То же было найдено и в наблюдениях Юста, который осмотрел глаза тысячи двухсот и двадцати девяти учеников двух высших школ в Циттау. В обеих гигиенические условия были такие, о которых можно было только мечтать. Тем не менее, он обнаружил, что превосходная организация этих условий ни в какой степени не уменьшила процент роста миопии[70]». Рисунок 56. Упоры для лица сконструированные Кальманом, немецким оптиком. Кон никогда не позволял своим детям писать без этого приспособления, даже когда они сидели за самым лучшим письменным столом, который мог только быть. Дальнейшее изучение предмета лишь добавляло сложностей, а в то же самое время имело тенденцию освобождать школы от большей части ответственности, которая прежде приписывалась им в возникновении миопии. Как отмечает «Американская энциклопедия офтальмологии»: «…теория о том, что миопия вызывается работой на близком расстоянии, усугублённой жизнью в городе и плохо освещёнными помещениями постепенно уступает статистике[71]». Исследование в Лондоне, например, где школы тщательно отбирались для выявления каких-либо воздействий, которые могли бы образовываться под влиянием различных факторов — гигиенических, социальных и расовых — которым были подвержены дети. Процент миопии в зданиях с наилучшим освещением здесь был найден более высоким, чем в тех школах, где условия освещения были хуже, хотя должно было быть наоборот. Было также обнаружено, что процент миопии был одинаков в школах, где мало выполнялась работа вблизи и в тех, где требования к аккомодации глаза были более велики. Более того, детей, которые становятся миопиками, только лишь меньшинство, и к тому же все подвержены практически тем же самым влияниям[72]. И даже у одного и того же ребёнка один глаз может стать миопическим, а другой при этом будет оставаться нормальным. В теории о том, что близорукость вызывается влиянием извне, которому подвергается глаз, невозможно учесть тот факт, что в тех же самых условиях жизни глаза различных людей и два глаза одного и того же человека ведут себя по-разному. Из-за сложности согласования этих фактов на основе ранних теорий, сейчас всё больше склоняются к тому, чтобы приписывать миопию к наследственным наклонностям[73]. Но никакого удовлетворительного доказательства на этот счёт пока не было выдвинуто, и факт того, что первобытные люди, которые всегда имели хорошее зрение, становились миопиками так же быстро, как любые другие, когда оказывались в условиях жизни в цивилизации, например, как ученики-индейцы в Карлайле[74], кажется заключительным доказательством против этого. Несмотря на череду неудач проведения профилактических мер, основанных на ограничении работы вблизи и регулировании освещения, парт, шрифтов и т. д., использование глаз вблизи в неблагоприятных условиях всё ещё признано большинством сторонников наследственной теории как возможной, если не единственно возможной, то второстепенной причиной миопии. Сидлер Хюгуенин, однако, чьи потрясающие заключения о безнадёжности контролирования близорукости были процитированы ранее, обнаружил лишь малую пользу от подобных мер предосторожности с анизометропиками, людьми с неодинаковой рефракцией между двумя органами зрения. Он даже предполагает, что использование миопических глаз, возможно, может быть более благоприятным для здоровья, чем их бездействие. В 150 случаях, в которых из-за различий между глазами и других состояний люди использовали только более слабый глаз, как докладывает он, становились постепенно более и более миопическими, иногда даже чересчур сопротивляясь всем принятым теориям, относящимся к этому делу. Превалирование миопии, неудовлетворённость всеми объяснениями её происхождения и тщетность всех методов профилактики, привели некоторых писателей к тому, что они начали полагать, что удлинённое глазное яблоко — это естественная психологическая адаптация к нуждам цивилизации. Против этой точки зрения можно привести два аргумента, не имеющих отклика. Один касается того, что миопический глаз не видит хорошо даже вблизи, как это делает нормальный глаз, и второй — о том, что дефект имеет тенденцию прогрессировать с очень