– Кассандра, – я обернулась к ней. – Ты даже не попросила прощения. – Да, мне стыдно, это ведь и так ясно, – она снова закатила глаза и отбросила за спину волосы. – Это вообще никак не ясно, – кажется, впервые я ей возражала и при этом не испытывала страха. – Я прошу у тебя прощения. – быстро сказала она. – Окей? – Ладно, – я сдержанно обняла ее. Теперь я стала сильнее и больше не намерена казаться жалкой, чего бы мне это ни стоило. – Давай оставим прошлое в прошлом и будем жить дальше. – Какой зрелый подход! – воскликнула она. – Тебе сделали лоботомию? – Я учусь отпускать. Как ты там говорила? «Не все позволяют прошлому диктовать правила новой, взрослой жизни»? – я так точно изобразила ее голос, что это привело ее в шок. Наконец, объявился официант, и я попросила его усадить Кассандру. Если мне сегодня удастся что-нибудь съесть, это будет означать, что молитвы Мэгги работают. Мы вернулись за стол и изо всех сил старались поддерживать каждый свою беседу, пока Мэгги читала присутствующим (не только за нашим столом, но и во всем ресторане) лекцию о том, как мы все обязательно облажаемся с брекзитом, но нас спасет вера в Иисуса, а дедушка непривычно громко выражал свою точку зрения. – Какая приятная шипучка, – сказала вдруг бабушка. – Что скажешь, Уилфред? – бабушка попыталась увести дедушку с линии огня Мэгги, пока его не хватил удар. – Очень, – сказал дедушка, допивая то, что у него осталось, и наливая еще. – Уже три стакана выпил. – Ты в курсе, что это спиртное? – спросила я у бабушки через весь стол. – Да нет же, это шипучка, безалкогольная, – она передала мне бутылку. – Сама посмотри. – Нет, это действительно спиртное. Вот, гляди, – сказала я, указывая на этикетку. – Пять с половиной градусов. – Господь Всемогущий! – охнула бабушка с ужасом в голосе. – Забери это у дедушки! – велела она Диане, и та немедленно начала вырывать у деда из рук стакан. – Мэгги, мы отравились! Неси воду! – завопила бабушка. – Сильвия, вызывай неотложку! – Не надо никакой неотложки, – сказала я, вставая с места. – Точно, такси до больницы будет быстрее, – сказала бабушка, хватая из рук Мэгги бутылку воды и наливая деду полный стакан. – Что вы там вызываете? «Уйбер»? «Уйбер», вызывайте «Уйбер»! – Попейте воды и все будет нормально, – сказала я. – Не буду я вызывать «Убер». – Квини, мы принимаем столько лекарств, мы не знаем, как алкоголь с ними сочетается, – рявкнула бабушка. Все в панике заметались. Вот откуда это у меня. – Здесь есть доктор? – заорала бабушка на весь ресторан. – Кассандра, твой парень врач, слушай, может, ему позвоним? – простонала Чески. Кассандра сделала вид, что не слышит ее. – Сейчас приду, – сказала я Дарси. – Ты куда? – спросила она. – С ними все будет нормально, если они прекратят суети… – Я на секундочку. Я ушла в туалет, по пути обернувшись, чтоб убедиться, что никто не заметил моего ухода. Чески наливала бабушке воду, а дедушка пил, держа стакан с водой в одной руке, а другой обмахивая себя с помощью кепки. Бабушка рылась в сумке и подавала Кассандре по одной разные коробочки с лекарствами, чтобы та прочла в инструкции, как они сочетаются с алкоголем. Мама пыталась объяснить администратору, что происходит, а Диана снимала происходящее на телефон, пока Мэгги ее не отчитала за несерьезное отношение к ситуации. Я толкнула ногой дверь санузла и вошла. Глубоко подышала, глядя в мутноватое зеркало над раковиной. Было так тихо. Звуки доносились только из капающего крана. С бабушкой и дедушкой все будет в порядке, дело не в них. Несмотря на все, мне хотелось позвонить Тому, рассказать, что моя жизнь вернулась в колею, что у меня праздник и мне сейчас хорошо, как никогда. Я вытащила телефон и пролистала список контактов. Нашла номер Тома, уставилась на него. Палец завис над кнопкой вызова. – Тебе плохо? – в туалет вошла Дарси. – Нет. Физически – точно нет, – ответила я, убирая телефон в карман. – Что у них там происходит? – Успокоились. Оказалось, что администратор – врач по образованию, и он сказал, что доза алкоголя слишком маленькая, чтобы как-то повлиять на принимаемые ими лекарства, и они угомонились. Так странно. Будто кто-то одним движением отключил режим истерики. – Дарси, они ямайцы. Врач – единственный человек, вызывающий у них доверие. Если бы он сказал, что алкоголь может их убить, они