– Невероятно! – пробормотала Августа и ощупала себя. Она снова видела, слышала, чувствовала. Мир ворвался в сознание какофонией звуков и запахов. Показалось или после «воскрешения» чувства обострились? Понадобилось некоторое время, чтобы они пришли в норму, заодно выровнялось дыхание. Августа поднялась на ноги. Ее пошатывало, но в остальном она полностью владела телом. Взгляд обратился к росчеркам молний на небе. Теперь, окончательно убедившись, что не покидала мира живых, Августа понимала – это отблески магического поединка. – Я должна ему помочь! – стиснула кулаки она. – Если смогла нейтрализовать проклятие, справлюсь и с чарами папочки. Он недавно потешался надо мной… Вот и поглядим, кто будет смеяться последним. Августа не ожидала от себя такой злости – вязкой, практически осязаемой. Она переполняла ее и требовала выхода. Ей даже на миг показалось, что она превратилась в темную. Хотя… Может, возможности ретанов и уступали магам вроде Ивара, зато они могли гораздо больше простых выпускников университета. Оставалось только понять, как обратить свой дар против Анджея. – Я нейтрализую его магию. – Августа выбрала самое очевидное решение. Зачем пытаться убить, если прежде только давил комаров? Ивар прекрасно справится сам, надо только ненадолго сделать Безликого беззащитным. Чем ближе разрезали небо всполохи магии, тем больше Августа замедляла шаг. В конце она и вовсе кралась как заправский шпион, по-пластунски ползла среди травы и кустарника. Увлеченные боем мужчины ее не замечали, зато самой Августе приходилось не зевать, следить, чтобы ее не задело хвостом заклинания. Дуэль завораживала. Она напоминала танец, призом в котором служило не сердце дамы, а смерть врага. Дуэлянты двигались по кругу, стремительно выделывая разнообразные па. Они соревновались друг с другом в ловкости, отточенности движений и познаниях в магии. У каждого была припасена особая фишка, которую противники приберегали для финала. Практически полная тишина, нарушаемая лишь поскрипыванием сапог и шуршанием камушков под ногами дуэлянтов, сменялась оглушительным грохотом, от которого закладывало уши. Влюбленные парочки наверняка разбежались, да и прочие жители от греха подальше попрятались по домам, плотно закрыли ставни и засовы. Очередное заклинание россыпью огненных искр чиркнуло над ухом Августы, срезав верхушку куста за ее спиной. Обращенные в пепел ветки усыпали ее черной пудрой. Она забивалась в нос и рот, мешала дышать, но Августа не могла толком откашляться. Она слишком близко, прямо за спиной в очередной раз переместившегося Анджея, и не могла рисковать. Августа с философской улыбкой подумала, как со временем меняются люди. Стала бы она каких-то полгода назад рваться в самое сердце боя! Она отыскала взглядом Ивара. Какой же он сосредоточенный! Прекрасный и пугающий одновременно в своей лютой ненависти! Как сильна его Тьма, раз за разом не позволяющая чарам Анджея причинить вред владельцу. Ее щупальца перемешались с туманом, заключили Безликого в кольцо, выжидая удобного момента для нападения. Но Анджей, увы, не уступал противнику в силе и умениях. Он призвал мертвых. Их отвратительные руки, порой еще покрытые останками плоти, жадно тянулись к Ивару. С воздуха ему угрожали духи и призрачный фамильяр. Августа догадывалась, что на этом козни Анджея не закончатся. У него оставалась в запасе Тьма. Если Безликому от отца частично перешла некромантия, то и без специфической магии темных покойный король его тоже не оставил. «Я знаю, когда он ударит Тьмой», – озарило Августу. Сейчас мертвецы подберутся к Ивару, ненадолго переключат внимание на себя… Стараясь держаться в тени, Августа поднялась. Она, словно тень, повторяла движения Анджея, до поры оставаясь не замеченной обоими дуэлянтами. Рисковала? Еще как! Девять из десяти, что Ивар случайно ранил бы ее, а то и убил. Казалось, Августа угодила под смертоносный град. Заклинания с пугающей частотой жалили то справа, то слева, каким-то чудом не причиняя серьезного вреда. Подумаешь, прореха в плаще или подпаленная прядь! Даже когда в плечо словно вонзили раскаленную иглу, Августа стерпела, крепко стиснула зубы и не издала ни звука. «Сосредоточься и на счет «три!» – начала она обратный отсчет. Времени мало, она должна успеть до главного удара. Его ей точно не поглотить. Три! Зажмурившись, Августа, толком не понимая, получится ли, метнулась к Анджею, подставилась под его очередной удар. Время замедлилось, мир покрылся толстым слоем ваты, приглушившим