Выпалив это, Олег Ефремович напряженно прислушался. В темном доме по-прежнему не раздавалось ни звука. Тишина длилась и длилась, и он уже начал сомневаться в происходящем. А что, если в доме все-таки никого нет? Что, если у него просто разыгралось воображение? Это вполне могло случиться из-за мрачных воспоминаний, которые терзали его весь вечер. В его доме просто выбило пробки, а он… Едва не убился в темноте, напридумывал себе невесть что, а теперь и вовсе заперся в пустой кладовке, сам не зная от кого. Расскажи он кому об этом, так деревенские старики его на смех поднимут, не говоря уже о нынешнем молодом участковом, который Свирского сильно недолюбливал. Олег Ефремович решил подождать еще несколько минут, а затем аккуратно выглянуть наружу. И в этот момент где-то совсем рядом раздался тихий протяжный звук, будто кто-то снаружи вел острыми когтями по деревянной двери кладовой. Свирский испуганно замер. Внезапно температура в кладовке начала понижаться, и вскоре стало очень холодно. Настолько холодно, что, будь свет в кладовой включен, старик увидел бы облачка пара, вырывающиеся из его рта. Олег Ефремович с опаской приложил руку к двери и тут же, вскрикнув, отдернул ее. Доски были покрыты ледяным колючим инеем. – Время, – тихо прошелестел чей-то ледяной голос по ту сторону двери. – Пришло время платить по счетам… В этом голосе звучало такое жуткое злорадство, что бывшему участковому стало не по себе. Его сердце колотилось в груди так быстро и прерывисто, что Олег Ефремович испугался, как бы не стало плохо. Свирский всегда подозревал, что рано или поздно ему придется ответить за все преступления, совершенные им в бурной молодости. Но он не думал, что это произойдет именно так. Вокруг него стало еще холоднее, стены кладовки начали покрываться колючей изморозью, а в щели между досками потянуло запахом. Липким, мерзким запашком тлена и разложения, сырости и плесени старого болота. – Кто… – натужно выдохнул старик и тут же надрывно закашлялся от лютого холода. – Кто ты?! – О, мы знакомы, участковый, – холодно рассмеялся кто-то в темноте старого дома. – Боишься? Это хорошо… Мне тогда тоже было страшно, но больше… Больше я ничего не боюсь. Железная задвижка громко щелкнула, и перепуганный старик подскочил от неожиданности. Заиндевевшая дверь кладовки с тихим скрипом медленно начала открываться. Глава 12 Перейти черту Ипполит Германович Бестужев всегда верил гадальным картам. Он сам неплохо умел гадать на Таро, научившись этому искусству у собственной матери, и карты почти никогда его не обманывали. Была у них лишь одна неприятная особенность: Таро не предсказывали ничего напрямую, а говорили лишь какими-то туманными намеками и странными недосказанностями, и Бестужева это порядком раздражало. Вот и сейчас карты Таро из личной колоды Ипполита Германовича уже который день выдавали очень интересные и необычные расклады, а он терялся в догадках, что именно они пытаются ему предсказать. У Бестужева были большие планы, он не хотел, чтобы они пошли прахом. Как говорится, предупрежден – значит вооружен. И если карты не хотят давать ему прямых ответов, он должен поискать эти ответы сам. И тогда Бестужев вспомнил о гадалке Феофании. На самом деле ее звали Людмила Феофанова, когда-то она состояла в дворянском собрании, но затем ушла из-за некоторых разногласий с руководством. Дамочка была очень интересная, но с непростым характером. Потомственная гадалка и прорицательница, в картах она разбиралась гораздо лучше Ипполита Германовича, – да и во многих других вопросах тоже, – хотя Бестужеву не хотелось этого признавать. Ипполит Германович попросил Туза разыскать ее. Вскоре они узнали, что у Феофании свой гадальный салон где-то в старой части Санкт-Эринбурга, она гадает по картам, хрустальному шару и бог знает еще по чему, выступает медиумом, и, по слухам, у нее нет отбоя от клиентов. Бестужев долго собирался с мыслями, прежде чем решился отправиться к ней. Да, в прошлом у них случались некоторые разногласия, но сейчас он был готов хорошо заплатить ей за услуги, а ради денег, особенно больших, даже самые непримиримые враги иногда забывают о своих старых распрях. Адрес гадального салона Туз узнал в интернете. Оказалось, что Феофания постоянно давала объявления об оккультных услугах на различных тематических сайтах. Поздним вечером Ипполит Германович вернулся из деревни в Санкт-Эринбург и отправился прямиком в ее салон. Лола осталась в Белогорах, чтобы присматривать за Агатой и Денисом, а Туз вел машину Бестужева. – Будем надеяться, она не погонит меня поганой