Аспен убирает последнюю тарелку в посудомоечную машину. — Нужно отвести Чеда наверх. Поможешь? Я трясу его, пока он не открывает глаза, и закидываю его руку себе на плечо. — Пойдем-ка в постель, приятель. Он издает стон. — Я не хочу с тобой в постель, Лидс. — Он пытается оттолкнуть меня, но я держу его руку, перекинутую через мое плечо. — Я отведу тебя в постель к твоей жене. После этих слов он перестает брыкаться. Затем поднимает голову и оглядывает кухню, пока его взгляд не останавливается на Аспен. — Я слишком пьян, чтобы трахаться? — Да, малыш, — кивает она. — Слишком пьян. Может, завтра. Чед опускает голову, будто сам в себе разочарован, но нам удается поднять его со стула и поставить на ноги. Весь путь до спальни его шатает из стороны в сторону. Уложив его в постель, Аспен провожает меня до двери. — Вы наверняка еще будете спать, когда мы уедем. Если не увижусь больше с Лейлой, передай ей, что мы весело провели время. — Не так уж и весело, — возражаю я со смешком. Аспен лишь пожимает плечами. — Да, но я стараюсь быть вежливой. Может, заедем на обратном пути, пока вы еще здесь. Отсюда недалеко до Вичиты. Пожелав ей доброй ночи, я выхожу из комнаты и иду проверить Лейлу. Она так и лежит, укрывшись одеялом с головой, но не уверен, что она заснула. Я оставляю дверь спальни открытой, чтобы услышать, если она позовет. Затем спускаюсь в Большой Зал и сажусь на диван с телефоном в руке. Я трижды пересматриваю видеозапись с нашего ужина. И всякий раз замечаю мелочи, от которых все происходящее начинает казаться более странным. Вот изменилась ее поза. А вот Лейла полностью потеряла интерес к разговору, хотя мгновение назад активно в нем участвовала. И как она схватилась за голову перед тем, как закричать. Все это было очень странно. Но что теперь считать нормальным? Возможно, это очередной провал в памяти. Или скрытый приступ. Но в эти пару минут она вела себя в совершенно несвойственной ей в последнее время манере. Совсем как в тот раз, когда она устроила истерику, съев пасту. У меня из головы никак не выходят три слова, которые она сказала, пока я укладывал ее в кровать. «Я не ела». Я беру ноутбук и иду на кухню. Открываю текстовый документ со словами «Прости, что я напугала тебя» и именем Уиллоу. Подавив в себе волну отрицания, я печатаю вопрос. Это была ты? Я отодвигаю ноутбук подальше и напряженно смотрю на экран. Буквы появляются на странице почти мгновенно. Да. Эти две буквы, словно удар под дых, в спину и в челюсть. Думаю, я, в конечном счете, смирился с тем, что в доме обитает какой-то дух, но поверить в то, что этот дух способен завладевать Лейлой — совсем другое дело. Это правда. Все происходит на самом деле, и я больше не в силах это отрицать. Я вспоминаю все, что произошло за минувшие дни. Как Лейла рассматривала себя в зеркале в первую ночь в этом доме. Как за один ужин съела больше углеводов, чем за последние полгода. И ее странное поведение сегодняшним вечером. Все это была не Лейла. А когда еще была не она? Сердце начинает биться сильнее. Не чаще, но сильнее и громче, отчего я начинаю чувствовать его биение не только в груди. Мне стоило бы испугаться, пульс должен зашкаливать, но мне не страшно. Скорее наоборот, я зол. Что бы это ни было, кто бы это ни был, мне не по нутру, что оно использует Лейлу. Но еще я зол на самого себя, потому что мне необходимо увидеть это снова. Необходимо убедиться, что дело не в том, что Лейла сходит с ума. Или в том, что с ума схожу я. Мне нужны ответы на каждый вопрос, который неведомо для меня самого закрался в мою голову. «Я хочу, чтобы ты сделала это снова, — печатаю я. — Хочу поговорить с тобой нормально». Я закрываю ноутбук, не дав невидимому собеседнику возможности отказаться от моей просьбы. Но не двигаюсь с места. Если все это правда, я хочу, чтобы существо доказало свое существование. Я хочу собственными глазами увидеть, как меняется Лейла, когда это происходит. Я не иду наверх. Хочу, чтобы она сама пришла ко мне, кем бы она ни была, и несколько минут жду, сидя на кухне. Сердце бьется все сильнее и сильнее. Мне не слышно, как распахивается дверь, но отчетливо слышны шаги на лестнице. Они звучат неспешно, каждый шаг отзывается скрипом ступенек под весом того, кто приближается к кухне. Я не оборачиваюсь посмотреть, кто входит на кухню. Мой взгляд прикован к стоящему передо мной столу. Я знаю, что это не Чед и не Аспен, потому что ощущаю запах духов Лейлы. Она обходит меня кругом, и по моей спине пробегает дрожь, распространяясь по плечам и рукам. Я не смотрю на нее. Сейчас мне впервые становится страшно, потому что я не знаю, чего ожидать. Это Лейла? Удивительным образом спустилась вниз как раз в нужный момент? Или Лейла спит где-то наверху? Она выдвигает себе стул, и я наконец встречаюсь с ней взглядом. Это Лейла. Но не она. В ней что-то изменилось. Она смотрит на меня так, будто я незнаком ей так же, как и она мне. У нее испуганный вид. Или же это любопытство, а не страх. Она поднимает ногу и, упершись голой ступней в стул, обхватывает колено руками. Затем кладет на него голову и смотрит на меня. — Лейла? — едва слышно обращаюсь я, но не потому, что не хочу нарушать тишину. Просто у меня пропал голос, потому что от волнения перехватило горло, не оставив воздуха. Она мотает головой. — Уиллоу? Ответом мне служит кивок. Я облокачиваюсь на стол и шумно выдыхаю, потирая лоб. Какого черта? — Ты не сбежишь? — спрашивает она голосом Лейлы, но звучит он иначе. В отличие от голоса Лейлы он полон радости. — А стоит? — Нет. Как же это странно. Как такое возможно, что я смотрю на Лейлу, но вижу, что в ответ на меня смотрит кто-то другой? Теперь я окончательно лишился рассудка. Случаем, не в двадцать с лишним лет у мужчин проявляются первые признаки шизофрении? Может, дело в этом. Возможно, я шизофреник. Я скорее поверю в это, чем в то, что стал свидетелем проникновения духа в человеческое тело. — Я схожу с ума? Она пожимает плечами. — Ты уже спрашивал. Ответа я все равно не знаю. — Она оглядывается на холодильник у нее за спиной. — Можно мне выпить сока? Сока? Она хочет выпить сока? Я киваю и начинаю потихоньку отодвигать свой стул, но она жестом останавливает меня. — Я сама возьму. — Она достает стакан из шкафчика. Затем открывает холодильник и вынимает бутылку апельсинового сока. Я наблюдаю за ней, увлеченный происходящим. Она ведет себя совсем не так, как Лейла. Ее движения причудливы, будто ее не сковывает тревога. Она прислоняется к разделочному столу и залпом выпивает весь сок. Затем со вздохом ненадолго прижимает стакан к щеке. Она не открывает глаз, будто наслаждается вкусом сока на языке. — Как же хорошо. Она споласкивает стакан и ставит его обратно в шкаф. — И часто ты это делаешь? — Что именно? — Она садится обратно за стол и опять поджимает ногу. — Ворую у вас еду? Я отвечаю кивком.