— Самое холодное лето за десять лет, — прокомментировал Адам тоном, каким обычно сообщал то, что, по его мнению, и так все должны знать. — Весь цикл приливов и отливов нарушен. — Потрясающе, — буркнул Андерс и вдруг остановился как вкопанный при виде хорошо узнаваемого ярко-зеленого мопеда. — Твою мать. Долбаный Мэтт Райан тоже здесь. — Я думаю, здесь все, — дипломатично заметил Арчер, но, не сдержавшись, ткнул Андерса локтем и добавил: — Мы на острове в двенадцать миль длиной, забыл? Ночная жизнь не такая уж разнообразная. Аллисон промолчала. Она надеялась, что враждебность брата к Мэтту за полгода умерилась, но, видимо, нет. — Забудь ты о нем, — бросил Адам. Он легко взбежал по лестнице, перескакивая через две ступеньки разом, и картинно распахнул дверь перед остальными. — Кто он вообще такой? Роб Валентайн в прошлом году окончил школу и только что справил новоселье, переехав в одно из тех бунгало под аренду, на которое туристы даже не смотрят, потому что владелец не позаботился хоть немного вложиться в его ремонт и содержание. Перед входом торчали длинные пожелтевшие метелки песколюба, краска облупилась, одно из окон закрывала картонка, нисколько не защищавшая от сквозняка с улицы. Внутри царила полутьма, заполненная пульсирующим ритмом музыки и, кажется, половиной старшеклассников и недавних выпускников местной школы. Аллисон поневоле вспомнились куда более спокойные и бесцветные вечеринки в их пансионе, где она училась до прошлого месяца. Кроме школьников там жили и многие преподаватели, что совсем не способствовало непринужденному веселью. Едва все четверо вошли внутрь, перед ними возникла слегка покачивающаяся хорошенькая блондинка в короне из «Бургер Кинга» и с бутылкой. — У меня сегодня день рождения, — ткнув ею в грудь Адама, заплетающимся языком сообщила девица. — Ты мой подарок? Тот с ухмылкой приобнял ее за талию. — Как скажешь. — Арчеррр! — Из угла неистово махал рукой парень — кажется, сам хозяин дома. Там на подушках вокруг низкого столика скучковалось несколько человек. — Давай к нам, сыграем в «четвертаки»[2]! Арчер с энтузиазмом рванул к другу. — Теряем одного за другим, — прокомментировал Андерс. Адам и блондинка уже целовались взасос, прислонившись к стене. Оставалось только изумляться новому рекорду брата, нашедшему себе подружку за каких-то полминуты. — Пошли поищем выпивку. Аллисон не особо устраивала компания Андерса, но никого из знакомых больше вокруг не было, и она последовала за ним в задрипанную кухоньку. — Пиво будешь? — крикнул тот через плечо и, не дожидаясь ответа, выдернул два картонных стакана из стопки на кухонной стойке. К бочонку выстроилась очередь человек в десять, но Андерс, как будто никого не замечая, протолкался вперед и перехватил кран у изумленного парнишки. — Некоторые вещи не меняются, верно? — раздался чей-то саркастичный голос. Обернувшись, Аллисон увидела Кайлу Дьюгас — бывшую подружку Андерса, одну из вершин их пресловутого любовного треугольника с Мэттом. Ее распущенные волосы до пояса — она никогда в жизни их не обрезала — свободными локонами лежали на плечах. В черном топе и джинсах, из макияжа только губная помада винного цвета на губах, похожих на бутон розы, девушка выглядела сногсшибательно, притом без всяких усилий. Аллисон, которая после долгих мук выбора остановилась на повседневном комплекте из шорт и спортивной кофты, который Мэтт окрестил «местным неформальным прикидом», сразу почувствовала себя десятилеткой. С Кайлой вообще было не очень комфортно находиться рядом. Она держалась не то чтобы недружелюбно, но как-то неприятно отчужденно. Если бы в жизни все происходило как в кино, бедная подружка непостоянного отпрыска богатой семьи из кожи бы вон лезла, лишь бы им понравиться, однако Кайла всегда вела себя так, как будто это ее расположение нужно завоевать. В результате никто из Стори так и не проникся к ней теплыми чувствами, кроме отца, который считал ее светочем в темноте. — По-моему, он сам в нее влюбился, — съязвила однажды мама, и Аллисон не сомневалась, что