– Хотелось бы верить. – Дэй отряхнул руки от золы. – Думаю, деревню строили для стражей границы и их семей. – Так вот почему на мосту не было стражи? – Именно. И все эти люди исчезли недавно, иначе вышестоящие лица заволновались бы. – Из-за чего они ушли? – Если хочешь знать моё мнение… лишние убийства «хозяину» ни к чему, но колдуну такого уровня вполне по силам задурить людям головы, чтобы они убежали, бросив всё. Наколдовать иллюзию. Напугать тварями вроде кэнов, в конце концов. Об этом Таша не задумывалась. Даже странно, учитывая, насколько логично это звучало. – Значит, он мог сделать это, просто чтобы мы не остались в Палусе? И поехали дальше? – Туда, где нас уже ждут. В таком случае наша ночёвка здесь, как ты понимаешь, здорово порушит его планы. – Арон взглянул на часы. – Позволишь мне немного поспать? – Думаешь, я могу сказать «нет»? – Не думаю. Но уповаю на то, что ты присмотришь за Джеми – его надо поить лекарством каждые полчаса. И не предпримешь попыток выйти наружу. – Не больно-то и хотелось. – Тогда договорились. – Встав, Арон направился в комнатку за буфетом. – Если не проснусь сам, разбуди меня через час. – Поспал бы подольше… – Предпочту с наступлением ночи быть на страже. На случай непредвиденных обстоятельств. Откинувшись на спинку стула, покачиваясь на двух ножках, держась руками за столешницу, Таша следила, как дэй идёт к кровати. – Но если наш колдун убрал людей из Палуса… выходит, он всё же знал, что мы пересечём Аларет именно тут? Арон оглянулся на неё. – Он мог подготовить ловушки и у моста, и у переправы. – Горечь затаилась в краешке его губ так надёжно, что Таша скорее угадала её, чем разглядела. – И я всё же мог просчитаться. Она ещё увидела, как дэй ложится, закинув руки за голову, прежде чем буфет с тихим звоном закрыл проход. Звякнули часы на стене. Оттуда выскочила кукушка, прокашлялась и, мелодично пропев «три часа вечерних», с достоинством удалилась. Глядя на Джеми, спавшего подле тёплой печки, Таша тихо опустила стул на все четыре ножки. Случайно, подумала она, слушая тишину – та просачивалась сквозь ставни, словно примешивая к тёплым ароматам трав и огня вязкий холод болота и наступающей ночи. Какова вероятность, что мальчишка-заговорщик свалился на пути законной наследницы престола случайно? В такой игре, где целые деревни и приграничные заставы расчищают лишь потому, что они могут оказаться на Ташиной дороге? …«скажи своё имя, и тебя примут люди, которые почтут за честь разобраться с твоими врагами»… Наклонившись, Таша за ремень подтащила к себе сумку. Этого убийца мамы и хочет? Привести её в Венец? Если подумать, у них с Джеми может быть ещё больше общего, чем кажется: один враг. Не король, нет – хотя бы потому, что Таша его врагом не считала. Да и если бы Шейлиреар знал о ней, у него не нашлось бы ни одной причины не только оставить её в живых, но и привести к людям, которые помогут расшатать под ним трон. Зато у кого-то, кто не прочь править вместо него – из-за кулис, командуя глупой девчонкой… Таша долго рылась в вещах: если в прошлый раз искомое само легло в ладонь, в этот оно уползло в дальний угол, словно напуганная змея. Но, выложив половину содержимого на стол, девушка наконец вытащила зеркальце. …предатель Венца наверняка не умер в той штаб-квартире. И ему по силам было мягко направить колдуна-недоучку куда следует. Это могло даже входить в условия сделки с Его Величеством – целое общество заговорщиков в обмен на одного мальчишку, которому позволят сбежать. Помогло бы приблизиться к королю, чтобы в нужный момент удобнее было нанести