— Когда он успел тебе все рассказать? — Когда вы ехали. Ты спала. — Ясно. — Ладно. Я не буду настаивать и лучше пойду. А молоко выпей. Тебе понравится. Как только Шура ушла, Стася вылила молоко в окно. Интуиция подсказывала, что она снова оказалась в западне. Вот только сил на побег у нее уже не осталось. Она поставила на тумбочку пустой стакан и практически рухнула в постель. Через час после того, как Стася уснула, к дому подъехала еще одна машина, из которой вышли две женщины и мужчина. Шура встретила их на пороге и сразу провела на кухню, где за большим обеденным столом уже ждал Ваня. — Ну как? — спросил он, глядя на одну из женщин. — Я привезла лекарство, но нужно быть предельно осторожными. Я не могу гарантировать, что их успокаивающий эффект настолько сильный, как у лекарства Макса, — ответила она. — А ребята? — поинтересовалась Шура. — Должны быть уже в Москве, но до утра не выдвинутся обратно. Не переживай, родная, скоро все кончится. Я же говорил, что мы вернем Стасю. — К Шуре подошел высокий темноволосый мужчина и обнял ее за плечи. Она накрыла ладонь мужа своей, прикрыла глаза и прошептала: — Кирилл, мы ее пока не вернули. Я сделала ей молоко, как она любит, принесла в комнату, хотела посидеть с ней, пока не уснет, а Стася не захотела. Она смотрела на меня совсем как на чужую. Тут не выдержала Шурина сестра. Лена закатила глаза, а потом довольно грубо осадила Шуру: — Хватит ныть! Ты для Стаси и есть чужая. Она тебя не помнит! Кир, угомони ее, а? — Так, живо все успокоились! — Светловолосая женщина, такая же курносая, как Ваня, и с такими же ясными глазами, поднялась из-за стола и налила себе стакан воды. — Идите спать. Завтра будет сложный день, и мы все должны быть готовы. — А ты? — нахмурился Ваня. — А я останусь в качестве дежурной, но часов в десять, если не проснетесь, разбужу вас с Шурой. Когда Стася проснется, лучше, если первыми она увидит вас. — Хорошо. Если что — буди, — поднялся со стула Ваня и поцеловал сестру в щеку. — Я могу остаться с тобой, — предложила Лена. — Нет. Все в порядке. Я справлюсь. Ты столько часов была за рулем. Все разошлись по комнатам, а Карина сварила себе крепкого кофе, достала толстую тетрадь и стала что-то записывать. С момента как нашли Стасю, они перепробовали множество вариантов вернуть ей память. Иногда у них что-то выходило, иногда — стреляли вхолостую. Сейчас интриги ее липовых родителей дошли до предела. Как бы Карина ни боялась, как бы ни хотела действовать предельно аккуратно, чтобы не навредить подруге, оставался один-единственный выход — сказать ей все как есть. Для Стаси, безусловно, это будет тяжело: стресс может привести к непоправимым последствиям. Макс в таких случаях использовал сильнодействующее успокоительное, формулу которого Карина раздобыть не смогла. Она синтезировала собственное лекарство, но не была уверена, что его эффект будет столь мощным. Друзья и брат ей доверяли, но она сама дико боялась, что непоправимо навредит Стасе. * * * Утро для Стаси началось в обед. Она сладко потянулась в кровати, открыла глаза, но не сразу сообразила, где находится: небольшая комнатка со светло-зелеными обоями, несколько красивых пейзажей на стене, кружевные занавески на окнах. Все кричало о том, что оформлением интерьера занималась девушка. Постепенно стали всплывать в памяти события прошлого вечера: помощь Ивана, гостеприимство Шуры, а потом ее странная назойливость. Стасе снова стало не по себе. Она тихо встала с постели и решила незаметно выскользнуть из комнаты, но на лестнице столкнулась с Шурой. — Стася! Ты уже встала! Я думала, что проспишь до вечера! Сейчас на ней был длинный сарафан с цветочным принтом, шаль на плечах, бисерное ожерелье на шее и масса браслетов на обеих руках. Удивительно, но на ней эта вычурность не казалось безвкусной, а, скорее, подчеркивала ее странный характер. — Доброе утро. — Утро. Уже половина третьего. Но ничего, главное, что ты отдохнула. Ванная у нас одна, на первом этаже. Я тебя провожу. — Шура подхватила Стасю под руку и повела к узкой деревянной двери у лестницы. — Желтое полотенце твое. В смысле, я повесила его для тебя. Прими душ, освежись и приходи на кухню. Обед готов. Мы тебя подождем. — Ваня все еще тут? — удивилась Стася. — Да, и Ваня, и другие ребята. — Какие ребята? — Я тебя со всеми познакомлю. Правда, собрались еще не все. Кое-кто приедет к вечеру. — У вас намечается какой-то праздник? Мне, наверное, лучше уехать… — Праздник намечается, но тебе никуда ехать не надо. Для начала мы разыщем твоего дедушку, а уже потом доставим к нему. Пока чувствуй себя здесь как дома. — Спасибо. — Стась… — Шура замялась и опустила взгляд. Стася заметила, что ее