звуки. Августа словно видела все со стороны. Вот с пальцев Анджея ползет тонкая струйка Тьмы, тогда как другая его рука отправляет в полет наполненный клокочущей лавой пластичный, колеблющийся от дуновения ветерка шар. Вот пикирует на голову Ивара призрачная сова. Растопырив когти, она метит жертве в глаза. Вот костлявые кисти мертвецов хватают Ивара за отвороты сапог, стремятся опрокинуть на землю. Вот она сама, бледная, растрепанная, широко разводит руки, подставляя грудь заклинанию. Кажется, в ушах замирает крик. Чей? Не ее, Ивара. Он, ломая кости, отшвыривает мертвецов, ударом воздушного хлыста сбивает фамильяра Анджея, отправляет прямо в пасть ненасытной Тьме и бросается к Августе. Но поздно, шар уже вонзается в ее грудь, мертвенным холодом оцепенения расползается по телу. – Бей! Бей его сейчас, не жди! – пока еще могла шевелить языком, думать, крикнула Августа. Оставалось надеяться, Ивар поймет, ее старания не пойдут прахом. Тьма. Губы Августы исказила усмешка. Она сумела-таки поглотить и ее. Сущность ретаны тянула Тьму из Анджея, вероятно обрекая Августу на смерть. Вскоре Безликий будет пуст, осталось совсем немного. Он ведь успел выпустить Тьму… Напрасно, как оказалось. Оставь Анджей ее внутри, сохранил бы шансы на победу. Как же все отличалось от первого раза! Тьма рождала не холод, даже не жар. Полностью вытеснив предыдущие чары, она заполняла вены Августы. Они вздувались, черничными буграми проступали сквозь кожу, грозя разорвать ее. Сознание путалось, голова превратилась в гудящий колокол. Издав хриплый стон, Августа повалилась на землю. Изо рта и ушей брызнула кровь. Наверное, это конец. Скорей бы! Мучимая судорогами, она мечтала об одном: увидеть Анджея мертвым. Ее желание сбылось. Временно беззащитный Анджей превратился в легкую добычу. Ивар с граничившим с безумием удовольствием разнес его тело в клочья, не оставил ни единой возможности воскреснуть. Оторванная голова с пересекавшим щеку кровоточащим шрамом плюхнулась на землю рядом с Августой. Они снова смотрели друг другу в глаза, только один уже умер, а вторая готовилась переступить зыбкую грань. Августа застонала. Лежавшая поверх одеяла иссохшая ладонь слабо дернулась. Трезор перехватил ее, аккуратно, но вместе с тем крепко сжал. Место переплетения их рук окутало темное облачко. Кожу Августы защипало, к горлу подступил комок тошноты. – Неприятно, не спорю, но лучше, чем на кладбище, верно? Августа промолчала. Может, это невежливо, но она была не в состоянии говорить. Августа глаза-то открыть не могла: так отяжелели веки. – Видишь, – обратился Трезор к Ивару, – я вовсе не мстительное чудовище. С Розмари, увы, ничего поделать не смог, зато следующую избранницу возвращаю в целости и сохранности. – Вы даже не удосужились назвать ее по имени, – хмуро заметил собеседник. – Лишний раз подчеркнули свое отношение. Ивар, скрестив руки на груди, привалился спиной к стене возле изголовья постели невесты и контролировал каждое движение короля, будто всерьез опасался, что тот причинит Августе вред. Трезор, в свою очередь, демонстративно не замечал его недоверия. Не отреагировал он и на острый выпад, спокойно продолжил: – Почти всю Тьму я убрал, но ей лучше бы отлежаться. Свадьбу перенеси, если не желаешь пугать гостей привидением. Тогда вместо Черного Вдовца тебя станут звать Черным Убийцей. Король коротко рассмеялся собственной шутке и отпустил руку Августы. Жжение тут же исчезло, да и мутить стало меньше. Тончайшее черное облачко еще недолго витало в воздухе, пока его не унесло прочь ворвавшимся в комнату весенним ветерком. Августа глубоко вздохнула и заворочалась. Она не могла понять, почему вдруг ее лечением занялся король. Да и как он мог – некромант, не целитель. Или Августа действительно умерла возле мельницы? По телу прокатилась волна дрожи. Рот заполнился противным кислым привкусом. Стало очень холодно и страшно. – Ивар! – слабо, одними губами позвала она. Пусть обнимет, прогонит демонов. Только в его руках Августа ощутит себя в полной безопасности. – Иди, она зовет! Трезор поднялся, освобождая место у постели больной. Однако Ивар не довольствовался стулом, он уселся прямо на кровать и ласково провел пальцами по лбу Августы. Она ответила ему улыбкой, попыталась нащупать его руку. – Ну зачем? – мягко укорил невесту Ивар и, наклонившись, нежно поцеловал подрагивавшие пальцы. – Я бы справился, а так… Я сам чуть не умер тогда! Сначала проклятие, потом поединок… Ты хоть понимаешь, что я мог нечаянно убить тебя? – Сейчас