– Я… сочувствую вам. – В ту ночь многие потеряли родных. Или собственные жизни. Нам ещё повезло. – Алексас покосился на дверь, будто надеялся сквозь неё увидеть крадущихся шпионов. – Нас с Джеми спас друг родителей. Единственный уцелевший кеар из семерых. Он увёз нас подальше от ищеек узурпатора, в Подгорное королевство. Туда позже прибыли другие выжившие сторонники Бьорков… и там же они создали «Тёмный венец». Последние слова прозвучали почти шёпотом, но с торжественностью герольда. – Наверное, я должна была слышать это название, – осторожно произнесла Таша, не дождавшись пояснений, – но оно мне ни о чём не говорит. – Скверными мы были бы заговорщиками, если б говорило. Намёк на улыбку, притаившуюся в уголках его губ, подтвердил: театральную паузу Алексас сделал намеренно, рассчитывая услышать вопрос, на который сможет дать предельно эффектный ответ. Впрочем, едва ли самая помпезная обёртка могла поразить Ташу больше голого безыскусного смысла его слов. – Заговорщики? Хотите сказать, вы… заговорщики… против Шейлиреара Дарфулла? – Таша-лэн, если вы думали, что король, пришедший к власти подобным образом, не наживёт себе заговорщиков – вы ещё наивнее, чем кажетесь. В другой ситуации эта снисходительность могла бы её задеть. Сейчас Таша лишь подумала, что определённо недооценивала божественное чувство юмора. – Да, шестнадцать лет назад был создан «Тёмный венец», – продолжил Алексас, удовлетворившись ошеломлением в её лице. – Мы хотели свергнуть узурпатора и восстановить на престоле династию Бьорков. Правда, сперва надо было отыскать того из Бьорков, кто годился для этой высокой цели. Непосредственную наследницу трона убили, ближайших родственников тоже, и за шестнадцать лет мы так и не нашли подходящей кандидатуры, но мы не оставляем надежды… Что такое? – Кха-кха… нет, ничего. – Таша очень естественно закашлялась: отвернувшись, чтобы юноша не видел её лица, закрыв ладонью дурацкую улыбку, саму растянувшую губы. – Наверное, простыла. Кха. Вымокла под вчерашним дождём. – Столь хрупкой и прелестной деве нужно беречь себя с двойным старанием, – серьёзно и очень заботливо заметил Алексас. – Так вот… мы не оставляем надежды… вернее, не оставляли, – очень мрачно добавил он, – но об этом чуть позже. Со временем Венец раскололся. Не из-за вражды, просто так удобнее было действовать. «Тёмный венец» остался у цвергов, но образовали второе общество, «Багряный венец», и оно обосновалось в Адаманте. – В столице? Прямо под носом у короля? – Арон качнул головой. – Смело. – В том-то и дело. Лучшее место для пряток – то, что у всех на виду. Друг наших родителей остался в Подгорном и возглавил «Тёмный венец». Он взял нас с Джеми на воспитание. Меня лично обучил фехтованию, Джеми определил в ученики к знакомому магистру – у брата обнаружился магический дар… Правда, если я отдавал предпочтение владению мечом, Джеми всё свободное время проводил в библиотеке. И ладно бы только в библиотеке, но этот его Джорданесс… – «Правила паладина»? Очередной сюрприз заставил Ташу начисто забыть о притворном кашле. – Они самые. Джеми, видите ли, после них решил однажды сам стать паладином. Избавлять мир от нечистой силы вроде оборотней и эйрдалей, попутно спасая попавших в беду дев, принести обет целомудрия… – Воистину благородные намерения. Голос Арона остался не менее невозмутимым, чем лицо – однако Алексас намёк понял. – Впрочем, я не о том. – Рассказ продолжился уже без саркастических ноток. – На задания я стал выходить, едва мне исполнилось семнадцать. До поры до времени мне везло, но очередную вылазку мы провалили. Должны были вызволить кое-кого из тюрьмы и попали в западню. Когда меня доставили в штаб-квартиру, я умирал. Наши целители только руками развели, но едва горестная весть достигла ушей Джеми, мой непутёвый брат разразился рыданиями у моего смертного одра и… а что? Говорю чистую правду и ничего кроме