— Не могла бы ты спуститься к шатрам и взглянуть на цветы? Тереза заказала их в новом магазине на Херли-стрит. Мы раньше никогда не пользовались их услугами, и, боюсь, она выбрала их только потому, что Мэтт сейчас там работает. Я сейчас наблюдала за всеми приготовлениями, и мне показалось, что букеты немного несбалансированы. — Несбалансированы? — повторила Аллисон. — Чересчур много калл, — пояснила мама. Сплетя пальцы, она бросила на руки нахмуренный взгляд. Это был ее новый пунктик — с недавнего времени она уверилась, что руки, в отличие от лица, выдают тот факт, что ей уже к пятидесяти. Аллисон нежно развела их, легонько пожав, чтобы приободрить. — Уверена, что они просто чудесны. Но на всякий случай посмотрю. Она выскользнула за дверь, прикрыв ее за собой. Если бы отец был здесь, он сказал бы: «Твоя задача сейчас — успокоить маму. Не важно, что там на самом деле — главное, заверить ее, что в каждой вазе калл ровно столько, сколько нужно». Ну, с этим-то Аллисон справится. Прошлепав босиком по полированному дереву и мрамору полов, она задержалась у бокового выхода, чтобы надеть оставленные возле двери сандалии. Снаружи было шумнее, чем казалось с террасы. Голоса мешались со звуками строительства, время от времени бренчала гитара — музыканты разыгрывались перед выступлением. В воздухе разливался запах жимолости от кустов вдоль стены Кэтминт-хауса. Завернув за угол, Аллисон едва не столкнулась со стоящими бок о бок мужчиной и женщиной, обозревавшими раскинувшееся перед ними море белых шатров. — Привет, Аллисон. — Мамин юрист Дональд Кэмден вытянул руку, задерживая девушку. — Куда спешишь? — Э-э, ну… — замялась она, заметив рядом помощницу матери. Не говорить же, что проверить — не выбрала ли та плохого поставщика цветов из соображений семейственности. — Так просто, посмотреть. Тереза Райан тепло улыбнулась в ответ. Она тоже была вдовой, но, в отличие от Милдред, не боялась выдать свой возраст. Седая, слегка полноватая, всегда в простеньких платьях и удобных туфлях… — Скажешь мне потом свое мнение? — попросила Тереза и, коснувшись руки девушки, понизила голос до заговорщического шепота: — Между нами говоря, стандарты твоей матушки меня слегка пугают. — Это вы мне говорите? — рассмеялась Аллисон с облегчением — теперь у нее был законный повод все проинспектировать. С выпрямленной спиной и расправленными плечами она прошла по лужайке, где люди почтительно расступались, узнавая ее. Обычно на празднествах, устраиваемых родителями, Аллисон старалась слиться с обстановкой, но сегодня все иначе. Маме нужна еще одна хозяйка вечера в помощь, а не застенчивая дочь-подросток. Зайдя в ближайший шатер, Аллисон по достоинству оценила труды Терезы. Все было выше всяких похвал: хрустящие белоснежные скатерти, мягкие стулья с повязанными на спинках бантами из полупрозрачной ткани того же цвета, сверкающее столовое серебро, искрящийся хрусталь и, конечно же, букеты. Они стояли в ослепительно-белых вазах в центре каждого стола — пышные охапки кремовых роз, лаймово-зеленых орхидей, перистых листьев какого-то неизвестного Аллисон растения и великолепных пурпурных калл. Само совершенство — трудно представить что-то лучше. — Как они тебе, Алли? Одобряешь? — донесся вдруг голос сзади. Аллисон обернулась — перед ней стоял сын Терезы Мэтт, в футболке с логотипом цветочного магазина. Тщательно отработанная горделивая поза вдруг куда-то испарилась. — Меня так никто не называет! — Ну и зря, — возразил Мэтт. — Тебе очень подходит. Надо постараться распространить это в народе. Аллисон не нашлась с ответом, и Мэтт добавил: — Нет, серьезно, как по-твоему — все нормально? Мама просто с ума сходит из-за этого праздника. Если мне придется вернуть пятьдесят букетов, ее инфаркт хватит. — Они просто чудесны, — честно ответила Аллисон. Мэтт смахнул воображаемый пот со лба. — Ну, теперь она может считать, что год прошел не зря. Аллисон прикусила губу, сдерживая улыбку. Мэтт был симпатичным и обаятельным, но в настоящее время — несмотря на родство с Терезой — среди младших Стори считался персоной нон грата. Прежде они относились к нему по-дружески, пока на прошлое Рождество он не закрутил с Кайлой Дьюгас — подружкой Андерса, с которой тот то сходился, то расходился. Отношения Кайлы и Мэтта продлились каких-то два месяца, но этого хватило, чтобы Андерс записал его в свои кровные враги на всю жизнь. Последние полгода Аллисон не помнила, чтобы братья называли Мэтта иначе как «долбаный Мэтт Райан». — Тут скоро должен появиться Андерс… — услышала она собственный голос. Улыбка Мэтта увяла. — Спасибо за предупреждение. Тогда мне лучше исчезнуть. К тому же меня все равно нет в списке приглашенных… — добавил он, обводя глазами сверкающее внутреннее убранство. — Нет, я не хотела… Господи, и в мыслях не было его прогонять! Аллисон полагалось злиться на Мэтта из-за Андерса, но ведь на самом деле тот вкладывал в отношения с Кайлой столько же усилий, сколько и во все, что не касалось непосредственно его драгоценной персоны, — то есть самый минимум. А Мэтт… это Мэтт. Он криво улыбнулся. — Эй, не стоит за меня переживать. Мое дело сделано, раз тебе понравились цветы. — Он шагнул ближе, и его голубые глаза лукаво заискрились, скользнув по выцветшей