- Этак я скоро поверю, что и вправду призрак видел. - Тогда уж вдвоем видели. Демьян задумался, но ненадолго. Девица определенно была материальна. Не то, чтобы он имел большой опыт общения с призраками, однако вот… нет, не призрак. Белое платье… такое должно быть заметно. И до крайности неудобно. Они-то вон без всяких платьев вымокли, и пару раз Демьян едва не упал, поскользнувшись на мокрой траве. А девица… показалась, повела за собой и исчезла. Зачем? Кто она? Одна ли из отдыхающих, которых много, и у каждой небось свои фантазии в голове. И вполне может статься, что встреча эта случайна, что просто захотелось нервной и трепетной особе постоять под дождем, может, вдохновения искала или еще каких приключений, а тут они спасать ринулись. И девушка испугалась. - До чего додумался? – Никанор Бальтазарович воткнул трость в мягкую землю и положил на рукоять руки. - Не знаю, нас ждали или нет, но представление это было подготовлено загодя, - Демьян наклонился, но в темноте различить что-либо было невозможно. Следы же к утру окончательно размоет. – Она точно знала, куда идти, и как спрятаться. Скорее всего, и вправду дала круг по саду, чтобы вернуться на виллу. - Пожалуй, согласен. Но… смысл? - Понятия не имею. Он прислушался. И… Вода. Слишком много ее, слишком зыбким она делает мир. И полотно его переливается, дрожит, готовое рассыпаться… и возвратиться бы, но отчего-то от самой мысли о возвращении становится не по себе. Это еще не страх, скорее нехорошее предчувствие. И стоило Никанору Бальтазаровичу ступить на тропу, как предчувствие окрепло. - Стой, - велел Демьян, сам удивившись, до чего жестко это прозвучало. И прислушавшись к себе, понял, что все правильно. Нельзя возвращаться. Не по этой тропе, пусть она и самая короткая. - Надо обойти. - И, полагаю, вновь побеспокоить нашего общего друга? Когда вернемся… боюсь, княжна мне точно от дома откажет, - Никанор Бальтазарович вздохнул с притворной печалью. – Но… уверены? - Ни в чем я не уверен. - Плохо. Себе доверять надобно. Идемте, есть тут одна тропка, так сказать, для своих. Только она узкая, и света не ждите. - Давайте, я первым пойду, - предложил Демьян, а Никанор Бальтазарович и спорить не стал, лишь рукой указал направление. – Только… - Найдется, кому сад оцепить… - отмахнулся целитель. – Нам бы сперва целыми до дому добраться. Добрались, хотя тропа оказалась узкою и неудобной, и вихляла, и протискивалась сквозь заросли, заставляя думать, что проложили ее исключительно для того, чтоб над людьми поиздеваться. Но справились. Эта шкатулка походила на первую, что сестра-близнец. Тот же черный лак, те же посеребренные уголки. То же ощущение опасности. И мертвый туман, окутывавший дерево. Правда, нынешняя, в отличие от предыдущей, была мокра и грязновата. На крышке ее растекались капли дождя, а к стенке стыдливо жалась срезанная роза. Белая. Белые розы что-то да значат на языке цветов. Наверняка. Некромант, выглядевший взбудораженным до крайности, склонился над шкатулкой, показалось, что еще немного и он просто-напросто переломится пополам и уткнется носом в это вот великолепие. И тогда туман оживет, выплеснется, потянувши за собою и пламя, присутствие которого Демьян тоже ощущал. Странный у него дар теперь. Но следовало признать, что полезный. - Интер-р-ресно, - пророкотал Ладислав, и голос его утонул в пелене дождя. Что дождь, это даже хорошо. Постояльцы и вправду нашли себе занятие на вилле, благо, имелись там и бильярдные с весьма неплохими столами, и гостиные для дам. Чайные комнаты. Курительные. Там и музыка играет, и танцы начались. И хорошо, что людям весело. Стало быть, не полезут в отсыревший сад, который ныне особо доверенные люди Никанора Бальтазаровича едва ли не гребешками расчесывали. Вот только мнилось, что ничего-то они не найдут. Шкатулка вот была. Стояла аккурат посреди тропы, тропу эту перегораживая. И так была хороша, что просто руки зудели от желания прикоснуться. Впрочем, с подобными желаниями Демьян давно уже научился справляться, а теперь вот лишь поглядывал, чтобы никто-то из людей менее сведущих не сунулся ненароком. - Контуры нестабильные, - некромант обошел шкатулку с другой стороны. – И размыло их уже… еще часа два и ничего не останется. - И тогда? – Вещерский был мрачен, впрочем, как был бы мрачен любой человек, которого выдернули из теплого дома посеред ночи. И под дождь. Под дождем невысокая его фигура гляделась совсем уж неказистою. - Понятия не имею, но… если структура такая же кривая, как и контур, просто сила выльется. Трава вот пожухнет, пару дерев следом отправятся. Может, птицу какую заденет. - А человека? - Человека… - Ладислав кружил над шкатулкой, то нагибаясь, то разгибаясь. И брови его двигались, и все лицо было подвижно. – Сложно сказать… чем целее внешний контур, тем эффективней выброс. Сейчас вот утечка пошла, стало быть, заряд размывается. Добавь воду, которая и при нормальных контурах на пользу не идет, а здесь утечку лишь усилит. Задеть, конечно, задело бы. И здоровья не прибавило бы. Магу особенно. А вот обыкновенный человек вряд ли что-то бы заметил. Правда, тут уж зависит от того, сколь здоров он бы был. Может, и обошлось бы… а может… сердце там или желудок, или еще чего. В общем, сложно сказать. Вещерский кивнул, принимая ответ. - А если бы вот они… - он указал на Демьяна с Никанором Бальтазаровичем, который единственный из всех оказался в достаточной мере благоразумен, чтобы обзавестись зонтом. – И сразу? - Накрыло бы с головой… там столько мертвечины. - И огня, - добавил Демьян. - Огня не слышу, - некромант наклонился к шкатулке. – Но не моя стихия… я к яви глухой. - А я вот слышу, только очень слабо, будто под пологом, - Вещерский все же приблизился. – И да… заряд отменный… - Догорает, - Демьян видел, как огонь и туман переплелись, и гляделось это странно, неестественно. Более того структура и вправду была на диво нестабильна. Тронь и… - Отойти, - рявкнул он, почуяв, как задрожал туман. - Отойти! – повторил Вещерский, раскрывая щит. А перед ним возник еще одним, пропыленный и серый, точно слепленный из клочков пыли. Демьян хотел бы разглядеть его поближе, но не успел. Щит задрожал, и в следующее мгновенье туманная спираль внутри шкатулки рассыпалась, выпустив на волю сжатую пружину пламени. А уж та развернулась, распрямилась, спеша очистить мир от скверны. Стало светло. И зашипело пламя. И… сползло по щиту, чтобы рассыпаться искрами по выжженной траве. - Твою ж… - Вещерский потер запястье. – А сил они не пожалели… что ж, Демьян Еремеевич, можно сказать с полной уверенностью, кто-то вас крепко невзлюбил. Глава 15 Марья забралась в постель, чего не случалось, верно, и в далеком детстве, потому как уже тогда сестра казалась невероятно далекою от Василисы и ее проблем. А вот поди ж ты. Пришла и сказала: - Подвинься.