правды. – Я ничего и не… – Я не вам, Таша-лэн. Я ему. – Алексас постучал пальцем по виску. – Так и норовит перебить… Итак, когда выяснилось, что я вот-вот умру, Джеми потребовал сделать что-нибудь, дабы я, светоч и путеводная звезда его жизни, не покидал этот мир. Ему ответили, что сию бренную плоть спасти, увы, невозможно. Но есть один любопытный обряд, прозванный Двоедушием, суть которого сводится к следующему: мы будем занимать одно тело. Его. Вот это. – Дирижёрский взмах руки, на которой сверкнул рубином крупный перстень, указал куда-то на вихрастую макушку. – Один сможет управлять им, пока другой займёт место стороннего наблюдателя. Потом по обоюдному согласию будем меняться местами. Я не могу перехватывать контроль больше чем на треть суток, даже в совокупности маленьких отрезков. В остальном никаких ограничений. – И ваш брат согласился. – Без раздумий. Правда, мнится мне, он не раз раздумывал после – и не раз жалел. Правда, Джеми?.. Да знаю, знаю. Я тоже тебя люблю. – Вздох был легче шелеста погребальных одежд. – Таким образом мы теперь вместе. Навсегда, что бы там Джеми ни думал. Последнее прозвучало довольно мрачно. Таша обняла руками колени: словно это могло растопить неуютные колкие иголочки, зашевелившиеся в сердце. Смешливая обыденность, с которой Алексас Сэмпер поведал историю своей почти-смерти, пробирала дрожью сильнее, чем если бы он трагически заламывал руки и утирал скупые слёзы. – Жить в чужом теле… не представляю, каково это. – Лучше, чем вы думаете. За год я вполне с ним свыкся. Навыков я не утратил, тело Джеми оказалось даже более гибким, чем моё. Мышечную память, правда, пришлось заново вырабатывать, да и сами мышцы оставляли желать лучшего, но я тренировался, и… хватит ныть! Нет бы «спасибо» сказать, таким телом да не пользовался. Что-что?.. Не смеши меня, ты даже ходишь, как… У меня всё болело не меньше, чем у тебя, если ты забыл. Всё, поговорим позже. Если тебя это действительно так волнует. – А как вы оказались на дороге? Невинный вопрос заставил Алексаса недвижно уставиться куда-то мимо её лица. – Венец раскрыли. Вчера вечером на нас напали кеары во главе с королём. Убили, полагаю, всех, кроме нас и ещё пары счастливчиков. Если нас можно таковыми назвать. В голосе, в синих глазах, в напряжённых чёрточках, залегших меж ровными дугами тёмных бровей, впервые за весь разговор проступило то, что пряталось под маской наносного веселья и шутовской куртуазности. То, что было пронзительнее боли, чернее отчаяния. Пустота. Оставшаяся на месте всего, что только вчера составляло твою жизнь. Пустота, которую Таша знала и понимала слишком хорошо. – Если вам тяжело говорить об этом, – сказала она, легонько коснувшись плеча под плотной тёмной рубашкой, – думаю, Арон сам может… – Я в порядке. – Её рука удостоилась долгого взгляда, но Таша так и не поняла, чего в нём больше: удивления, раздражения или тепла. – Основатели подозревали, что среди нас есть предатель, но не успели ничего предпринять. Мы с Джеми выжили только потому, что нас защитила названая сестра. Родная дочь нашего опекуна. – Он помолчал. – Я так думаю, во всяком случае. – Думаете?.. – Кеары сжигали людей. Колдовским пламенем. Все остальные сгорели, но мы уцелели в огне. Чары, позволившие нам остаться невредимыми, могла сотворить либо наша сестра, либо её отец. Отец защитил бы её в первую очередь. Если она погибла… значит, он не успел, зато успела она. Он снова замолчал. Таша понимала, что милосерднее всего будет заказать Алексасу Сэмперу что-то крепкое и высокоградусное и оставить в покое по меньшей мере на пару часов. Но что-то ей подсказывало, что на это щедрое предложение не согласятся. – Мы побежали к зеркалу-порталу. Нас нагнали. Джеми открыл свой портал, но далеко он нас не унёс, выбросил где-то в лесу. Кеары почти сразу вышли на наш след. Я, как назло, своё время потратил и ничем не мог помочь, Джеми