удар. А там… мальчишке нужно было только пережить перемещение – и из леса он бы наверняка побрёл к тракту, по которому как раз во весь опор скакала Тариша Бьорк; а если бы Джеми Сэмпер не смог переместиться сам, вполне возможно, дорогой союзник внезапно выпрыгнул бы из-за угла, чтобы в последнем самоубийственном порыве переправить бедного мальчика подальше от узурпатора… Хотя глупо полагать, что игру такого масштаба можно провернуть в одиночку. Таша держало зеркало, как жабу, выпрыгнувшую из болота прямо ей в руку. …у маминого убийцы наверняка есть союзники. И деньги. Магистры редко бывают бедны – и редко не обзаводятся полезными знакомствами. Тщательный поиск подходящей куклы, свой человек в Венце, несколько подручных, и можно попробовать вернуть на трон потерянную принцессу. Попутно настраивать будущую королеву против Венца, чтобы та не прониклась к заговорщикам безоглядной благодарностью и любовью – но не настолько, чтобы отказалась от идеи примкнуть к ним. А потом, когда с их помощью Тариша Бьорк пройдёт первые ступеньки к трону, кукловод наверняка вынырнет из тени – под маской, конечно же, – и великодушно предложит свои услуги… Металл казался тёплым, даже жарким, пульсирующим в пальцах. Рунные узоры в сиянии волшебного светильника блестели неестественно, словно излучая свет. Утопить эту дрянь в болоте, и дело с концом… Чтобы избавиться от чего-то, лучшего места, чем Белая Топь, не найти. Арон, правда, говорил не выходить наружу, но он же и говорил избавиться от зеркала, верно? …после Таша сама не смогла бы сказать, зачем напоследок откинула золочёную крышку. Зеркальное стекло ничего не отражало, лишь слабо серебрилось, будто залитое изнутри лунным светом. Таша не успела толком удивиться этому, как серебро расступилось – вместо отражения её лица явив очень знакомую комнату, перину у стены и девочку, лежащую на ней. Тоже очень знакомую. Лив?.. Таша смотрела на сестру, спящую на маленькой зазеркальной картинке цверговой детской. Смотрела, пока всё это не истаяло в прозрачность, явив взгляду её собственные глаза: зрачки в серебристом ободке расширились, как у кошки. …«скажи своё имя, и у вас с сестрой снова появится дом»… Тихо щёлкнув крышкой, Таша сунула зеркало во внутренний карман сумки, застегнув тот на пуговицу. Нет, всё же выходить будет глупо. Избавляться от подарка врага – пожалуй, тоже. Зацепка остаётся зацепкой, а навредить ей зеркало, даже волшебное, не может ничем. Откинувшись на спинку стула, Таша поймала себя на том, что воровато оглядывается на спальню за буфетом. …в одном враг прав: мама хотела бы этого. Её признания. Её союза с Венцом. Её восхождения по кривой лестнице к короне. А Таша привыкла делать то, что хотела мама. Не гулять с деревенскими, не считая школы и общих праздников; ложиться спать вовремя; возвращаться домой по первому (иногда второму) зову. Если подумать, Таша никогда и ни в чём не шла маме наперекор – её просто окружили такими условиями, где не было нужды идти наперекор. Мариэль Фаргори, урождённая Бьорк, позволяла старшей дочери почти всё – за исключением маленьких, хорошо объяснимых пунктов, которым Таша следовала сама, потому что ей доступно объяснили, почему им надо следовать. А младшей дочери позволяли ещё больше, просто потому что до её воспитания Мариэль почти не было дела… Из дальнего угла послышался неясный скрип. Когда что-то коснулось Ташиной макушки, она пригнулась так ретиво, что чуть не рухнула со стула – но «что-то» оказалось метёлкой для пыли. Она сама собой мечтательной бабочкой порхнула к часам, чтобы обтереть их от пыли; следом