– Паладин. Бескорыстный наёмник. Тот, кто решает чужие проблемы. Называйте, как вам удобнее. – И какая вам от этого выгода? – Я никогда не требую платы, но обычно люди платят. Довольно щедро. В остальных случаях я довольствуюсь тем, что спас одну или несколько невинных жизней. – И вы просто помогаете каждому встречному? – Если его проблема слишком сложна, чтобы он мог решить её сам. – Дэй скользнул локтем по мху, устраиваясь поудобнее. – Знакомые советуют мои услуги своим знакомым, и порой меня вызывают, чтобы разрешить щекотливые вопросы. Но если по дороге я встречаю кого-то, кто также нуждается в помощи, я не делаю никаких различий между ним и тем, кто меня вызвал. – И вы за этим ездили в Заречную? – Да. Помогал одному молодому человеку, у которого несправедливо отобрали отцовское наследие. – Ясно. – Таша помолчала. – Значит, из простого человеческого участия? Никаких… более личных причин? – Когда тебе нравятся люди и ты хочешь им помочь – это, как мне кажется, достаточно личная причина. – Пожааах… луй. Таша зевнула, прикрыв рот ладонью. – Спите, – мягко произнёс дэй. – Вам нужно отдохнуть. – А что мы будем делать утром? – Вначале дождёмся, пока оно наступит. На сей раз Таша всё же легла. Одной рукой обняв сестру, другой, не глядя, нашарив рядом нож. Нет, она не будет спать. Спать в Криволесье, бок о бок с незнакомцем – не лучшая идея. Только отдохнёт немного. Пусть веки смыкаются, будто кто-то тянет за ресницы, и… Таша резко открыла глаза. Какое-то время боролась с дремотой, глядя на подёрнутые серостью угли. Запоздало сообразила, зачем дэй положил меч поближе к ней: золотое мерцание рассеивало темноту, не позволяя страху удушьем вцепиться ей в горло. Снова открыла глаза – и когда они успели закрыться? Я только подремлю немного, подумала Таша. Совсем недолго. Очень чутко. Я не засну. Хотя, конечно, он обещал, что я смогу спать спокой… …лето. Яркая, изумрудно-яркая трава по колено. Смеющаяся Лив убегает вдаль: – Не догонишь! – Стой! Стрекоза, подожди… …почему вдруг так темно? – Лив! …только что был день, почему сразу ночь? Она ненавидит темноту, ненавидит… …почему она бежит, но остаётся на месте, а сестра ускользает всё дальше – её уже не видно, и нет ни поля, ни травы, ни лета, один лишь мрак… – Лив!.. Крик хоть немного разрывает тишину, от которой глохнешь. Судорожный, гадкий холод сковывает шею, плечи, спину, сползает ниже, когда тишину разбивают шаги за спиной. – Кто здесь? Он дразнится медленным приближением. Ты не видишь его, но чувствуешь – и твой крик не пугает его, не заставляет показаться; он всё ближе, глядит в затылок, вот сейчас коснётся шеи… Он ждёт, пока ты обернёшься. …шаги… Таша открыла глаза – и вскочила, задыхаясь, в липнущем к телу платье. Небо ещё и не думало светлеть: она проспала совсем немного. Шаги… шуршание сапог по листве. Они пришли из реальности. – Святой отец?.. Лив спала рядом, меч по-прежнему светился чуть поодаль, но по ту сторону мёртвого костра было пусто. – Арон! – Тш. Я здесь. Дэй стоял за её спиной, всматриваясь во тьму. – Кто-то идёт! – Я слышал. Двое… Не беритесь за нож. Он вам не понадобится. Таша, уже нагнувшаяся подобрать ножичек, замерла. Неохотно выпрямилась, кусая губы. Оглянулась на Принца: тот, тревожно фыркая, нервно топтал траву. – Спокойно, малыш. – Таша подскочила к коню, и мягкий тёплый нос тут же ткнулся ей в ладонь. – Всё будет хорошо, слышишь? Обязательно… Она уже различала чёрные тени и запах. Знакомую гнилостную сладость тлеющих цветов. Та парочка из трактира – здесь?.. – Это не займёт много времени, – сказал дэй. Его уверенность странным образом передалась ей. Погладив Принца по холке, Таша подошла к дэю; привстала на цыпочки, чтобы наблюдать за происходящим из-за его плеча. Когда незваные гости шагнули на поляну, конь тихонько, испуганно заржал. Это и правда были молодые люди, что преградили Таше дорогу к конюшне. Только теперь радужки их светились в темноте – пугающим, фосфоресцирующим блеском, синим у одного, зелёным у другого. И тем отчётливее выделялись огромные, неровные, с рваными лучистыми краями зрачки: бездонные, словно поглощающие свет… чёрные звёзды. Отныне Таша знала, как пахнут эйрдали. – Доброй ночи, – заговорил один. – Мы видели, как вы свернули с тракта в это жуткое место. – В Криволесье, знаете ли, ночевать небезопасно, – добавил другой. – Вот мы и подумали, не нужна ли вам компания? Или помощь. Мало ли что. – Вдруг вами лес захочет поживиться. Или нечисть какая-нибудь. Ха-ха. …маленькая потерявшаяся девочка, её сестра – ещё младше – и дэй. Сорвавшиеся из трактира на ночь глядя, свернувшие с большой дороги, чтобы переночевать вдали от неё. Наверное, на месте эйрдалей Таша тоже сочла бы эту компанию лакомым кусочком – если б была достаточно смелой, чтобы сунуться на Ложные Земли с подобными намерениями. Или достаточно голодной. – Увы, мы не можем согласиться на просьбу, которую вы собирались изложить, – любезно отозвался Арон. – На этой полянке слишком мало места, чтобы вы устроились на ночлег по соседству. Но, уверен, это далеко не единственная подобная поляна в Криволесье, так что советую вам не терять времени, находясь долее в нашем обществе, ибо очаровать нас всё равно не выйдет. Эйрдали остановились. Трудно было сказать точно, но Таше казалось, что они смотрят дэю в глаза – и видят там что-то, чего ей увидеть не хотелось бы. Когда они метнулись вперёд, Таша отшатнулась, закрывая собой сестру, но незваные гости застыли миг спустя: удивление вытянуло их лица почти смешно. – Я не хочу вредить вам, – сказал Арон негромко: эйрдали замерли перед границей круга, не в силах преодолеть невидимую стену. – Однако если вы намерены и дальше нарушать наш покой, вполне возможно, захочу. – Громкие слова, святоша, – ухмыльнулся один, оправившись от изумления. – Ты не такая лёгкая добыча, какой кажешься, но изнутри круга ничего сделать не сможешь, только отсиживаться. Сталкивались, знаем… и не такие заклятия рушили. – И не таких, как ты, ломали, – добавил другой. – Не знаю уж, что за побрякушка хранит тебя от зачарования, но скоро узнаем. Даже сохраним её для коллекции. – Вот как, – очень, очень мягко произнёс Арон. – Посмотрите на меня. Их взгляды точно магнитами притянулись вверх. Эйрдали одновременно издали скулящие стоны. Одновременно рухнули наземь, беззвучно шевеля трясущимися губами, дрожа, как в лихорадке. Они смотрели в глаза человеку, за спиной которого стояла Таша, и ужас до неузнаваемости искажал их красивые лица – вынудив её попятиться прочь от дэя, чувствуя, как растекается под кожей холодок колючей жути. – А теперь уходите, – коротко сказал Арон.