дошёл до дороги и свалился… что было дальше, вам известно лучше, чем мне. Сухое, отстранённое перечисление событий напомнило Таше об уроках истории. Ответ на вопрос, досаждавший тебе только тем, что мог выпасть билет поинтереснее. Равнодушный перечень слов, которые рассказывали о давно несуществующих людях. – Ваш брат сотворил портал? В шестнадцать? – до этого мига Арон стоял тише тени. Можно было бы забыть, что в комнате присутствует ещё один собеседник, но даже тихое присутствие дэя меняло всё, словно журчание ручья, неумолимо вплетавшееся в разговор на его берегу. – Ему ведь доступна только… – Пятая ступень. Если влезете в нашу голову ещё чуть глубже, увидите, что он позаимствовал магический эфир чужого заклятия. Слова сочились слабым ядом. – Уже. Если бы не увидел этого практически своими глазами, не поверил бы, что можно сделать и то и другое с первой попытки. Или почти первой. – Арон покачал головой. – Ваш брат далеко пойдёт. – Он передаёт свою большую скромную благодарность. – Взгляд, которым юноша огладил Ташино лицо, почти смягчился. – Простите ещё раз. К моменту, как мы очнулись, телом ещё правил Джеми, и он… занервничал, увидев оборотня. Решил, что порождение Мирк воспользовалось его беспомощностью, притащило в своё логово и дожидалось, пока он очнётся, чтобы насладиться криками бедного мученика. – Было бы чем наслаждаться, – заметила Таша скорее печально, чем едко. – И что вы будете делать дальше? – Полагаю, теперь нам надо добраться до Адаманта. – До штаб-квартиры… вашего второго сообщества? Забыла, как вы его назвали. – «Багряный венец». – Алексас снова покосился на дверь. – В любом случае больше нам идти некуда. Но пробираться через всю страну с кеарами на хвосте… Когда, осекшись, он посмотрел на дэя, даже Таша прочла в этом взгляде немой вопрос. – А это, – ответил дэй, – мы обсудим, пока вы прогуляетесь по коридору. Алексас без лишних слов вдел ноги в замшевые туфли. У самого порога юноша обернулся, посмотрев на спящую Лив. – Да позволено будет спросить: Таша-лэн действительно ваша… – Я их удочерил. Обеих девочек. Да, младшая – человек, вы всё правильно поняли. – Разномастная у вас семейка. – Взгляд Алексаса остался острым, как битые стекляшки. – И вас не смутило, что ваша будущая воспитанница оборотень? – Я, как и вы, не питаю предубеждения против нелюдей. Выразив свои сомнения лёгким движением плеча, Алексас аккуратно прикрыл за собой дверь. – Не верить ему причин нет, – уверенно сказал Джеми, как только они отошли достаточно далеко. – Пожалуй. У него собственный кодекс чести. Сомневаюсь, что ему захочется иметь дело с сильными мира сего, а после нашего ареста этого не избежать. – Скользя кончиками пальцев по каменной стене коридора, на которой вилось цветочными лозами резное панно, Алексас покачал головой. – Всё равно поверить не могу, что из всех жителей Аллиграна нас подобрал он. – Но он-то и впрямь сможет нас защитить. Даже от кеаров. Верно? Уткнувшись в тупик, Алексас заложил руки за спину. Замер у окна, за которым плавали в небе лоскутки туч – в синих глазах отразились пятна яркой лазури, к вечеру обещавшие раскрасить небосвод целиком. Впереди серебрились под солнцем жестяные крыши Приграничного и уползал к горам тракт, обросший зелёными липами по обочине. На горизонте вздымались горы и куталась в облачные клубы вершина Дымчатого Пика, прятавшего столицу Подгорного королевства у своих незыблемых корней. – Герланд и Найдж наверняка уже в Адаманте. Перстень родителей при нас. Если продать его, на экипировку хватит. До штаб-квартиры доберёмся, обещаю – с этой милой семейкой или без. Хотя с семейкой будет проще. – Алексас мельком оглянулся на ряд запертых комнат. – Заботливый из него отец… и девочка симпатичная. – Мирк всегда дарит своим порождениям красивую внешность, чтобы им было легче приманивать людей. – Ну да, вот и Ленмариэль Бьорк на портрете…