бы уже вызвали себе такси до кладбища. – Что с тобой? – спросила Дарси, прижимаясь ко мне и обнимая меня за плечи. Я прижалась щекой к ее руке. – Когда началась вся эта суета, я увидела, что все в ресторане на нас смотрят, и у меня в голове загудело, а когда загудело, то и внутри все сжалось, и мне показалось, что я чувствую себя почти так же, как бывало раньше. И я знаю, это глупо, но мне вдруг на секундочку захотелось, чтобы появился Том и все уладил. В конце концов, он… – Да, Квини, это крайне глупо, – перебила меня Дарси. – Безумнее и не придумаешь после всего случившегося в этом году. Так что сделай глубокий вдох и подумай, почему это безумие, а когда закончишь, возвращайся в ресторан. Мы, те, кто тебя любит, кто тебя не бросил, будем ждать по ту сторону двери. – Убедительно. Это что, Кассандра теперь научилась говорить твоими устами? – спросила я, когда она выходила из туалета. – Я не психотерапевт, – обернулась ко мне Дарси. – При этом мне не нужна специальная подготовка, чтобы сказать тебе, что ты любишь не столько самого Тома, сколько все, что он олицетворяет. Мы обе знаем, что он совершенно никакой. – Ладно, – обратилась я сама к себе, убедившись предварительно, что в кабинках никого нет. – Хотя все и не тип-топ, жизнь налаживается, и вот почему. Я вгляделась в свое отражение. – Раз. Удивительный поворот – Джина сказала, что ты написала «на удивление классную» заметку о концерте, так что теперь ты будешь вести в The Daily Read колонку в музыкальном разделе. Да, это пугает и не так злободневно, как тебе хотелось бы, но ты справишься. Ты прекрасно справляешься с работой, хотя тебя недавно чуть не уволили за сексуальные домогательства. И гляди, вернулась! Два. Теда уволили за непристойное поведение и ложь, так что ты больше его никогда не увидишь. Три. Ты удалила сраные приложения для знакомств, которые только заставляли тебя забыть, что помимо больших сисек и задницы у тебя есть личность и ее легко ранить. К тому же тебе теперь даже смотреть на мужчин не хочется, не то что с ними спать. Я вся сжалась, вспомнив мужчин, которые были у меня за прошедший год. Руки, рты, укусы, хватания, шлепки, царапины… Я несколько раз глубоко вздохнула, чтобы не вытаскивать наружу всю эту дрянь. Дарси, наверное, права, но я скучаю по Тому. Так сильно скучаю. Может, если я еще раз попрошу прощения и при этом не буду навязываться, его сердце дрогнет? Я должна была научиться рассказывать ему о своих переживаниях. Я пообещала себе, что больше не повторю этой ошибки, если кто-нибудь – неженатый (дважды я уже попадала), не склонный к сексуальной агрессии, не имеющий постоянной партнерши, не манипулятор и не тайный неонацист – когда-нибудь захочет быть со мной. Я сделала еще несколько глубоких вдохов. Мне становилось легче. – Четыре. Что касается тревоги, и головокружений, и спазмов в животе: даже если с тобой снова это произойдет – справилась один раз, справишься и в другой. На этот раз ты знаешь, как помочь себе, и хотя кажется, что приемы «глубокое дыхание» и «безопасное место» не работают, на самом деле они помогают. Пятое. Ночные кошмары отступили. Может, не насовсем, но ты, по крайней мере, не пинала бабушку среди ночи и не падала с кровати уже довольно долго. Шестое. Когда ты вернешься в ресторан, посмотри. Посмотри на людей, которые тебя любят. Ты достойна любви, и они не раз это доказали. Они были рядом, когда ты сильнее всего в них нуждалась, и всегда будут с тобой. Я сделала паузу. – Ну, может быть, без Кассандры, она тот еще перебежчик. И семь: насчет Тома, – сказала я, снова доставая телефон. – Ты знаешь, что делать. Я сняла блокировку и снова посмотрела на контакт Тома. Что-то изменилось. Привязанное к контакту фото я сделала в нашу первую годовщину в парке Клэпхем Коммон, где мы когда-то познакомились. Я сняла Тома сразу после того, как он пообещал, что никогда не оставит меня, что бы ни случилось. Пора отпустить, решила я. Удалить. Я вернулась ресторан, и меня накрыла жаркая волна, в груди стало непривычно тепло. Я села за стол и посмотрела на родных мне людей. Чески показывала Диане на телефоне видео про растушевку макияжа, бабушка громко перечисляла администратору-врачу все лекарства, которые она принимает, пока дедушка поглядывал на бутылку с «шипучкой», намереваясь рискнуть еще раз. Мэгги, как