щеки порозовели, и сама смутилась. — Стась, мы здесь все твои друзья. — Угу… Спасибо. Как только Шура вышла из ванной, Стася смогла вздохнуть свободно. Она снова почувствовала себя рядом с ней как-то неуютно. От ее взгляда не ускользнуло, что Шура была готова заплакать, оставляя ее в ванной. И ее это «мы здесь все твои друзья» настораживало еще сильнее. Стася никого здесь не знала, а они не знали ее. История, которую она рассказала Ване, скорее отталкивала, чем располагала. Тогда откуда в Шуре такая доброжелательность, а в ее гостях дружелюбие? Стася не знала, что делать, но решила пока не выдавать свои подозрения и присмотреться к людям в этом доме. После душа она пошла на кухню. Стасе представили молодого крепко сложенного мужчину — Кирилла, супруга Шуры, ее сестру Лену — девушку слегка неформального вида с пирсингом на лице и яркой татуировкой на шее, и Карину — сестру Вани, его копию в женском обличии. Молодые люди старались казаться непринужденными, но Стася то и дело ловила на себе их заинтересованные взгляды. За обедом они почти не говорили, а на чай Шура пригласила всех в сад и там завела разговор о Стасе. — Карин, ты же осмотришь Стасю? Мы должны быть уверены, что с ней все хорошо! Стась, — Шура повернулась к ней, — Карина — доктор. — Со мной все хорошо. Осмотр — лишнее. — Но… — попыталась возразить Шура. — Думаю, что со Стасей все в порядке, — вмешалась Карина и посмотрела на Стасю. — Если ее ничего не беспокоит… — Не беспокоит, — улыбнулась Стася. — Скажите, как мне попасть в Москву? Мне нужно к дедушке. — Стась, я работаю в полиции и уже сделал запрос в больницы. Как только мы выясним, в которой лежит твой дедушка, сразу тебя отвезем, — сказал Кирилл. — Спасибо. Вот так легко ей отказали в возможности уехать. Стася понимала это и решила действовать сама. Сославшись на усталость, она ушла в дом. — Ты переигрываешь, — процедила Карина, глядя на Шуру. — Не хватает только, чтобы она что-то заподозрила. Не усложняй все, — поддержала ее Лена. — Усложняю? Но я только хотела как лучше. Бедняжка, она столько времени жила с монстрами, а в довершении они заставили ее пережить смерть сына! Я хотела ее поддержать, — Шура не выдержала и заплакала. — Родная, мы знаем, что ты хотела как лучше. Но не стоит. Тут нужно действовать осторожно. До их приезда Стася не должна ни о чем догадаться. — Шур, ну в самом деле, хватит ныть! Все переживают, — вздохнула Лена и взяла сестру за руку. — Сходи умойся. — Да… Как только Стася вернулась в дом, она пошла в его заднюю часть, надеясь найти там черный ход. Нашла, но он оказался заперт. Тогда она решила бежать через окно, но и тут ее ждала неудача: рама не открывалась полностью, а если попытаться его выбить, то остальные наверняка услышат. Оставалось только бежать через второй этаж, а для этого нужна была веревка. Как во всех классических фильмах или книгах, вместо нее Стася придумала связать между собой несколько простыней. Она зашла в первую комнату на втором этаже, думая, что это спальня, и замерла на пороге. Это была самая настоящая студия: кругом разбросанные тюбики масляных красок, какие-то баночки, кисти, холсты самых разных размеров, эскизы и законченные картины… Стася прошла в комнату и, как завороженная, стала их рассматривать. Ее внимание привлек мольберт с холстом, накрытым холщевой тканью. Она не удержалась и приподняла ее. С холста на Стасю смотрела… она сама. — Не может быть… На картине она сидела в большом плетеном кресле в саду, в том самом, где за завтраком устроилась Шура. Но даже не это так поразило Стасю. На картине она держала на руках младенца, тянущего к ней пухлую ручку, стараясь ухватить за каштановый локон. — Стася! Ты у себя? С лестницы послышался голос Шуры, и Стася бросилась к двери, но потом вспомнила, что не укрыла обратно портрет. Секундное промедление, и она столкнулась на пороге с Шурой. — Ты чего? — нахмурилась Шура, но тут же заметила открытую картину. — Черт… — Кто ты такая?! Ты меня знаешь?! Вы все меня знаете, ведь так?! — Стася перешла на крик. — Послушай, тебе нельзя волноваться, это вредно из-за лекарств… — Что вам от меня нужно? Решили похитить, чтобы попросить выкуп у моего деда? — Боже упаси! Стася, нет! Мы твои друзья. Мы любим тебя. — Мои друзья? Те, с кем я шлялась по подворотням, пила и торговала собой? — Что ты несешь?! — Шура шмыгнула носом, стараясь не разреветься. Стася грубо оттолкнула ее и побежала к лестнице. Она понимала, что одной против пятерых ей не справиться, но сдаваться так просто не собиралась. Шура стала громко звать на помощь, и на крыльце Стасю поймал Кирилл. — Пусти меня, ублюдок! — Успокойся, мы не хотим тебе зла. — Отпустите меня! Отпустите!