она больше других радуется постоянным размолвкам Андерса и Кайлы. Последний разрыв между ними, после случая с Мэттом, стал и самым долгим. Андерс вернулся в Гарвард, поклявшись, что никогда больше даже имя ее не назовет, и действительно сдержал слово. До этого момента. — Кайла, — проговорил тот, протягивая ей стакан с пивом, как будто для нее и наливал. — Какая приятная ожиданность. — Андерс, — откликнулась та, принимая подношение с лукавой улыбкой. — А я думала, ты со мной не разговариваешь? Аллисон ускользнула подальше от них, не став слушать ответ. Она никогда не понимала их отношений — почему ее высокомерный, заносчивый брат готов буквально стелиться перед Кайлой, добиваясь от нее взаимности, чтобы потом почти тут же перестать замечать? Дожидаясь своей очереди к бочонку, девушка чувствовала себя невидимкой — общее внимание было приковано к продолжающей постепенно сближаться парочке, хотя все делали вид, что не смотрят на них. — Близится катастрофа, — пробормотал кто-то Аллисон на ухо. Она обернулась — перед ней стоял Мэтт Райан с двумя полными стаканами пива, один из которых тут же вручил ей. — Беги, пока Андерс тебя не заметил! — полушутя-полувсерьез толкая его в грудь, прошептала она, однако Мэтт только рассмеялся. — Он никого кроме Кайлы не видит, — возразил он, но все же позволил Аллисон увести себя из кухни. И добавил, когда они оказались вдали от чужих глаз, в уголке возле лестницы: — Я надеялся встретить тебя здесь. Бросив взгляд на Мэтта, Аллисон отметила покрасневшее лицо, взъерошенные волосы и кривоватую улыбку. Кажется, он тут уже давно. — Спасибо, что позвонил и пригласил на кофе, — с сарказмом бросила девушка. Черт, совсем ведь не то собиралась сказать! Хотела, наоборот, вести себя равнодушно, а не так, как будто помнила о приглашении все это время. Аллисон почувствовала, что у нее запылали щеки, однако Мэтт только ухмыльнулся. — Да ладно, ты же знаешь, что я не мог позвонить вам домой. Любой, кроме тебя, тут же повесил бы трубку. Возможно, даже моя матушка, — с грустным смешком добавил он. — Кстати, она передавала привет. Надеется, что ты хорошо питаешься, — послушно доложила Аллисон, как обещала, и тут же захотела провалиться сквозь землю. Доставить парню послание от мамочки — что может быть круче… Мэтт, однако, всего лишь рассмеялся. — Не очень, но ей не говори. Она с ума сойдет. Не дай бог, попросит еще тетю Полу пожить со мной, а мне меньше всего нужна такая соседка. Слушай, не хочешь сыграть в «четвертаки»? Медля с ответом, Аллисон сделала долгий глоток из своего стакана. Нет, конечно. Она хотела поговорить с Мэттом наедине, но не знала, как это устроить на вечеринке, где полно незнакомых людей. То есть он-то их всех знает… А что, если воспользоваться одним из фирменных приемов Адама? Скривив лицо, Аллисон помахала на себя ладонью. — Здесь так жарко. Надо выйти освежиться. Не хочешь со мной? — Конечно. Мэтт сразу же заглотил наживку, которая, как Адам любил хвастаться, обеспечила ему секс на каждом пляже острова. «Я, конечно, не этого добиваюсь…» — сказала сама себе Аллисон, допивая на ходу пиво, пока они пробирались к дверям. Просто многолюдные вечеринки — не ее стихия. К тому же, хотя братья и бросили ее, едва оказавшись тут, она не хотела, чтобы они увидели ее с «долбаным Мэттом Райаном». К тому же здесь была еще и Кайла — она вполне могла опять переключиться на него, если Андерс ей наскучит. А с ней Аллисон не могла конкурировать. Она, однако, забыла, какая на улице холодрыга, и начала мерзнуть, едва за ними закрылась дверь. — Кажется, это была плохая идея, — проговорила Аллисон, когда вдобавок налетел ветер. По голым ногам побежали мурашки. — Не, просто нужно принять кое-какие меры. Мэтт расстегнул молнию на своей кожаной куртке и извлек из внутреннего кармана бутылочку бурбона. — Жидкое тепло, — с улыбкой провозгласил он, отвинчивая крышку и протягивая выпивку девушке. Видя ее нерешительность, он лукаво приподнял бровь: — Или ты передумала? Он будто прочитал потаенные мысли Аллисон, когда она