Я разложила кашу и всякие добавки по тарелкам и села с бабушкой и дедушкой за стол. – Через пятнадцать минут я выключаю горячую воду, так что успей помыться, пока она есть, – сказала бабушка. – Я же даже не доела! – показала я тарелку. – Счета за воду, Квини, – вздохнул дедушка. – Когда помоешься, будешь пылесосить, а потом отвезешь вещи в прачечную. Они уже сложены в тележку на крыльце. На обратном пути зайдешь на рынок, в ту же тележку сложишь покупки, я тебе список написала. Бабушка не воспринимала мое состояние всерьез. – Я не Золушка! Я к тебе приехала отдыхать, а не… – Квини, у тебя две здоровых руки и две ноги. Нормально все с тобой. Раз ты тут будешь жить – будешь и помогать. – Но со мной правда что-то не так. Я… Бабушка так посмотрела на меня, что я не рискнула продолжать. – Если мне все эти дела нужно сделать, то какой мне смысл сперва мыться? – решила я зайти с другой стороны. – А ты думаешь, я дам тебе выйти из дома грязной? Вот пойдешь ты через дорогу, собьет тебя машина, заберут тебя в больницу, срежут одежду, а твоя кожа грязная? Это же стыд-позор! – бабушка причмокнула. – Время не ждет. Горячая вода отключается через десять минут. – Ладно, – сказала я. – Как скажешь, так и сделаю. Но ходить с тобой по воскресеньям в церковь я точно не буду. Я поднялась наверх с полным ртом каши, включила воду в ванной и плюхнулась на кровать. – Не смей залезать обратно в постель! – крикнула бабушка из кухни, уже взявшись мариновать курицу для завтрашнего обеда. Я разделась, села на край ванны, пока наливалась вода, а потом залезла, когда ванна наполнилась почти до краев. Я аккуратно улеглась, чтобы не намочить шарф на голове, и постаралась расслабиться. Закрыла глаза, представляя, что на самом деле ничего не происходит, что я приехала всего на денек, а завтра я встану, отправлюсь на работу и буду жить, как ни в чем не бывало. Вдруг я резко села, подброшенная накатившим ощущением паники. Неприятное ощущение началось с головы и распространилось вниз по всему телу. Я хотела встать, но ноги не слушались. Сердце колотилось, в глазах все расплывалось. – Помогите! – попыталась крикнуть я, но мне не хватало воздуха, чтобы произнести хоть слово. Я сидела и задыхалась, пока вода совсем не остыла. – Квини? – резко позвала бабушка. – Хватит дурью маяться, белье само себя не постирает! Хотя я уже могла шевелить ногами, встать не получалось, потому что меня трясло. Я не понимала, из-за адреналина или из-за холодной воды. – Ты что, до сих пор здесь? – она ворвалась в ванную, и я закрылась от нее шторкой. – Квини, ты с ума сошла. Ты думаешь, я смотрю? Если бы ты только видела меня голой, когда я была в твоем возрасте, а я была ого-го, тебе бы было стыдно! – Мне правда не по себе. Я хочу полежать. Видишь, как меня трясет? – я протянула ей дрожащую руку. – Ты думаешь, меня никогда не трясло? Еще как трясло, целый год после рождения твоей матери. Давай вылезай. * * * Прошло две недели. Две недели домашних дел, болезненности, сброшенных телефонных звонков и неотвеченных сообщений, и молчаливой паники, чтобы бабушка и дедушка не догадались о моей слабости. Однажды во вторник, примерно между утренней ванной и выносом мусора, мне позвонили с незнакомого номера. Я аккуратно нажала кнопку ответа на вызов одной рукой, поскольку в другой держала пустые упаковки из-под молока и каши. – Здравствуйте, это Квини Дженкинс? – зазвучал в трубке веселый женский голос. – Да, кто спрашивает? – спросила я, спускаясь по тропинке от дома. – Меня зовут Аманда, я звоню из СЛЭМ[14]. Мы получили ваш запрос, – сказала женщина тем же тоном. – СЛЭМ? – Больница в Модсли, – ответила она. – Мы получили ваше письмо с запросом на терапию. Я выбросила мусор в бак и обернулась к дому, чтобы убедиться, что на меня никто не смотрит. На горизонте было чисто, но у моих бабушки и деда суперслух, так что я вышла за ворота и пошла по улице. – О. Как вы быстро, – удивилась я. – Я думала, мне придется ждать не один месяц, если вообще дождусь. – Так обычно и бывает, но у нас освободилось место. Может, вы приедете на ознакомительную встречу? – напирала Аманда из СЛЭМ. – Это просто беседа, она займет не больше часа. – Да, конечно. Наверное. Можно я подумаю? – это было несколько неожиданно. – Где вы находитесь? – В Камбервелле, напротив Королевского госпиталя, за станцией Денмарк Хилл, – сообщила она. – Но когда мы вас запишем на прием, вам придет письмо, в котором будет вся необходимая информация. Так что сейчас можете не беспокоиться. Ближайшая запись была на следующую неделю – то есть, весьма скоро, но я быстро согласилась, не дав себе возможности потянуть время и отказаться. Я вернулась к дому и обнаружила бабушку, стоявшую на крыльце со сложенными на груди руками. – И с кем это ты там беседовала? – спросила она, как всегда, поджимая губы. – Ни с кем! – ответила я. – А почему ты так волнуешься? – Просто так. Ничего. Я пойду наверх, – я разувалась, стараясь не отводить взгляда от своей обуви. – Хм. Думаешь, мне обязательно смотреть тебе в глаза, чтобы понять, что ты врешь? – сказал она, потом хмыкнула и ушла в кухню. КОРГИ Дарси: Квини, как дела у тебя? Я соскучилась! Чески: Да, детка, ты обычно так долго не молчишь Квини: Привет Квини: Я так себе Квини: Но справлюсь Дарси: Отдыхай! Тебе некуда спешить! Квини: Мне есть куда спешить. Мне так давно плохо.