Это было определённо странно. С другой стороны, вся моя жизнь была странной. — Вы, ребята, хотите чего-нибудь выпить? Бармен потрясающий, — сказала Касс. — У нас всё хорошо, Кэссиди, — сказал Эйс. — Где третий провокатор? — спросила она. Сестра и брат нахмурились. — Круз. Где он? — спросила она. — У него было какое-то срочное дело, — сказал Эйс, глядя на меня. — Какого рода дело? — спросила я. Тёмные брови Эйса сошлись на загорелом лбу. — Почему бы тебе не сказать мне? — Почему я должна знать, чем занимается Круз? Касс переводила взгляд с одного на другого, в то время как Лили пристально смотрела на меня. Чего именно мне не хватало? Неужели Круз им что-то сказал? — Я думал, вы с Каджикой стали близки, — сказал Эйс. Касс уставилась на свой напиток. — Я думаю, что, возможно, я выпила слишком много этого, потому что я не понимаю ничего из того, что вы, ребята, говорите. — Я тоже не понимаю, — пробормотала я. — Куда делся Каджика, Катори? — спросил Эйс, его взгляд был таким же жёстким, как и его голос. — Он отправился на поиски Гвенельды. — Гвенельда, которая убила своего мужа-судмедэксперта? — спросила Касс. Конечно, она должна была это знать. Её брат Джимми был следователем. — Она не убивала его, — сказала я. — Это сложно. Брови Касс высоко изогнулись. — Лили любит танцевать, Кэссиди. Почему бы тебе не поднять её со стула и не показать ей, как девушки в Роуэне двигают телом? Касс ухмыльнулась. — Это было бы для меня удовольствием. Она схватила Лили за руку и стащила её с барного стула. Фейри споткнулась от внезапного толчка и чуть не врезалась в меня, но я отступила в сторону, прежде чем моя кожа могла обжечь её. Когда она восстановила равновесие, на её лице отразилось облегчение. — Нравится двигать телом? — спросила я, когда они растворились в густой толпе. — Где Каджика, Катори? — Последнее, что я слышала, он был в Канзасе, но он давно мне не звонил. Что такое? — Потому что, очевидно, вчера умер фейри. Я не любил этого парня, но заслужил ли он кровавую стрелу в сердце? Конечно, нет. Я судорожно сглотнула. — Ты… ты думаешь, что Каджика убил его? — Только охотники могут убить фейри, и, поскольку их всего двое, это ставит его довольно высоко в моём списке подозреваемых. — Но он ищет Гвенельду. Он не охотится за… — промелькнула у меня в голове мысль. — Может быть, на него напал фейри, и ему пришлось защищаться. — Я уезжаю на неделю, и вдруг ты становишься фанаткой охотников? Я сильно сжал бутылочное горлышко между пальцами. — Я не фанатка охотников. — Но ты носишь их ожерелье. — Потому что Борго в городе. Я не сильная, как Каджика, и не наделена магической пылью, как ты, Эйс. Я просто пытаюсь защитить себя. — Ты отмечена. Единственный фейри, который может убить тебя, — это Круз. Разве ты не понимаешь, как работает наша система? — Мне всё ещё может быть больно. — Откуда ты знаешь, что это не те люди, которые дали тебе ожерелье, причинят тебе боль? — Не надо, Эйс. — Держу пари, ты всё ещё думаешь, что я убил Холли, да? — У неё была сыпь по всему телу. А это значит, что её отравили. Его взгляд стал ледяным. — Это удобный вывод. — Ты можешь доказать, что не задушил её? Он скрестил руки на белой рубашке и опустил. Я по-детски сердито посмотрела в ответ. Две песни прозвучали до того, как я сказала: — Её прах стал жидким, и теперь вокруг её надгробия выросла розовая лиана. Это случается со всеми фейри? Губы Эйса всё ещё были так плотно сжаты, что я сомневалась, что он мне ответит. Я была неправа. — Мы превращаемся во флору, когда умираем, — сказал он сквозь стиснутые зубы. — Старейшины говорят, что первые экзотические виды цветов на этой Земле произошли от умершего фейри. Я подумала обо всех цветах, которые мы превратили в варенье с бабушкой Вони. Я представила, что это кусочки плоти фейри во рту и меня затошнило. — Это лучше, чем стать пищей для червей, — сказал он. Я вытряхнула этот образ из головы. — Очевидно, это те же самые розы, в которых были похоронены охотники. Ты знал об этом? — Я предполагал. У охотников нет такой магии. — И ты не сказал мне? — Ты бы мне вообще поверила? — спросил он отрывистым голосом. Я прикусила внутреннюю сторону щеки. Поверила бы я ему? Поверила ли я ему? Я поднесла бутылку пива ко рту и сделала большой глоток. — Ты когда-нибудь задумывалась, как твоя мать сама достала гроб из земли? — Дай угадаю: ты знаешь. — На самом деле я не знаю. Никакой фейри не смог бы ей помочь, а Гвенельда всё ещё была там. Она тоже не смогла бы помочь. Так что нет, я не знаю, но тебе следует задуматься об этих вещах вместо того, чтобы гадать, убил ли я дряхлую калидум. — Не называй её дряхлой. — Отлично. Потрёпанную временем калидум. — Она выбрала твой вид. — Вид? — Прояви к ней немного уважения. — Она написала потенциально вредную книгу о нас, так что нет, я не думаю, что я ей чем-то обязан.