футболке и спортивным шортам Аллисон. — Ты так на праздник пойдешь? А что, мне нравится. Такой местный неформальный прикид. — Матушка бы тысячу раз умерла на месте, а потом воскресла, чтобы прибить меня, — откликнулась Аллисон, хоть и знала, что Мэтт шутит. Он еще немного приблизился. — А как бы она восприняла, если бы ты выпила со мной кофе на следующей неделе? Стоп, Мэтт Райан правда приглашает ее на свидание?! Аллисон открыла рот, чтобы ответить — хотя сама понятия не имела что, — но тут в проеме появилось знакомое лицо. Красивое, с выражением какого-то ожидания в глазах и немного высокомерное. Адам! Уже вернулся из Бостона — значит, и Андерс может быть где-то здесь. Аллисон расправила плечи и одарила Мэтта заученной фирменной улыбкой Стори. — Уверена, она вовсе не стала бы возражать. Мы можем назначить время позже — сейчас мне нужно идти. Прошу меня извинить. Хоть Абрахама Стори и не было с ними больше, Аллисон точно знала, что бы он сказал о ее затруднительной ситуации: с одной стороны братья, с другой — романтическое увлечение. «Семья прежде всего». — Мальчишки, вы вернулись! — крикнула Аллисон, бросаясь к ним с широко распахнутыми объятиями. Глава 5. Обри — Как я выгляжу? Милли, стоя у своего шкафа, поворачивается вполоборота, одна рука на бедре. Темные длинные волосы распущены, из одежды — укороченные белые джинсы и легкая маечка с яркими розовыми и серебристыми цветочками. — Просто супер, — честно отвечаю я. Лениво водя рукой по потертому зеленому покрывалу на своей кровати, я дожидаюсь, пока двоюродная сестра закончит собираться. В общежитии для временных помощников на лето далеко не так роскошно, как в самом курортном отеле. У нас на двоих одна маленькая голая комната, обставленная по-спартански — две кровати, встроенные шкафчики с выдвижными ящиками и зеркалами, два стола с простыми деревянными стульями. Туалет с ванной в коридоре. Посмотреть телевизор с большим экраном, сидя на мягком, можно только в общей гостиной. Чемоданы Милли не поместились в узкий платяной шкаф и занимают все пространство между столами. Хотя если у нее все вещи такие, как сейчас на ней, будет глупо обвинять, что она привезла их в таком количестве. — Классная майка, — замечаю я. — Спасибо. Баба́ купила ее в ту же поездку в Японию, что и твой гамагути, — откликается Милли, тщательно расчесывая щеткой и без того сияющие волосы. — Это было так мило с ее стороны… Сразу, как мы оказались в комнате и начали распаковывать вещи, Милли вручила мне подарок от своей бабушки — чудесный кошелек с металлической застежкой и рисунком в виде голубых волн: «Она знает, что ты любишь плавание». У меня комок встал в горле. Мамины родители уже умерли, так что Милдред Стори — моя единственная бабушка, однако совершенно посторонняя женщина — оказалась куда добрее и заботливее. Со странного и неловкого знакомства в кабинете Карсона Файна прошло уже четыре дня. Тогда, едва мы оказались вместе в комнате общежития, Милли заявила, что бабушка понятия не имела о нашем грядущем приезде. — Разве ты не видела ее лицо? Она была просто в шоке. — Ну да, она оказалась не готова. Наверняка не так представляла наше знакомство — как бы между прочим. Но, Милли, как она могла не знать, что мы приедем, если сама нас пригласила? Та фыркнула: — Это мог быть кто-то другой. Я уже не уверена, что письма были от нее. — Полная бессмыслица, — возразила я. Я действительно тогда так считала. Решила, что Милли просто выдумывает. Однако с тех пор мы получили от бабушки одно-единственное известие — обезличенные несколько строчек, где сообщалось, что она уехала в Бостон по делам. «Свяжусь с вами по возвращении». Мне все еще кажется, что Милли преувеличивает, но… Очень странно пригласить к себе никогда раньше не виденных внуков, а потом взять и самой уехать. Милли взмахивает щеткой все ожесточеннее, взгляд в зеркале становится злым. — Будь Баба́ ясновидящей, купила бы нам футболки с надписью «Моя вторая бабушка — стерва-разводила». Я невольно хихикаю, но тут же чувствую себя виноватой и скорее меняю тему: — Интересно, бабушка видела статью? В воскресенье местная газета вышла с заголовком «Новая глава в истории Стори: внуки возвращаются на остров». Кто им сообщил — непонятно. Милли думает, что та девушка, которую мы встретили, Хейзел, но я подозреваю Карсона Файна. С самого нашего приезда он обращается с нами как с членами местной королевской семьи, предоставляет разные бонусы вроде возможности пользоваться курортным «Джипом» или работать в удобную смену. Бассейн, где я дежурю в качестве одного из спасателей, открывается в шесть утра, но я ни разу не приходила туда раньше десяти. Джона и Милли трудятся в двух гостиничных ресторанах — не знаю насчет него, мы больше почти не общались, но она проводит там едва ли три часа в день, это точно. — Ну, кое-кто ее точно заметил, — усмехается Милли. Вчера после обеда в своих почтовых ящиках мы обнаружили одинаковые кремово-белые конверты. Я сперва решила, что это от бабушки, однако внутри оказалось нечто совсем другое: Кому: Обри Стори, Джоне Стори и Милли Стори-Такахаси Дональд С. Кэмден, эсквайр, приглашает вас отобедать с ним в среду, 30 июня, в час дня в ресторане «Л’Этуаль». Ответить просьба на почту Мелинды Картрайт: