– Принцесса Ленмариэль была совсем не такой, как остальные оборотни! Алексас не стал спорить. Хотя бы потому, что одна из дверей распахнулась, выпустив в коридор сонных постояльцев. Присев на подоконник, Алексас следил, как парочка зевающих мужчин идёт к лестнице: крестьяне, судя по безупречному состоянию рубашек, которые явно берегли для вылазок за пределы родного села. Посмотрел на дверь, за которой остались нежданные спасители, словно мог сквозь неё вновь увидеть «порождение Мирк». Копна бледно-золотистых локонов, лицо сердечком с блеклой россыпью веснушек, лёгкая курносость и тень ресниц на щеках… Алексас не назвал бы её красавицей, но что-то в ней было. Маленькая, хрупкая, с кошачьим взглядом широко расставленных глаз – дочь дэя походила на дорогую куклу, которую хочется завернуть в шелка и спрятать подальше от чужих рук. – Знаешь, иногда мне жаль, что я не люблю проигрывать, – сказал он вслух. – Особенно тебе. А то подумал бы, не проще ли потратиться на полное собрание сочинений Джорданесса. – О чём ты… – Больше всего сейчас мне хочется напиться, чтобы забыть обо всём хоть на час. Это едва ли будет разумно, но милая куколка вроде Таши-лэн могла бы отвлечь меня не хуже. – Усмешка Алексаса была кривой, как охотничий нож. – Только вот тебе и её папаше мои методы отвлечения вряд ли понравятся. – И что же, папенька, – осведомилась Таша, когда шаги Алексаса стихли вдали, – вы хотели со мной обсудить? – Не сердитесь, Таша. У меня не было никакого желания объяснять всю ситуацию. Вы сами едва ли этого хотели бы, – мягко напомнил Арон. – Алексас думал попросить нас о помощи. Сопроводить их с братом в Адамант. Таша не имела ни малейшего понятия, что им делать и куда двигаться дальше – и тем не менее путешествие в столицу было последним, что приходило ей на ум. – Король знает, что на свободе разгуливает юный мятежник. Посему братьев будут искать, – продолжил дэй, не дождавшись, пока она задаст свои вопросы вслух. – На наше счастье, тихо и незаметно. Думаю, Его Величество захочет избежать огласки того, что кто-то из заговорщиков сумел ускользнуть. Это свяжет кеарам руки, но одинокий юноша вызовет у соглядатаев больший интерес, чем юноша в нашем обществе. К тому же я смогу отвести подозрения, даже если по каким-то причинам нами заинтересуются. – Красноречивым взглядом, который заставит соглядатаев усомниться в вере глазам своим? – Именно. Преодолеть дорожные заставы, как вы понимаете, в моём обществе также несложно. Хотя я всё равно предпочёл бы двигаться в обход крупных постов. Есть лишь одно затруднение… – Мы с Лив, – сказала Таша. – Я не оставлю вас, только чтобы помочь им. Хотя бы по той причине, что вы больше нуждаетесь в защите. Если вы не готовы путешествовать с братьями Сэмперами, я предложу им другую посильную помощь. Отсидеться рядом с нами, пока всё не успокоится. Деньги. Приличный дорожный кристалл. Но если вы хотите взять на себя дополнительный риск и помочь заговорщикам… Он не стал договаривать. Договаривать не было нужды. Таша сидела, коленками прижимая к груди колючее одеяло, глядя, как солнечный свет бликами скользит по шёлку его одежд. Адамант. Столица. Общество заговорщиков. Стоит ей сказать своё имя, и… а что будет тогда? Я больше не буду одна, подумала Таша. Там будут люди, готовые защитить нас с Лив от любой опасности. И… …я могу стать королевой. Мысль оказалась настолько безумной, что с трудом уместилась в сознании. Мама хотела бы этого. Мама воспитывала её королевой. Все эти бархатные плащи и атласные туфли, и книжки, и верховая езда, и танцы, которые никогда не исполняют в деревне… Тайком надеялась, наверное, что однажды ветер переменится, что однажды объявятся такие вот заговорщики, которые придут за уцелевшей наследницей трона – и Ленмариэль Бьорк вернётся во дворец, откуда ей когда-то пришлось бежать, и её дочь станет принцессой… Ладно, это не тот вопрос, который стоит решать за секунды, пока от тебя ждут ответа совсем на другое. – Я хочу им помочь, – сказала Таша: хотя бы потому, что это давало ей время поразмыслить над иным вопросом. – И помогу по мере сил. – Даже если придётся терпеть рядом с собой присутствие такого человека, как Алексас Сэмпер? – А что он за человек? – У вас не возникло догадок? Если Арон и угадал её мысли (надеяться на обратное было бы глупо), то ничем и никак этого не выдал. Таша поднимать тему тоже не собиралась. – Вы явно знаете больше меня. – Что ж, скажу то, в чём уверен. Он бесстрашный воин, блестящий фехтовальщик, любящий брат, порядочный фат и неисправимый сердцеед. – Прямо-таки неисправимый? – уточнила Таша. – В его-то возрасте? – До сегодняшнего дня – увы. Если учесть, что карьеру соблазнителя он начал в четырнадцать, для исправления срок у него был приличный. – Интересная личность. – Не спорю. Но не самое лучшее пополнение такой компании, как наша. – А Джеми Сэмпер? Что вы о нём скажете? Арон рассеянно расправил складки шёлковой накидки: – Большую часть своей недолгой жизни этот мальчик провёл в библиотеке. Не любит толпу. В незнакомом городе мгновенно теряется. Отличный колдун, отнюдь не трус, но его мутит от одной мысли о кровопролитии. Как многие дети, делит мир на чёрное и белое. Терпеть не может нечисть, но мимо незнакомца в беде не пройдёт. Если незнакомец кажется подозрительным, он всё равно заметит это слишком поздно. – И если вспомнить, что именно этот человек управляет… их телом большую часть дня, без нас до Адаманта они не доберутся. – Почти уверен в этом. Таша рассеянно мурлыкнула что-то трудноопределимое. – А вам Джеми нравится больше Алексаса, не так ли? – хмыкнула она, пытаясь взвесить несомненные риски и сомнительные преимущества. Из последних, помимо призрачной короны, наличествовало разве что отсутствие мук совести. Не так много, чтобы перевесить королевских ищеек, которые повиснут у них на хвосте в дополнение к наёмникам, и опасную кружную дорогу через всю страну. Шейлиреар Дарфулл будет очень рад, если кеары преподнесут ему на блюдечке не только юного заговорщика, но и дочерей Ленмариэль Бьорк, а вот Таше с Лив быть королевскими подарками едва ли понравится. С другой стороны… – Не стану отрицать. Вам, вижу, скорее наоборот. – Сложно любить человека, вместо приветствия вцепившегося тебе в горло. – Первое впечатление часто обманчиво. Не знаю, обрадую вас или нет, но ваше отношение к обоим братьям взаимно. – Да и ваше, судя по всему. – Вспомнив кое-что важное, Таша подняла хмурый взгляд, всматриваясь в непроницаемое мужское лицо. – Мне показалось или Алексас вас узнал? – Мы с ним не встречались. Могу поклясться. – По крайней мере он о вас слышал. – Я довольно известен в узких кругах. – И в этих кругах вас считают «живой легендой»? – Лесть Алексасу Сэмперу тоже не чужда. Ответы звучали убедительно. Впрочем, у Таши всё равно осталось смутное ощущение, что ей чего-то недоговаривают. Ладно, об этом она тоже подумает потом. …с другой стороны, нет особой разницы, куда бежать от наёмников. Домой им с Лив пока не вернуться. На одном месте долго сидеть опасно. Если уж кочевать, почему бы заодно не помочь людям, с которыми Ташу объединяло больше общего, чем она могла предположить в самых безумных догадках. Муки совести всё же могли перевесить очень многое. Особенно если тебе предстояло отвернуться от тех, чья боль слишком хорошо тебе знакома. А ещё по пути можно совершенно случайно заглянуть в Пвилл… – А если я скажу, что потерплю присутствие Алексаса Сэмпера? – сказала Таша, подведя в уме жирную черту, оставляя все сомнения за ней. – Иных препятствий для совместных странствий, помимо оглашённых, я не вижу. – Значит, мы пришли к консенсусу. – Таша кивнула на светлый ком, так и валявшийся на тростниковом ковре, и жест её вышел почти королевским. – Засим, отец мой, подайте мне платье и извольте покинуть комнату. * * * Липы, поросшие вдоль пыльной дороги, сластили жаркий, густой после ливня воздух. Листва танцевала на солнце, шелестела изумрудной россыпью на ветру: этот ветер и древесные тени хоть немного развеивали духоту. На обочине стайкой кружили бабочки-лилейницы, розовыми пятнами над сиреневыми зарослями душицы – терпкий аромат мешался с липовым мёдом, добавляя в него мятные нотки. Бабочкам не было дела ни до людей, бредущих к Вратам Подгорья, ни до обозов, которые тянули к подножию горы усталые волы. Впрочем, одна лилейница всё же подлетела поближе к троице путников, меривших шагами просушенную солнцем дорогу. Она почти уселась на Ташину подставленную ладонь, но в последний миг передумала. – Как всегда, – сказала Таша, не особо расстроившись. – А зачем тебе бабочка? – подозрительно осведомился Джеми. – Не волнуйся, даже порождения Мирк их не едят. – Таша смотрела, как розовые крылья улетают к крытой брезентом телеге, незадолго до этого согнавшей их на обочину. Отсюда ещё можно было разглядеть, как возница лениво обмахивается листом лопуха. – Это примета… бабочка в руке – к счастью. Мне на руку ни одна ни разу так и не села.