, но кто-то сейчас делает именно это. Войдя на кухню, я вижу, что на ней надета та же футболка, в которой Уиллоу ложилась спать прошлой ночью, но я не уверен, что она уже не Уиллоу. Я впервые не способен отличить одну от другой. Уиллоу проснулась как Лейла? Стоя в дверях, я молча наблюдаю за ней. Стала бы Уиллоу притворяться Лейлой, чтобы обмануть меня? Я сразу же сожалею, что даже допустил такую мысль. Уиллоу заботится о Лейле. Она выбила бокал у меня из рук вчера вечером. Узнав ее получше, я сомневаюсь, что она способна на коварство. Едва она отрывает взгляд от плиты и смотрит мне в глаза, я тут же понимаю, что это Лейла. Она бормочет хриплым ото сна голосом: — Доброе утро. — Ее веки слегка прикрыты. Вид уставший. С похмелья. Я подхожу к ней и целую в щеку. — Доброе утро. — Я наблюдаю, как она вилкой перемешивает болтунью в сковородке. — Хочешь? — предлагает она. — Я читала, что яйца помогают справиться с похмельем. — Неа, я в норме. — Я наливаю себе кружку кофе и наблюдаю за Лейлой, опершись на кухонный стол. Мне любопытно, помнит ли она что-то о вчерашней ночи. — Во сколько ты проснулась? — спрашиваю я. — В пять. Больше не смогла заснуть. У меня жуткое похмелье. — Она поворачивается ко мне и говорит: — Хочешь узнать нечто странное? — Что? — Проснувшись, я обнаружила застрявший в зубах кусочек попкорна. Я напрягаюсь от ее слов. Отворачиваюсь от нее и наливаю сливки в кофе. — Да, мы вчера смотрели кино в кровати. Ты была очень пьяна. Лейла смеется, но ее смех звучит вымученно. Обернувшись, я вижу, как она прикасается ладонью ко лбу. Вздрогнув, она говорит: — Ничего себе. Совсем этого не помню. Лейла выкладывает немного яиц на кусочек тоста и садится есть за стол. Я не могу отвести взгляд от ее глаз. Зрачки ее потемнели и расширились, будто два черных шара закрыли зелень радужки. Отломив кусочек тоста вилкой, она жует, постукивая прибором по столу. Ее колено подпрыгивает, будто похмелье странным образом объединилось с накопившимся нервным напряжением. — Сколько кофе ты сегодня выпила? Она проглатывает еду и вытирает рот салфеткой. — Уже четыре кружки. Подумала, что он может помочь справиться с похмельем. Это объясняет ее поведение. Я уже начал думать, что, возможно, передо мной снова Уиллоу, но это не так. Она ест как Лейла. Откусывает по чуть-чуть и всегда пользуется вилкой. Уиллоу уже слопала бы все содержимое тарелки. — Может, тебе стоит сегодня расслабиться, — предлагаю я. — Провести еще один день у бассейна. Она жестом указывает на кухонное окно.