метлой прямо с порога, – пробормотал Ипполит Германович, поглядывая на проносящиеся за окном здания. – Из-за чего вы с ней повздорили, шеф? – поинтересовался Туз. – Клуб Калиостро постоянно сотрясали скандалы и дрязги, – сказал Бестужев. – Мне кажется, так было всегда, еще во времена наших родителей. Мы любим плести интриги друг против друга, такова уж наша суть. – И что вам мирно не живется? – усмехнулся телохранитель. – Амбиции, дорогой! Куда же без них? Амбиции всегда определяли суть человека. Хочешь узнать кого-то получше? Выясни, чего он хочет добиться в жизни. Я всегда стремился заполучить как можно больше силы и власти. Сверхъестественной силы! – Глаза Ипполита Германовича сверкнули в полумраке. – Знал бы ты, на что были способны наши предки… Взглядом разбить окна в особняке, а затем создать монстра из осколков и направить его на толпу бунтовщиков… Не смотри так удивленно, дорогой. Подобное и в самом деле случалось. В архивах нашего Клуба есть старые черно-белые кинопленки, на которых зафиксировано одно из таких событий, случившееся еще во времена революции больше ста лет назад. – Очуметь, – покачал головой Туз, следя за дорогой. – И я всю жизнь мечтаю заполучить подобные возможности! – горячо продолжил Бестужев. – Но всегда находились те, кто считал, что эти мечты слишком опасны. Дескать, люди не должны обладать такими способностями! По их мнению, получив сверхсилу, кто-то может тронуться умом и начать творить всякие зверства… Неверующие идиоты! Феофания как раз из таких. Я много лет ищу возможности стать настоящим магом, но мне вечно кто-то противостоит – из зависти или из чувства самосохранения. Были у меня в дворянском собрании как сторонники, так и непримиримые противники… Из-за этого Клуб Калиостро вечно трещал по швам. Но теперь, к счастью, ситуация изменилась. Мне удалось изгнать из Клуба всех противников, и отныне меня окружают только единомышленники, которые разделяют мои мечты о сверхъестественных возможностях для всех нас! Жаль только, никто из них не способен на то, что умеет эта коварная Феофания! В противном случае мне не пришлось бы к ней обращаться. Туз припарковал внедорожник у небольшого дома, обнесенного полутораметровой кирпичной оградой. Ипполит Германович приказал телохранителю оставаться в машине, чтобы не пугать гадалку, а сам поднялся на широкую террасу и нажал кнопку дверного звонка. Вскоре изнутри послышались чьи-то легкие шаги и приглушенное мяуканье сразу нескольких кошек. Гадалка Феофания отперла дверь, да так и застыла, изумленно глядя на Ипполита Германовича. Ей было около пятидесяти. Стройная и не очень высокая, с длинными, темными кудрявыми волосами, в которых уже блестела седина, в черной шали с красными и золотыми узорами, накинутой поверх малинового халата, Феофания напоминала цыганку, и это играло ей на руку. Доверчивые клиенты охотнее верили медиумам с экзотической внешностью. – Ипполит Бестужев?! – гневно прищурившись, воскликнула Феофания. – Вот кого я меньше всего ожидала увидеть на своем пороге! У ее ног терлись две упитанные черно-белые кошки. Третья заунывно мяукала где-то в глубине дома. – Добрый вечер, Феофания. Может, предложишь мне войти? – с приятной улыбкой осведомился Ипполит Германович. – С какой это стати? – нахмурилась гадалка. – О, не волнуйся, я здесь просто как клиент. Мне нужно погадать, и я готов хорошо заплатить. А на улице довольно прохладно. – Он демонстративно поежился. Однако Феофания не торопилась впускать его в дом. – Ты странно выглядишь, – с подозрением заметила она. – Будто слегка помолодел с нашей последней встречи. – Благодарю, – усмехнулся Бестужев. – Но никакого чуда здесь нет. Просто занялся наконец своим пошатнувшимся здоровьем. В здоровом теле здоровый дух, как говорится. А то в последнее время, признаюсь, я малость себя запустил… – Да ты просто разжирел, как свинья. – А ты никогда не отличалась деликатностью, – обиженно буркнул Ипполит Германович. – А с чего мне с тобой миндальничать? – фыркнула гадалка. – Я всегда прямо говорила, что презираю тебя за все, что ты натворил, будучи председателем дворянского собрания! Все эти твои интриги и заговоры! Особенно меня бесило то, что свои проблемы ты решал руками других людей, а сам всегда оставался в стороне чистеньким! – Но люди меняются, Феофания. Видишь, и я изменился. И сейчас мне действительно нужны услуги гадалки! Я знаю, что лучше тебя среди моих знакомых никого нет. Поэтому и пришел к тебе, несмотря на все прошлые обиды. Можешь рассчитывать на хорошее вознаграждение. Но, если тебе не нужны