звала его прогуляться! Первым ее побуждением было удрать обратно в бунгало, но вместо этого она сделала маленький глоток из бутылки. Бурбон, теплый и пряный, показался так хорош, что Аллисон сделала еще несколько глотков. Ей вдруг совершенно расхотелось осторожничать. «Кайла бы точно не стала», — подумала она и тут же мысленно отвесила себе пинка за то, что думает о бывшей Мэтта в такой момент. Та и без того занимала слишком большое место в мыслях семейства Стори. — Нет. Определенно. — Отлично. — Мэтт улыбнулся еще шире, обнимая девушку за плечи. — Я надеялся, что ты так скажешь. Глава 9. Джона Сколько я ни смотрю на экран телефона, состояние моих финансов не меняется. «Текущий счет: $10.71». Ну этот хоть вырастет, когда я положу туда первые деньги, заработанные на курорте. В бухгалтерии даже глазом не моргнули, когда я попросил выписывать чеки на Джону Норта. Сказал им, что оформлен в банке под девичьей фамилией матери. Им главное, чтобы документы были правильно заполнены. Однако сберегательный счет меня просто убивает: «$0.00». Пять месяцев назад там хватало на обучение в местном колледже, где я планировал кое-как протянуть пару лет, параллельно подрабатывая, а потом поступить уже в нормальный университет. Я бы стал первым в семье, кто получил высшее образование, и кредит пришлось бы брать самый минимальный, потому что я годами откладывал все, что мог, — чеки с дней рождения, заработанное в бильярдной родителей и репетиторством. Конечно, надеялся все же получить стипендию, но обошелся бы и без нее. Она стала бы для меня скорее своеобразной розочкой на торте. А потом я все отдал отцу — ради «шанса, который нельзя упустить». Вложение должно было удвоить наши деньги. Возможно, даже утроить. И вот чем все обернулось: мой сберегательный счет на нуле, и это была далеко не самая большая ставка, которую семья Норт сделала на Андерса Стори. «Один недовольный клиент лишился всех своих пенсионных накоплений, а также денег, отложенных на учебу ребенка в колледже, и рискует потерять семейный бизнес». Ирония судьбы — сын наиболее пострадавшей жертвы махинаций Андерса Стори выдает себя за его собственного отпрыска. Однако это не просто совпадение. У меня были большие планы, которые, вполне возможно, полетели под откос из-за тарелки спагетти с креветками. — Чувак, — выдергивает меня обратно в реальность нашей комнаты в общежитии голос Эфрама. Его огромный вентилятор (кондиционеров здесь нет) громко жужжит на столе, время от времени обдавая меня волной воздуха — теплого, но все же. — Дверь. Ты не слышишь, что ли? Я недоуменно моргаю, пока до меня наконец действительно не доносится стук. — Почему сам не откроешь? — Чувак, — повторяет Эфрам, показывая на меня и на дверь. Он лежит на кровати с ноутбуком на коленях, здоровенные наушники висят на шее, а я сижу за столом. — Тебе ближе, чувак. «Кто рядом, тот и делает» — одно из неписаных правил мужского соседства, так что я без дальнейших жалоб встаю и открываю. На пороге стоят Обри и Милли, которая как раз поднимала сжатый кулак, чтобы снова постучать. — Наконец-то, — говорит она, входя. — Привет, девчонки. Что за дела? — со слегка озадаченным выражением на лице интересуется Эфрам. Мои «кузины» за полторы недели с нашего прибытия зашли ко мне первый раз. — Мы забираем Джону, — говорит Милли, крутя на пальце автомобильные ключи. Я стараюсь смотреть ей в глаза, как бы не замечая нетипично коротенькие шортики — мне ведь не полагается обращать внимание на такие вещи. — Карсон разрешил взять «Джип» до вечера. Мы едем к Хейзел. Она произносит имя так, как будто оно должно мне что-то говорить, но я даже не представляю, кто это. — К кому? — Хейзел Бакстер-Клемент. Та девушка из города, студентка, которая пишет работу по семье Стори, помнишь? Ну, с ней еще дедушка был… Внутри у меня все сжимается. Еще бы не помнить. Я боялся даже взглянуть на нее во время разговора — все ждал, что сейчас она раскусит меня прежде, чем мы доберемся до курорта. — Ясно, — как можно небрежнее говорю я. — А зачем мы к ней едем?