серьёзными результатами, часто заканчивающимися слепотой. Если Природа и попыталась адаптировать глаз к условиям цивилизации путём удлинения глазного яблока, то способ для этого она выбрала слишком уж грубый. Это правда, что многие авторитеты принимают существование двух видов миопии — один — физиологический, или безопасный, и другой — патологический. Но, поскольку невозможно с определённостью сказать, будет ли данный случай прогрессировать или нет, то это разделение, окажись оно правильным, было бы более важным в теоретическом плане, нежели в практическом. Вот в такую вот пучину отчаяния и противоречия привели нас столетние усилия, отклонившиеся от правильного направления. Но в свете истины проблема показывает себя как нечто очень простое. С точки зрения фактов, данных в Главах V и IX, легко понять, почему все предыдущие попытки профилактики миопии оказались неудачными. Все эти попытки были направлены на уменьшение напряжения, получаемого глазом при работе вблизи, оставляя нетронутым напряжение видеть объекты на расстоянии, и полностью игнорировали напряжение ума, которое обусловливает зрительное напряжение. Между условиями, в которых жили дети первобытных людей, и теми условиями, в которых проводили годы своего развития отпрыски цивилизованных рас, существует много отличий, помимо того лишь факта, что последние обучались навыкам из книг и письма на бумаге, а первые этого не делали. В процессе образования цивилизованные дети ежедневно часами заключены в четырёх стенах под надзором учителей, которые зачастую бывают нервными и раздражительными. Тем более они вынуждены оставаться долгое время в одном и том же положении. Те вещи, которые им требуются для того, чтобы учиться, могли бы быть представлены им таким образом, чтобы вызвать неподдельный интерес, но дети постоянно вынуждены думать больше об оценках и поощрениях, нежели о получении знаний ради их же блага. Некоторые дети переживают эти неестественные условия лучше других. Многие же не могут выносить напряжения, и поэтому школы становятся катализатором возникновения не только миопии, но и всех других аномалий рефракции. Глава XXVII. Профилактика и лечение миопии и других аномалий рефракции в школах. Успешные методы Вы не можете видеть что-либо в совершенстве, если только не видели этот объект раньше. Когда глаз смотрит на незнакомый объект, он всегда напрягается, в большей или меньшей степени, для того, чтобы его увидеть, и при этом всегда возникает аномалия рефракции. Когда дети смотрят на незнакомые буквы или цифры на школьной доске вдаль, на карты, диаграммы или картинки, ретиноскоп всегда показывает, что они миопики, хотя их зрение при других внешних условиях может быть абсолютно нормальным. То же самое происходит, когда взрослые люди смотрят на незнакомые объекты с расстояния. Однако, когда глаз рассматривает знакомый объект, эффект немного иной. На этот объект не только можно смотреть без напряжения, но и напряжение при смотрении на незнакомый объект после взгляда на знакомый уменьшается. Этот факт предоставляет нам те средства, с помощью которых мы можем преодолеть напряжение ума, которому подвержены дети при существующей ныне системе образования. Невозможно увидеть что-либо в совершенстве, когда ум находится в напряжении. И если дети становятся способными расслабляться в те моменты, когда они смотрят на знакомые объекты, то у них начинает получаться, иногда в невероятно короткие сроки, поддерживать релаксацию и тогда, когда они смотрят на объекты, им незнакомые. Я обнаружил этот факт, осматривая глаза 1,500 школьников в Гранд Форксе в 1903 году. Во многих случаях дети, которые не могли прочитать все буквы на проверочной таблице Снеллена с первого раза, читали их со второй или третьей попытки. После того, как я осматривал один класс, дети, которым не удалось прочитать с первого раза, иногда изъявляли желание проверить зрение во второй или третий раз, и затем часто случалось так, что они могли прочесть всю таблицу, причём видели её совершенно. Так часто это случалось, что сам собой напрашивался вывод о том, что каким-то образом их зрение улучшалось с помощью чтения