Он прошел мимо нас и ступил на каменную плитку административного офиса. Дверь осталась открытой, и я слышала доносившиеся снаружи голоса. В следующий момент я вдруг ощутила близость Дэймона. Его теплое дыхание овеяло мое ухо. – Наслаждайся своей свободой, Уинтер Эшби, пока есть такая возможность, потому что мы не закончили, – дразняще предупредил он тихим голосом, от которого меня бросило в дрожь. – Взрослей, учись, развлекайся в старшей школе, только маленькая девочка, которой нравится «в черном», пусть не меняется, ведь мне ты тоже нравишься такой. А я вернусь за тем, что принадлежит мне, когда ты созреешь для большего. Тяжело дыша, я отвернулась. – И веди себя хорошо, – приказал Дэймон. – Если услышу, что тебя кто-то тронул, проломлю ему гребаный череп. Во рту пересохло. В животе все перевернулось, когда голоса из коридора зазвучали громче. Дэймон успел отойти в сторону, прежде чем Кинкейд вернулся. Будь он проклят. Под конец нашей встречи директор резко отчитал Дэймона, однако принял его условия и обещание их выполнить. Он не доверял парню или недолюбливал его, только политика общества Тандер-Бэй заткнет рот любому человеку, опасавшемуся потерять свою работу и положение. В первую очередь Кинкейд был наемным работником всех родителей этого города и лишь в последнюю – педагогом. Кто-то из секретарей проводил меня на следующий урок. Ученики вернулись в школу после ложной тревоги. На выходе из офиса, свернув направо, в то время как Дэймон повернул налево, я задумалась, надолго ли наступит затишье и насколько ухудшится его поведение при нашей следующей встрече. Потому что это не конец. Дэймон всего лишь выжидал удобного момента. Глава 14 Уинтер Наши дни Проснувшись, я моргнула и сразу же поморщилась, стоило мне перевернуться на спину. Дерьмо. Левую сторону шеи пронзила боль. Пытаясь растянуть мышцы, я наклонила голову набок. Похоже, я всю ночь не двигалась. Все тело ломило. Никогда раньше не проваливалась в такой глубокий сон. Я села, свесила ноги с края кровати, еще раз размяла шею и лодыжки, затем вытянула пальцы ног. – Уф, – простонала я. Как же я устала. Когда потерла глаза, почувствовала, что они опухли и болели. И тут нахлынули воспоминания о вчерашнем. Танец на вечеринке в честь помолвки Майкла и Эрики. Наш разговор с Дэймоном. То, как он поиздевался надо мной, рассказав, чем будет наслаждаться с моей сестрой. Я плакала. Долго. Отправившись в постель, я заперла дверь и рыдала в подушку, потому что не могла сдержаться и не хотела, чтобы меня услышали. Я ненавидела Дэймона. Ненавидела его гнусные слова и сигареты, и спесь, и безумное отрицание ответственности за что-либо. Ненавидела то, как он угрожал, хватал и не отпускал меня. Дэймон не имел права так поступать. А еще мне было противно из-за того, что я скучала по нему. Чертовски противно. Я до сих пор различала в нем черты, которые мне нравились, когда я не подозревала, что тайно общалась с ним. По-прежнему чувствовала себя защищенной в его объятиях. Его шепот напоминал о том, как я наслаждалась словами, щекотавшими кожу моей шеи. Я покачала головой. Все это было притворством. Игрой. Он меня использовал. Встав, я закрыла глаза и вытянула руки над головой, стараясь разбудить свое тело. Легкий дождь барабанил в окно. В попытке прояснить мысли я вдохнула и ощутила запах свежести, просачивавшийся в дом. Сперва нужно выпить кофе. У меня над головой раздался скрип. Я запрокинула голову, навострив уши. Кому понадобилось подняться на чердак? Кроме прислуги, туда никто не ходил, а ее у нас не осталось. По крайней мере, постоянной. Подойдя к комоду, я взяла лежавший на нем свитер, оделась и потерла ладонями по предплечьям, чтобы согреться. Волосы собрала в хвост, после чего отодвинула подпиравший дверную ручку стул, повернула ключ и распахнула дверь. Конечно, Дэймона ничто не остановит, если он захочет попасть в мою комнату, но так хотя бы одного удара будет маловато, чтобы сюда вломиться, и я получу предупреждение и проснусь, если это случится посреди ночи. Ступив на прохладный паркет коридора, скрипнувший под ногами, я зевнула. Так тихо. Я стояла и прислушивалась к белому шуму дождя. Где-то в глубине дома свистел ветер в щелях окон или стен. Вдали щебетала синица-гаичка. Каждый звук усиливало полное отсутствие посторонних шумов. Ни включенного телевизора. Ни фена. Ни душа. Никаких шагов, звона посуды, хлопков дверей. – Эй, Гугл, – окликнула я, повернувшись к своей спальне. – Который час? – Сейчас семь часов три минуты утра. У нас в семье все жаворонки. Мама и Арион занимались фитнесом по утрам, а я получала нагрузок вдоволь, когда танцевала. Но вчера мы все были на вечеринке. Может, они решили поспать подольше? А может, нет. Что-то не так. Почему никто из них не вмешался во время нашей с Дэймоном ссоры? Мать и сестра должны были услышать нас. – Мам? – позвала я, перегнувшись через перила. В это время она обычно уже суетилась по дому. – Мама, ты проснулась? Ничего. Я двинулась по коридору в сторону маминой комнаты, скользя подушечками пальцев по перилам, и приоткрыла дверь. – Мам? – произнесла я тихо, боясь ее напугать во сне. Ответа не последовало. Медленно войдя в комнату, я нашла кровать и провела руками по гладкому, прохладному покрывалу. Она уже заправила ее, после того как встала? Или вообще не ложилась? Я подошла к туалетному столику, нащупала лампу, осторожно похлопала по лампочке, а потом обхватила пальцами, сообразив, что та холодная. Эта лампа не работала только по ночам и когда мамы не бывало дома. Мой пульс участился. Вернувшись в коридор, я двинулась к спальне сестры и тоже окликнула: – Арион? Ты здесь? Я проверила и ее кровать и лампу. Они тоже были нетронуты. Затем я приблизилась к гардеробной, которую они делили с Дэймоном, однако заходить туда не стала. – Ари? – Она могла быть в его спальне. Его спальне. Когда зубы болезненно заныли, я разжала стиснутые челюсти, покинула комнату и вернулась в свою. Подхватив телефон с прикроватного столика, нашла приложение Uber и заказала себе машину с помощью голосового набора. Я не упомянула в специальном поле, что мне понадобится помощь, чтобы водитель знал о моей инвалидности. Слишком уж торопилась, к тому же в этом городе меня все знали, так что мы как-нибудь справимся. Надев джинсы, футболку и куртку, я натянула на голову бейсболку. Затем надела носки и обувь, сунула в бумажник несколько купюр из своего тайника и положила кошелек в карман вместе с сотовым. Пока я спускалась по лестнице, позвала своего пса: – Михаил! Я вытащила мобильник, чтобы проверить местонахождение водителя. – Осталось четыре минуты, – отозвался аудиопомощник. – Михаил! – снова закричала я, достав его поводок из ящика стола в фойе. Наверху вновь скрипнуло. У меня перехватило дыхание; я замотала головой. Что-то не так. Это не мои родные, ведь я их звала, а они не ответили. Куда делись мама и Арион? Дэймон, что ты натворил?