обычно, громко разговаривая, нарезала пиццу и подкладывала моей маме кусочки на тарелку. Кассандра и Дарси что-то тихо между собой обсуждали, и влезать к ним я не собиралась; тем более, что Кассандре от этого разговора было явно очень не по себе. Я увидела, как мама берет руками пиццу и откусывает большой кусок. Мэгги что-то сказала ей, и она захохотала, откинувшись на спинку стула, положив пиццу на тарелку и хлопая себя по коленям. Я встала, чтобы налить себе воды, мама повернулась в мою сторону и наши взгляды встретились. Она улыбнулась мне, а я улыбнулась в ответ. – Моя королева, – одними губами произнесла она, поднимая бокал. Благодарности Главному матриарху, моей бабуле Элейн: спасибо, что любила меня сильнее, чем кого-либо (и признавала свое предвзятое отношение), и за то, что была моим № 1. Спасибо моей маме Ивонн и сестре Эстер. Мы с вами банда. Вы самые веселые люди в мире, вам не только неизменно удается рассмешить меня, но и направить мои перепады настроения в нужное русло. Вы обе умницы. Моей угандийской сестре Изабель Мулинде, ты всегда в моем сердце, ты всегда вызываешь у меня улыбку. В этом мире нет таких, как ты. Клоду Хилтону, моему брату, появившемуся, когда мне было шесть, и к которому я прикипела всем сердцем – спасибо. Селена Карти – спасибо тебе, и остальным моим братьям и сестрам (семерым как минимум) – хоть мы и не общаемся, но я знаю о вас, и этого достаточно. Тетя Су, тетя Дор, остальные Форресты и Брауны, и Петгрейвы – я вас люблю. Моей крестной: Хейди Сафиа Мирза, без твоей безграничной любви, наставлений, доброты и абсолютно несгибаемого отношения к жизни я бы не стала такой, какая я есть. Леттис Франклин, я могу исписать сто страниц благодарностями за множество вещей, которые ты для меня сделала – за то, что решаешь мои проблемы, хранишь мои секреты, за то, что никогда не осуждаешь. Том Киллингбек, ты все еще единственный человек, который способен заставить меня валяться на полу от хохота, и ты единственный, кто на полном серьезе пел для меня Cool Гвен Стефани, когда я переживала тяжелый разрыв. Ты – 10 из 10. Моим первым читателям, которым я бы с легкостью доверила свою жизнь: Хэйли Камис, Леттис Франклин (разумеется), Шармейн Лавграв, Гарриет Поланд, Сюзанне Оттер и Джесси Бартон – вы видели Квини, когда она была совершенно не в форме (во всех смыслах), и давали мне важные, забавные, полные любви критические комментарии. Мне с вами очень повезло. Джо Ануин – я тебя за многое люблю, но в первую очередь за то, что ты вызвалась представлять мои интересы, не успев даже дать мне времени на раздумья. С этого момента и всегда я убеждалась, что ты не подведешь. Милли и Донна, вас я тоже люблю. Кэти Эспайнер (которую я вытащила с редакторской пенсии) – спасибо за то, что поняли «Квини», что поняли меня и за то, что заставили меня выжать из романа все лучшее по максимуму. Моим корги из «Ориона» – Кэти Браун, Ребекке Грей, Кейт Дэвис, Саре Брентон и Софи Уилсон; мне не хватит слов, чтобы выразить вам всю благодарность за ваш ум и за круглосуточную поддержку в чатах. Моим личным корги: Моруэнне Финн, Сисли Хэдмен, Лидии Сэмюэлс, Хэйли Камис (приятно упоминать тебя дважды), Даниель Скотт-Хотон (жене), Ане Кортман и ее семье, Патрику «Все Будет» Харгейдону, Селкану Тесгелю, Селине Томпсон, Афуа Хирш, Элле Чини, Хэйзел Меткалф, Ханне Говард, Хатти Колинз, Кесо Кендалл, Никешу Шукла, Джулиану Обубо, Индире Берни, Уиллу Смиту, Уиллу Уайту; ваша любовь, ваши звонки, текстовые и голосовые сообщения, ваши песни и подборки вдохновляли меня. Отдельная благодарность Лидии, которая простила меня, когда я разбила ее машину. Майкл Крэгг. Дорогой. Ты единственный, с кем бы я была готова застрять в офисе в Далстоне, пока снаружи разгорается восстание. Я благодарна тебе за многое, но особенно – за те двести фунтов, которые ты мне одолжил. И за то, что одолжил мне их снова, после того как я их тебе вернула. А потом опять. Я не уверена, на какой стадии мы сейчас, дай знать. Спасибо Киду Фьюри и Криссл за подкасты The Read – ваши голоса были мне хорошей компанией, вы заставляли меня смеяться, когда я сидела среди ночи перед ноутбуком, а все остальные спали. И наконец, отдельное спасибо Джоджо Мойес и Чарльзу Артуру. Как бы вы ни возражали, но без вашего участия этой книги вообще бы не было.