проверочной таблицы Снеллена. В одном классе нашёлся мальчик, у которого поначалу показалось присутствие сильной миопии, но который, после небольшого ободрения, читал все буквы на проверочной таблице. Учительница спросила меня о зрении мальчика, потому что нашла его очень «близоруким». Когда я сказал, что его зрение нормальное, она отнеслась с недоверием и предположила, что он, должно быть, выучил наизусть буквы или другой ученик ему подсказывал. Он не мог читать буквы и цифры, написанные на доске, сказала она, или видеть карту, таблицы и диаграммы на стенах и не узнавал людей на улице. Она попросила меня проверить его зрение ещё раз, что я и сделал очень осторожно, под её присмотром, при этом потенциальные источники ошибок, предположенные ею, были устранены. И снова мальчик прочитал все буквы на таблице. Затем учительница проверила его зрение. Она написала несколько слов и цифр на доске и попросила его прочитать их. Он сделал это правильно. Затем она написала дополнительные слова и цифры, которые он прочитал так же хорошо. Наконец, она попросила его сказать, сколько времени было на часах, которые находились на расстоянии двадцати пяти футов, что он сделал правильно. Ситуация была драматичная, она вызвала колоссальный интерес со стороны как преподавателя, так и учеников. Три других случая в классе были похожими: зрение этих детей, до того найденное очень дефектным вдаль, становилось нормальным за несколько мгновений, посвящённым проверке их зрения. Неудивительно, что после такой демонстрации учительница попросила у меня проверочную таблицу Снеллена, чтобы повесить её в классе. Детям было дано указание читать самые маленькие буквы, которые они могли видеть с их парт хотя бы один раз в день, двумя глазами вместе и каждым глазом по отдельности, при этом закрывая ладонью другой глаз без надавливания на глазное яблоко. Тем, чьё зрение было дефектным, рекомендовалось читать таблицу чаще, и напоминать им об этом не было необходимости после того, как они обнаруживали, что эта практика помогала им читать с доски и прекращала головные боли и прочий дискомфорт, который они получали при прежней своей зрительной привычке. В другом классе из сорока детей в возрасте шести и восьми лет, тридцать учеников достигли нормального зрения в процессе проверки их зрения. Остальные же были вылечены позже под руководством учителя с помощью упражнений на зрение вдаль и таблицы Снеллена. Эта учительница каждый год в течение пятнадцати лет замечала, что в начале учебного года дети могли читать с доски со своих мест, но к весне, ближе к закрытию школы, все без исключения жаловались на то, что не могут видеть на расстоянии дальше, чем десять футов. Узнав о пользе ежедневной практики зрения вдаль с помощью знакомых объектов в качестве точек фиксации, эта учительница повесила проверочную таблицу Снеллена в классе и просила детей читать её каждый день. Результат за восемь лет был таков, что никто больше из детей, находящихся на её попечительстве, не приобрёл дефектного зрения. Учительница приписывала неизменное ухудшение зрения своих подопечных в течение учебного года тому, что её классная комната находилась в подвале и там было мало света. Но в классах с хорошим освещением классами наблюдалась та же самая ситуация, и после того, как была введена проверочная таблица Снеллена, и в хорошо и в плохо освещённых классах при том, что дети читали её каждый день, ухудшения зрения не только прекратились, но и зрение всех учеников улучшилось. Зрение, которое было ниже нормы, улучшалось в большинстве случаев до нормального, тогда как дети, уже имевшие нормальное зрение, за которое обычно принимают 20/20, становились способными читать 20/15 или 20/10. И не только миопия излечивалась, а зрение вблизи также улучшалось. По просьбе инспектора школ в Гранд Форксе, мистера Нельсона Келли, данная система была введена во всех школах города и непрерывно использовалась в течение восьми лет. В течение этого срока заболеваемость миопией среди детей уменьшилась. Обнаруженный мной до того процент миопии в шесть процентов уменьшился до менее одного процента. В 1911 и 1912 годах та же самая система была введена в некоторых школах Нью-Йорка, которые посещали около десяти тысяч детей. Многие из учителей отказались пользоваться таблицами, так как они не верили в столь простой метод, другие же, наперекор предыдущим учениям в этой области, смогли достигнуть желаемых результатов. Другие держали таблицы в чулане, доставая только для ежедневных упражнений глаз, чтобы дети ненароком не заучили буквы. Таким образом, они не только добавили себе ненужной работы, но сделали все возможное для того, чтобы никогда не достигнуть цели, для которой была разработана система, а именно дать детям ежедневные упражнения на зрение вдаль со знакомыми объектами в качестве точек фиксации. Правда, большинство использовало систему с умом и постоянством, и менее чем за один год смогли уже представить отчёты, показывающие, что три тысячи детей с несовершенным зрением обрели нормальное зрение с помощью этих средств. Некоторых из этих детей, как и в случае с детьми из Гранд Форкса, были излечены за несколько минут. Многие из учителей также излечились, некоторые из них очень быстро. В некоторых случаях результаты системы настолько поражали, что в это трудно было поверить. В классе для умственно отсталых детей, где учительница записывала параметры зрения детей в течение нескольких лет, неизменно обнаруживалось, что их зрение постоянно ухудшалось с течением времени. Однако, как только у них ввели проверочную таблицу Снеллена, их зрение начало улучшаться. Затем пришёл доктор из Отдела Здравоохранения, который проверил глаза детей и надел на всех очки, даже на тех, чьё зрение было достаточно хорошим. Использовать таблицу прекратили, поскольку учительница посчитала неправильным мешать детям, когда они носили очки, прописанные врачом. Правда, очень скоро дети начали терять очки, ломать их, отказываться от ношения. Некоторые сказали, что очки причиняли им головные боли или что они чувствовали себя лучше без них. В течение где-то месяца большинство средств для коррекции зрения, предоставленных Отделом Здравоохранения, исчезли. Учительница почувствовала необходимость возобновить использование проверочной таблицы Снеллена. Польза от этого была немедленной. Зрение и умственные способности детей улучшались одновременно и вскоре все эти дети перешли в обычные классы, потому что обнаружилось, что их успехи в учёбе были точно такими же, как и у других детей. Другая учительница доложила о таком же интересном опыте. У неё был класс компенсирующего обучения. Многие из этих детей отставали в учёбе. Некоторые были заядлыми прогульщиками. Все они имели дефектное зрение. Проверочная таблица Снеллена была повешена в классе там, где все дети могли её видеть, и учительница выполняла все мои инструкции буквально. По истечении шести месяцев все кроме двоих были излечены, но зрение тех двоих улучшилось очень сильно, а самый безнадёжный и злостный прогульщик стал хорошим учеником. Тот безнадёжный, который до того отказывался учиться, потому что, как он сказал, когда он смотрел на книгу или на доску, у него начинала болеть голова. Он обнаружил, что проверочная таблица каким-то образом ему помогала, и хотя учительница просила читать её хотя бы раз в день, он читал её тут же, как только чувствовал себя некомфортно. Результат был таков, что через несколько недель его зрение стало нормальным и пропало его желание отлынивать от учёбы. Прогульщик имел привычку не ходить в школу два или три дня в неделю каждую неделю, и ни его родители, ни школьный надзиратель ничего не могли с ним поделать. К великому удивлению учительницы, он больше никогда не пропускал ни дня после того, как начал читать проверочную таблицу Снеллена. Когда она просила его объяснить ей это, он сказал, что то, что препятствовало его учёбе в школе, была боль в глазах, когда он пытался учиться или читать с доски. После чтения проверочной таблицы Снеллена, как он сказал, его глаза и голова были отдохнувшими и он мог читать без какого бы там ни было дискомфорта. Для устранения сомнений, которые могли возникнуть касательно причин улучшения зрения, отмеченного у детей, были сделаны сравнительные тесты с таблицами и без них. В