из распахнувшейся двери в ванную вылетела щётка и принялась деловито чистить ковёр. Какое-то время Таша с любопытством наблюдала за чудесной уборкой, пока стрелки на циферблате не напомнили ей об обязательствах перед их персональным чудесником. Набрав в кружку целебного варева, она осторожно потрясла Джеми за плечо. – Чего тебе? – пробурчал тот. – Пришла по твою душу. Вот и яду с собой захватила. Джеми неохотно повернулся. Решительно отобрав чашку, он сел, выпил содержимое – и, не обращая ни малейшего внимания на отчаянные Ташины возражения, поднялся на ноги, чтобы добрести до ближайшего кресла за столом. – Уже хожу, – довольно провозгласил мальчишка, плюхнувшись в мягкие объятия гобеленовой ткани. – Неплохо. – Да у тебя ноги подкашиваются! Сейчас же вернись на тюфяк, тебе отлёживаться надо! Джеми подпёр подбородок рукой. Будь на часах секундные стрелки, они бы успели совершить полный оборот из девяноста делений, пока Ташу созерцали, словно зверушку, которую считали давно вымершей. – Знаешь, ты даже можешь показаться нормальным человеком, если забыть, что ты оборотень. В другое время оглашённый вердикт легко мог бы перерасти в перепалку, но сейчас Таша слишком устала. Так что просто отвернулась, разглядывая вьюнки и виноград, которые вились по донышкам тарелок на полке. – А почему, когда я напал на тебя в трактире, ты не обратилась в кого-то… покрупнее? – Потому что кто-то покрупнее у меня ещё не пробудился. Если бы пробудился, поверь, мы бы с тобой сейчас не разговаривали. – Так и знал. Как там про ваши ипостаси… «ловкая для детства, крылатая для юности, и ещё одна, самая сильная, для поры защищать себя»? – Где прочитал? – «Сто способов борьбы с нечистью». – Ну да, следовало ожидать. – И почему всё это совсем не так, как в книжках? Таша не сразу поняла, о чём он. – Приключения. – Мальчишка горестно вздохнул. – Я думал, всё так… красиво. Битвы, подвиги, верные друзья, прекрасные лэн, коварные злодеи… и нигде не описывалось, чтобы герои умирали в избушке на болоте, нанюхавшись дурманной пыльцы, выручая из беды порождение Мирк. – Представь, что я принцесса, – она мельком улыбнулась, – и гордись, что пожертвовал собой во имя моей защиты. – Неудачная шутка. Так ты, стало быть, первый раз видела, как святой отец воскрешает кого-то? Даже внезапная смена темы не заставила её обернуться. – Можно подумать, ты подобное наблюдал каждый день, – уклончиво ответила Таша. – Наблюдать не наблюдал, но теорию воскрешения читал. Иные магистры тоже такое практиковали. Техническая сторона вопроса довольно проста… а ты что, ничего не знаешь? – Я знаю, что маги свято хранят свои тайны. У вас же секрет на секрете. Наверное, есть что скрывать. Мальчишка кашлянул – шпилька достигла цели. – В первые моменты после гибели душа пребывает где-то между жизнью и смертью. В некоем… междумирье. – Он заговорил так снисходительно, что Таша уверилась: ей рассказывают это лишь по той причине, что таким образом Джеми Сэмпер может утвердить своё превосходство над недалёким порождением Мирк. – Пока душа не ушла окончательно, человека можно вернуть, отправив свою душу вдогонку. Твоё тело, естественно, на это время тоже перестаёт жить. – Если всё так просто, почему тогда люди сами не возвращаются? – Кто посильнее, сами и возвращаются. – Если мальчишка и заметил иронию в её голосе, то ничем этого не выдал. – Откачивают же иногда утопленников… и других. Но большинство не может. Или не хочет. Да и… многие из тех, кто отправлялся вдогонку, сами так и не проснулись. Всё же вернуться с того света – это тебе не на прогулку сходить.