деньги, я, конечно, уйду. – Ипполит Германович демонстративно оглянулся на ступени. – Ну ладно, – недовольно буркнула Феофания. – Заходи! От хорошего вознаграждения я никогда не откажусь. Самозанятое лицо, знаешь ли… Женщина посторонилась, пропуская нежданного гостя, и быстро захлопнула за ним входную дверь. Бестужев пристроил пальто на старомодной вешалке в углу прихожей и с любопытством огляделся вокруг. Обстановка была скромной, но уютной. Из прихожей двери вели в довольно просторную кухню и гостиную, где Феофания принимала клиентов. Полы были закрыты плотными коврами, дверные проемы обрамляли тяжелые красные бархатные портьеры, прихваченные шнурами с золотыми кистями. Темные стены были увешаны плакатами с изображением разных эзотерических символов. В центре затемненной гостиной стоял круглый стол, покрытый длинной скатертью темно-вишневого цвета. Посреди стола поблескивал хрустальный шар, рядом лежали две колоды гадальных карт, Таро и обычные. На стеллаже выстроились рядами стеклянные вазы, заполненные гадальными костями, китайскими монетами, обломками кораллов и самоцветов. На всех этих предметах тоже гадали, и Бестужев помнил, что у Феофании это отлично получалось. Гадалка кивком указала Бестужеву на свободный стул, и тот присел к столу. Три кошки тут же запрыгнули на диван у дальней стены и настороженно уставились на гостя желтыми глазами. – И это одна из лучших гадалок Клуба Калиостро! – поморщился Ипполит Германович, который терпеть не мог кошек. – Я и представить не мог, что когда-нибудь ты превратишься в заурядную кошатницу. – Будешь оскорблять меня или моих кошек, мигом вышвырну тебя из дома, и плевать на обещанные деньги, – вспылила Феофания. – Молчу, молчу, – с улыбкой поднял руки Бестужев. Феофания опустилась в большое кресло напротив Ипполита Германовича, закатала широкие рукава и положила руки на скатерть. – Итак, что тебя беспокоит, Ипполит? – не слишком любезно осведомилась она. – Для начала скажи, ты знала Марию Гольданскую? Это владелица магазина «Замок фарфоровых кукол». – Лавка, где продаются жуткие антикварные игрушки? – уточнила Феофания. – Она самая, – подтвердил Бестужев. – Имела такое сомнительное удовольствие. Она ведь тоже когда-то состояла в Клубе Калиостро. Пару раз мы с ней пересекались на торжественных приемах дворянского собрания… Пока я не ушла оттуда по твоей вине! – Тебе не в чем меня винить. Ты знаешь, у нас были тяжелые времена. Меня и самого столько раз пытались сместить с должности… Хорошо, что сейчас у нас все иначе. – Потому что прежнее руководство Клуба Калиостро практически извело друг друга своими кознями, предательствами и интригами, – невесело усмехнулась Феофания. Она взяла в руки карты и принялась ловко тасовать колоду. – А все из-за чего? Из-за того, что они полезли туда, куда соваться не следовало. Мечтали овладеть черной магией, достичь могущества и власти! Жалкие глупцы. Видишь, к чему их это привело? – Все же давай вернемся к Марии Гольданской, – недовольно поджал толстые губы Бестужев. – Она сейчас интересует меня больше всего. – А почему ты вдруг о ней вспомнил? – поинтересовалась гадалка. – Дамочка была нелюдимая, странная… Но чему тут удивляться? Разве нормальный человек стал бы заниматься этими ужасными фарфоровыми куколками? У меня от одного их вида мурашки по коже бегали. – Очень многие коллекционируют старинные игрушки. – К таким, как я, это не относится. Так с чего вдруг такой интерес? – До меня дошли слухи об этой Гольданской… И теперь ее личность сильно меня интересует, – признался Бестужев. – Поговаривают, она обладала удивительными способностями. Даже проходила сквозь зеркала… Феофания едва не выронила карты. Заметив это, Ипполит Германович едва заметно улыбнулся. – Ты будто и не удивлена? – вкрадчиво спросил он. – Я уже давно привыкла ничему не удивляться, – отрезала гадалка и снова начала тасовать колоду. – В Клубе состояло несколько потомков истинных Первородных. Отпрыски древних родов, действительно владеющих магическими силами. Но с годами, со сменой поколений их силы слабели, пока вовсе не пропали, все об этом знают. Думаешь, Гольданская сумела обвести всех вокруг пальца? – Есть кто-то, с кем она близко общалась в Клубе Калиостро, делилась секретами? Кто-то, кто может знать о ней все? Феофания задумалась. – Столько времени прошло… Боюсь, все эти люди уже мертвы, – пожала она плечами. – Я помню, Гольданская водила близкую дружбу с той, что именовала себя княгиней Щергиной. Я часто видела их вместе. Пожалуй, Щергина знала ее лучше всех остальных. Но, увы, с мертвыми не пообщаешься…