одном случае шесть учеников с дефектным зрением ежедневно осматривались в течение одной недели без использования проверочной таблицы. Улучшения зрения не было. Затем таблицу вернули на место, и группе велели читать её каждый день. К концу недели все имели улучшенное зрение, а пятеро излечились. В случае с другой группой результаты были похожие. В течение недели таблицу не использовали, и улучшения зрения не наблюдалось. Но после недели упражнения зрения вдаль с таблицей все показали заметные улучшения, и к концу месяца все были излечены. Для того чтобы не возникало вопросов о надёжности цифр, зафиксированных учителями, был учреждён патронат от Отдела Здравоохранения и послан инспектор для проверки зрения учеников. Проверка показала, что все записи велись верно. Однажды я был с визитом в городе Рочестер и там я встретился с Управляющим по Средним Школам и рассказал ему о моем методе профилактики миопии. Он сильно заинтересовался и попросил меня ввести его в одной из школ. Я это сделал, и после трёх месяцев мне был послан отчёт, показывавший то, что зрение всех детей улучшилось, тогда, как достаточное их количество обрело нормальное зрение в обоих глазах. Метод использовался в нескольких других городах и всегда с тем же результатом. Зрение всех школьников улучшалось, и многие из них обретали нормальное зрение в течение нескольких минут, дней, недель или месяцев. Сложно доказать отрицательное утверждение, но поскольку система улучшала зрение всех детей, кто её использовал, следовательно, никто не мог бы испытать ухудшения. Поэтому очевидно, что это и должно было предотвращать миопию. Так нельзя сказать о любом из методов профилактики миопии в школах, которые были опробованы ранее. Все другие методы были основаны на идее о том, что чрезмерное использование глаз для работы вблизи приводит к возникновению миопии, и неудивительно, что они потерпели неудачу. Очевидно, что метод должен был предупреждать возникновение и других аномалий рефракции, а эту проблему не рассматривали раньше всерьёз, потому что считали гиперметропию врождённой, как и астигматизм. Любой знающий, как использовать ретиноскоп, однако, может продемонстрировать за несколько минут то, что оба эти состояния — приобретённые. Вне зависимости от того, насколько астигматичен или гиперметропичен глаз, зрение всегда становится нормальным, когда он смотрит на чистую поверхность, не стараясь увидеть. Можно также продемонстрировать, что когда дети учатся читать, писать, рисовать, шить или делать что-либо ещё, где от них требуется смотреть на незнакомые объекты вблизи, всегда возникают гиперметропия или гиперметропический астигматизм. То же происходит и с взрослыми. Насколько мне известно, об этих фактах раньше никто не докладывал, а ведь они неуклонно ведут к тому, что дети нуждаются в первую очередь в обучении глаз. Дети должны сначала научиться смотреть без напряжения на незнакомые буквы или объекты вблизи, прежде чем они смогут добиться успехов в учёбе, и в любом случае, где метод бы испытан, было подтверждено, что это достигается при помощи ежедневных упражнений на зрение вдаль с проверочной таблицей Снеллена. Когда их зрение вдаль улучшалось с помощью этих средств, дети неизменно становились способными использовать глаза без напряжения на близком расстоянии. Метод работал лучше в тех случаях, когда учитель не носил очков. На самом деле, влияние учителя, который носит очки, на детей, настолько пагубное, что таким людям не должно быть позволено, становиться педагогами, и поскольку аномалии рефракции излечимы, то проблем здесь быть не должно. Дети не только имитируют зрительные привычки учителя, носящего очки, но и то нервное напряжение, которое отражает присутствующий дефект зрения. В классах одного и того же уровня с тем же освещением, зрение детей, чей учитель не носил очков, всегда обнаруживалось лучшим, нежели зрение тех детей, чей учитель носил очки. В одном случае я проверял зрение детей, чья учительница носила очки, и нашёл их зрение очень несовершенным. Учительница по моей просьбе покинула класс, и после этого я проверил зрение детей снова. Результаты были гораздо лучше.