не самое лучше время для ссоры, – укоризненно заметил король. Он не ушел, наблюдал за состоянием больной: после очередной чистки могли возникнуть нежелательные побочные эффекты. – Дай ей встать на ноги, тогда и ругай. Хотя, по-моему, не за что. Августа выполнила свой долг. – Долг? – обернувшись, раздраженно переспросил Ивар. Ему хотелось высказать Трезору все, что о нем думает. Останавливали две вещи. Во-первых, Августе требовался покой, а выяснение отношений между темными мирным не бывает. Во-вторых, король помог в трудную минуту, когда Ивару казалось, что все кончено. А ведь Трезор твердил, что племянницы для него не существует! Лгал или оказал услугу не ей – ему? Дорого бы Ивар дал, чтобы проникнуть в мысли монарха! Трезор стоял в паре шагов от кровати и со снисходительной усмешкой смотрел на него. Глаза оставались абсолютно спокойными и ничего не выражали. До поры – Ивар знал, как быстро способен меняться его взгляд. А еще помнил Трезора в минуты ярости. Ивар отвернулся и заботливо поправил сползшую ладонь Августы. Какая же она прохладная, бледная! Зато исчезли пугающие вздувшиеся вены, пульс выровнялся. – Ну, остыл? Ивар промолчал. Его внимание целиком и полностью сосредоточилось на невесте. – Приятные новости тебя тоже не интересуют? – закинул удочку Трезор. – К примеру, министерский портфель. Некогда он был твоей заветной мечтой. – С годами меняешь приоритеты, – равнодушно ответил Ивар и, заметив, что Августа открыла глаза впервые за бесконечно долгие три дня, склонился над ней. – С годами? – рассмеялся король. – Минула от силы пара месяцев! – Тем не менее, – пожал плечами Ивар. Скорей бы Трезор ушел, оставил их вдвоем! Третий лишний мешал осыпать лицо Августы поцелуями, шептать глупые слова, делиться своими страхами. Он бы лег рядом с ней, заключил в кокон объятий и слушал ее дыхание. Темные боги, какое же счастье – ровное биение чужого сердца! Покончив с Анджеем и его воинством, Ивар стремглав бросился к Августе. Не хотелось вспоминать, что он пережил тогда! Все оказалось во сто крат больнее, нежели на похоронах Эжени. Ивар едва не сошел с ума. Бессильно наблюдать, как твоя возлюбленная корчится в агонии, понимать, что ничем не в силах помочь. Он обязан был ее защитить – и не защитил. Каким же жалким, омерзительным казался себе Ивар! Он плюнул бы себе в лицо, если бы мог. Потом появился Матиас, другие маги. И Трезор, подаривший надежду. Король мельком глянул на мертвого брата и без лишних просьб занялся Августой. Рыкнул, чтобы никто ближе ста шагов не подходил, даже Ивара прогнал, силой оторвал от почти не дышавшей невесты. И вот теперь она жива, просит воды – это ли не счастье! – Пустая демагогия! – отмахнулся Трезор и мельком глянул на часы. Два часа дня. До заседания кабинета министров меньше получаса. Того самого, на котором он хотел представить Ивара. – Вы поддерживаете этого олуха, Августа? – неожиданно обратился король к племяннице. Он вновь подошел к ее постели, остановился в изголовье. Их взгляды встретились. Августа по-прежнему не видела в глазах Трезора тепла, зато исчезла граничившая с ненавистью неприязнь. Очевидно, после смерти Анджея король успокоился, перестал воспринимать ее как угрозу. Августа заворочалась, попыталась сесть. – А вот этого не надо! Сразу четыре руки устремились, чтобы удержать ее. Ивар успел первым и заботливо уложил голову невесты обратно на подушку. – Я очень вам благодарен, ваше величество, – начал он, полный решимости покончить с королевскими планами ввести его в кабинет министров, – но останусь тем, кто я есть. – Мне надоело! – нахмурился Трезор. – С каких это пор принято отказываться от королевских подарков? Или тебе конкретно этот не по душе? Изволь, я заготовил второй. Августе не помешает титул. Все же, – неохотно признал он и облокотился на спинку кровати, чтобы наблюдать одновременно за женихом и невестой, – она оказала услугу короне, да и моя племянница. – Уже племянница? – Ивар саркастически усмехнулся и, погладив любимую по волосам, приложил палец к губам. Ее дело – набираться сил, с Трезором он разберется сам. – Помнится, на той неделе вы считали себя единственным сир Валленом. – Хватит ерничать! – устало отмахнулся от его слов король. – Соглашайся, и покончим с глупой комедией. Я ведь все равно заставлю, Ивар. Королевские указы не обсуждаются. Так что принимай министерский портфель, осваивайся на новом месте. Затем сыграем свадьбу. Я согласен подписать брачное свидетельство от лица родственников твоей невесты.